Полночный поцелуй - Клер Уиллис

Кимберли положила мне на стол флуоресцентную оранжевую папку. Только Люси пользовалась флуоресцентными папками для документов.

— И совсем не обязательно просматривать их прямо сейчас, если не хочешь, Энджи. Просто это поможет тебе быстрее разобраться в том, что мы делали для «Тангенто».

— Спасибо. Я это искренне ценю.

Я открыла папку и сразу узнала руку Люси. Она была единственной известной мне женщиной, писавшей печатными буквами — очень скоростной способ, как я поняла, наблюдая за ней. Я знала нескольких мужчин, писавших так же, и думала, это потому, что они валяли, дурака, в третьем классе и пропустили те уроки, когда учили писать прописью. Вероятно, Люси так писала, потому что все, написанное ею таким образом, выглядело крайне важным. Тут я услышала всхлип, подняла взгляд и с удивлением увидела, что Кимберли смотрит на этот же лист бумаги, но с мокрыми глазами. Я тут: почувствовала себя виноватой.

— О Боже, прости меня, Кимберли. Ты предлагаешь мне свою поддержку, а я даже не спросила, как ты! В смысле — ведь мы с тобой, пожалуй, проводили с Люси времени больше, чем все остальные.

Кимберли улыбнулась сквозь слезы — ну просто воплощение мужества во время невзгод.

— Думаю, я в шоке, как и все остальные. Осознание придет позже. Наверное, через пару дней в кабинет психологической помощи сотрудникам будет стоять очередь, но пока это просто бизнес, как обычно. По крайней мере нам не придется объяснять все клиентам.

Вот тут можно было упомянуть, что я уже поговорила с Моравией, но я промолчала.

— По-моему, Дик сегодня обзванивает всех, ему помогает отдел кадров. Он хочет сообщить всем, чтобы нам не пришлось этим заниматься, когда мы начнем работать с клиентами, — продолжала Кимберли, забыв, что нужно плакать. — Оказывается, существует целый протокол на случай смерти кого-нибудь из сотрудников компании. У главы отдела кадров в справочнике этому отведена целая глава. — Она перевела дыхание. — Энджи, если это тебя не очень расстроит… мне просто нужно спросить — у полиции уже есть какие-то мысли насчет того, что произошло?

— Нет, мне они ничего не сказали. И я ничего на ней не видела — ни следов от выстрелов, ни… ни ран.

Кимберли передернулась и замахала руками, будто отгоняя мух.

Я взяла папку «Тангенто».

— Ну, пожалуй, нужно возвращаться к работе, да? — Да только голова болела теперь так сильно, что я подумала, не пойти ли и вправду домой.

— А что это? — Кимберли показала на тайский проспект, который лежал под папкой. — Ты собираешься в Таиланд?

— Не я. Должно быть, кто-то включил меня в список рассылок.

Она направилась к двери.

— Если хочешь, иди домой. Себя нужно беречь.

Она ушла, и я снова открыла папку «Тангенто». Там лежали отчеты по нескольким фокус-группам от отдела аналитики. Большая часть людей вообще не имели никакого мнения о «Тангенто» — ни положительного, ни отрицательного. Такое часто случается с крупными корпорациями, особенно с теми, у кого много дочерних фирм. Люди часто не видят за деревьями леса. Зато, если верить отчетам, они слышали о компаниях, которыми владеет «Тангенто», и относятся к ним весьма положительно.

С брендом «Протей» в фокус-группах были знакомы все, и это неудивительно, потому что хотя бы одна пара спортивной обуви этой торговой марки наверняка стояла в половине гардеробных Америки. «Протей Титан» занимал значительную долю на рынке, конкурируя с кроссовками, которые производили хип-хоп магнаты Клей Рассел и Биг Хед Эдди. Подростки покупали их только ради торговой марки. Большинство мужчин в фокус-группах утверждали, что знать не знают о нижнем белье «Венера», но я могла держать пари, что многие из них совали свои носы в почтовые каталоги. «Тангенто» прикрывала своим зонтиком многие крепкие торговые марки, в том числе одежду, еду и предметы личной гигиены.

Даже после двух лет в «ДВУ» мне казалось странным, что компания вроде «Тангенто» может владеть таким количеством дочерних фирм. Короли индустрии больше не выделяются тем, что производят или продают какие-то вещи, как делали мистер Форд или мистер Вулворт. Нет, генеральный директор «Тангенто» ничего не знает о том, как сделать удобный лифчик или надежную пару кроссовок, могу побиться об заклад. Но зато он наверняка многое знает о том, как делать бизнес и чем порадовать держателей акций.

Фокус-группам не задали ни единого вопроса об экологических или рабочих проблемах в других странах. В отчете делался вывод: настало самое подходящее для «Тангенто» время начинать массовую маркетинговую кампанию по выстраиванию позитивного образа головной фирмы и привлекать внимание общества к ее названию. И повышать цену акций, если они у вас есть, гласила невидимая сноска.

Люси написала служебную записку, утверждая, что клиент согласен с идеей кампании по формированию общественного мнения и с нетерпением ждет наших предложений по «гвоздю» рекламы. Креативщикам поставили задачу устроить предварительный мозговой штурм. Мы должны отчитаться перед «Тангенто» на следующей неделе.

В конце папки лежали копии факсов, которыми обменивались Кимберли, Люси и Барри Уорнер, вице-президент «Тангенто» по маркетингу. Несмотря на основную базу в Хьюстоне, он работал в офисе «Тангенто» в Сан-Франциско и имел местный телефонный номер. Трубку он снял после третьего гудка.

— Барри Уорнер слушает. — Он говорил с очень сильным южным акцентом, я такого не слышала с тех пор, как Джордж Буш оставил свой кабинет, и отчетливо произносил все три слога своей фамилии.

— Здравствуйте, мистер Уорнер, это Энджи Маккафри из «ДВУ».

— Чем могу помочь, Энджи? И пожалуйста, называйте меня Барри.

В моем имени тоже получилось три слога. Голос Барри был теплым и сладким, как карамельный соус, и мне он сразу же понравился. Может быть, это просто предрассудок, что все южане — джентльмены люди с британским акцентом — интеллигенты, а те, кто говорит с ямайским акцентом, курят травку и слушают регги.

— Барри, могу ли я вас спросить, Дик Партридж уже звонил вам сегодня?

— Нет, не имел такого удовольствия.

— В таком случае боюсь, что именно мне придется сообщить вам, что Люси Уэстон, консультант по вашему заказу… — следовало подумать об этом раньше, прежде, чем импульсивно хватать телефонную трубку, — она скончалась.

На том конце наступила тишина. Я попыталась снова:

— Как вы и сами понимаете, это случилось совершенно неожиданно. Мы пытаемся разобраться с по следствиями, как можем.

— Извините, Энджи, я просто потрясен новостью. Люси была такой сладкой девонькой, и мы все очень ее любили.