Гони из сердца месть - Уинифред Леннокс

— Мы можем простудиться. Нечего лежать на голой земле.

Рамона попыталась вскочить, но Рик схватил ее за руку и скомандовал:

— Лежи!

Этот окрик ударил по напрягшимся нервам, Рамона, пытаясь взять себя в руки, прошипела:

— Не смей командовать, парень!

Рик уставился на нее, потом неожиданно улыбнулся.

— Ты мне нравишься все больше и больше. Кажется, я мог бы в тебя влюбиться.

— Щенок, — процедила Рамона сквозь зубы.

— Не изображай матрону. Я смог бы уговорить тебя и сейчас, но…

Рамона напрягла слух. Она сама не знала, что собиралась услышать, но чуткое ухо уловило дальний гул моторов.

— Ты что? Окаменела? — спросил Рик, вставая на ноги и устремляя взгляд в ту сторону, куда смотрела Рамона. Судя по всему, у него слух не был таким тонким, как у нее.

— Кто-то едет, — сказала она. — Давай быстрее к машине.

— Не спеши, — он ухмыльнулся, — побудем здесь. Незачем, чтобы нас увидели. — И, словно наручники, его пальцы сцепились вокруг тонкого запястья Рамоны. — Тебя это не касается. Ты всего-навсего водила, я сопровождаю груз и тебя.

Рамона села на землю, чувствуя, что дрожит, но ничего не могла с собой поделать. Что-то происходит в фирме Гая, что-то происходит в его бизнесе. Похоже, он сам не знает об этом. Ей может представиться случай выяснить. И она им воспользуется, чем бы ей это ни грозило. Она жена Гая, это, во-первых, а во-вторых, это и ее бизнес, в конце концов. Неважно, что она не участвует в нем непосредственно. Этот бизнес должен перейти Патрику, и она не допустит, чтобы мальчик остался ни с чем.

Внезапно Рамона разозлилась на себя. Все как всегда, старая песня. Она должна подумать о Гае, о Патрике, а о себе когда-нибудь потом. Рамона шумно втянула воздух и так же шумно выдохнула. Она узнает все, и сделает это потому, что сама так хочет.

— Слушай, ты сопишь, как кузнечные меха. — Рик усмехнулся.

— Не твое дело, — процедила Рамона сквозь зубы.

— Ты очень вежливая, Рам. Другая меня обложила бы как следует. Извини, тебе было больно?

— Нет, мне не было больно.

— У тебя такая тонкая рука. — Он покрутил свою. — Как у моей сестры, — сказал он и пристально оглядел ее.

Рамона вспоминала, как отвечал ей Гай на все попытки поучаствовать в его бизнесе.

— Детка, занимайся домом, сыном, кухней, — целуя, говорил он ей, когда она начинала задавать вопросы о делах. — Ты уже участвуешь в моем бизнесе тем, что живешь со мной. Ты ходишь со мной на презентации вин, на вечеринки, на винные пати. А как замечательно ты помогаешь продвигать вина через журнал! Все, люблю. Целую…

— А сейчас не дергайся, Рам, — услышала она угрожающий шепот Рика. — Сиди и не дергайся, — прошипел он, положил руку на ее спину и прижал к земле. — Пускай парни сделают свое дело и уедут.

— Что? Что это за дело? — пытаясь говорить спокойно, спросила Рамона, наблюдая сквозь заросли, как к ее МЭКу подкатил кран, а следом грузовик.

— Тебя для чего наняли? — внушал ей Рик. — Рулить. Вот и рули. А сейчас отдыхай.

— Но это… но груз…

— Ты довезешь груз в лучшем виде. Туда, и обратно. Я с тобой. Я сопровождаю и тебя, и груз.

Наконец до Рамоны дошло, что сейчас она на самом деле просто водитель, которого наняли на один рейс. За деньги.

— Ты получишь вдобавок свой бонус, — Рик подмигнул, — от меня.

Рамона почувствовала, как кровь ударила в голову, но она сдержалась и промолчала. Не стоит забывать, она вступила сама в эту игру, на особом, не привычном для себя поле. Она понятия не имела, как ведут себя нанятые водители в подобной ситуации. Но что такое подчиняться и уступать чужой, мужской, воле Рамона знала слишком хорошо. А разве она отправилась в этот рейс не потому, что ей надоело подчиняться чужой воле? Разве нет?

Она чувствовала, как кровь отливает от головы, к ней снова возвращается хорошо знакомое состояние — да какая разница? Кто-то что-то выгружает из ее машины в другую. Она на самом деле не отвечает за груз. Вот если кто-то попробовал бы открутить колеса ее драгоценного МЭКа, вот тогда…

Между тем чужой грузовик, раскачиваясь на измученных рессорах, принимал от ее «Эй-Си» первый голубой контейнер, чуть темнее цвета мексиканского неба. Сердце Рамоны медленно билось, как всегда после вспышки внутреннего протеста. Ничего, пройдет… — сказала она себе.

— А теперь поехали и мы, — удовлетворенно проговорил Рик, насмешливо улыбаясь. — Тебе-то что? Ты сама не знаешь, что везешь. За то, что везешь, ты не отвечаешь.

— А кто отвечает? Ты? — в который раз попыталась понять Рамона.

— Допустим.

Ага, значит, ты, подумала она, не глядя на своего спутника. Хорошо…

— Ты чего притихла? Испугалась? — спросил Рик, наблюдая поверх острых концов агавы, как в кузов грузовика проплыл второй контейнер. — Вот и все.

— А… остальные?

— Остальные поедут дальше. — Рик засмеялся.

— А… потом?

— А потому суп с котом. Не переживай, малышка. Ты свое получишь, фирму ты знать не знаешь. Я, между прочим, могу тебя порекомендовать потом своим… друзьям. Как классного водилу.

— А… где твои друзья? В Сакраменто?

— Какая тебе разница? — усмехнулся он. — Они везде.

— С… спасибо, — проговорила Рамона, не нашедшая других слов.

Теперь она всматривалась в грузовик, который медленно пятился по дороге, отъезжая от крана, а тот, уже сложив стрелу, пятился следом за грузовиком. Конечно, никаких номеров на машинах нет, но Рамона напрягала зрение, чтобы заметить хоть что-то особенное, какую-то деталь.

И заметила, но не на грузовике, а на кране. На самом конце стрелы облупилась краска. Под желтой проступала синяя. Видимо, кран красили, но давно. Грузовик был самым обычным МЭНом, ничего примечательного в его армейской камуфляжной окраске не было.

Когда пыль, поднятая колесами грузовика и крана улеглась, Рик скомандовал:

— Все, теперь и мы поехали.

Рамону не надо было приглашать дважды, у нее руки чесались вцепиться в баранку и поскорее доехать до места назначения.

Машина шла еще резвее, освободившись от доброй половины груза, и эта легкость мучила ее. Для чего кому-то понадобилось забирать у нас, а точнее у фирмы Гая, два контейнера тары? — спрашивала себя Рамона, заставляя свои мозги работать быстрее.

Гай никогда не говорил, что намерен заняться текилой. Или мескалем. Или пульке. Он ни словом не обмолвился об этом. Невероятно. Потому что обычно он делился с Рамоной хорошими новостями. А эта новость была бы хорошей — продвигать на рынок Штатов модную текилу.

Ей самой не раз приходила в голову подобная идея, но у Гая она энтузиазма не вызывала. А теперь, выходит, он даже заказал бутылки под напитки? Тоже странно. Обычно он показывал ей эскизы этикеток, он ценил ее вкус. Неважно, что у них в последнее время были натянутые отношения, он должен был ей рассказать и показать.