ОСНОВЫ ПНЕВМАТОЛОГИИ - Владимир Шмаков

13

Об этом упоминает Вяч. Иванов. См.: «По звездам». Стр. 1–2.

Важнейшая эзотерическая доктрина о существенной двойственности стихии воли, о бинере двух модификаций ее природы, в частности, получила отчетливое выражение в Каббале. У Гебироля первое посредствующее звено, т. е. первая субстанция, отождествляется с понятием «Божественной Воли» как основой всех сотворенных вещей, что каббалист Азриель обозначил потом термином ГТуУЙ fill, а позднейшая Каббала — то словом, то выражением. Впрочем, эту теорию уже ранее Гебироля вкратце наметил р. Гин-Гаон (см. "11К ^ХНУ IV, 95), но Гебироль ее развил и углубил. Так как воля, по Гебиролю, соединяет два контраста, а именно Бога как Творца и материю как сотворенное, то она необходимо должна также разделять природу обоих, являясь одновременно и factor'ом, и factum'oM. См. — «Еврейская энциклопедия. Свод знаний об еврействе и его культуре в прошлом и настоящем». Под общей редакцией д-ра истории Востока А. Гаркави и д-ра Кацнельсона. Изд. 15 общ. для научн. евр. изд. и изд. Брокгауз и Ефрон. СПб. Т. IX. Стр. 30–31.

О греческих мистериях см. напр. R.Reitzenstein. «Die hellenistischen Mysterionreligi- ones, ihre Grundgedanken und Wirkungen». Leipzig und Berlin. 1910. Er. Rohde.

«Psyche. Seelenkult und Ransterblichkeitsglaube der Griechen». 2. Aufl. Freiburg & B. 1898. A. Bouche-Leclercq. «Histoire de la Divination dans I'antiquite». Paris. 1879.

16 «Ключ к таинствам науки», сочинение Г. Эккартсгаузена. СПб. 1821. Часть III. Стр. 304.

1 7

«Рождение трагедии из духа музыки». Собр. соч., т. I.

18 Взято из соч.: Д-р Т. Паскаль. «Древняя мудрость на протяжении веков». СПб. 1911.

19 «Мир как воля и представление» Артура Шопенгауэра. Пер. Ю. П. Айхенвальда. Том

20 П' стр' L

Brahman есть Абсолютное, без постижимого отношения к проявленной вселенной; Brahma есть Первое, производящее вселенную.

21 Весьма интересны параллельные мысли Шопенгауэра («Мир как воля и представление» т. II, стр.402–405): «Люди просто талантливые, когда бы они ни явились, всегда вовремя, потому что, созданные духом и потребностями своей эпохи, они вполне способны и удовлетворить ее. Они входят поэтому в колею прогрессивного развития своих современников или в медленное поступательное движение какой- нибудь науки, — за что и получают они награду и хвалу. Но уже для ближайшего поколения людей их создания больше не пригодны, и на смену им приходят другие, которые тоже недолговечны. Гений же вторгается в свое время, словно комета в круг бесчисленных светил, которых стройному порядку совершенно чуждо ее эксцентрическое движение. Он не может поэтому войти в колею уже существующего исторически нормального развития своей эпохи, — нет, свои творения бросает он вперед, на путь грядущих столетий, — и на этом пути должно настигнуть их время. Его отношение к людям таланта, которые процветают в эту же самую пору, можно выразить следующими словами Евангелиста: «Мое время еще не настало, а для вас всегда время» (Иоанн. VII, 6). Талант может создавать то, что превышает творческую способность других, но не их восприимчивость; оттого он находит находит сейчас же себе ценителей. Напротив, создания гения идут за пределы не только творческой способности других, но и их восприимчивости, — оттого эти другие непосредственно и не узнают его. Талант похож на стрелка, попадающего в такую цель, которая недостижима для других; гений похож на стрелка, попадающего в такую цель, до которой другие не в состоянии проникнуть даже взором…» и т. д. Эти идеи Шопенгауэра представляют собой лишь развитие известной мысли Бэкона Веруламского (De Augm. Sc. LVI. с. 3): «Для низших добродетелей у толпы (aput vulgus) есть похвала, для средних — удивление, для высших — никакого чутья». — Причем «толпа» им понимается в смысле Маккиавелли: «Nel mondo е se поп vulgo» («на свете нет ничего, кроме толпы»). То же мы читаем и у Гоббса. — «Ego sane in еа opione jam diu sum neque egregiam umquam fuisse sententiam qui placuit populo, neque sapientiam vulgari majorem vulgo agnosci posse, quippe quam vel поп intelligunt vel mtelligentes negunt». Необходимо однако заметить, что Шопенгауэр рассматривает лишь второй — низший аспект проблемы о гении и таланте. В высшем аспекте гений есть дух, сопричислившийся к Вечному и Божественному и непосредственно черпающий из него свои откровения. Как вечные истины, эти откровения одинаково справедливы для всех веков и народов. Если же гений исходит даже из временных форм, то все же он их перерождает, выражает их на языке вечности, а потому оправдывает их содержание как закономерный модус Безусловного. Всегда являясь на рубеже времен, гении собирали все найденные человечеством за предыдущую эпоху осколки реального и в горниле своего духа выковывали из них скрижали Вечного. Все создавшиеся в этой эпохе явления, образы и идеи они возводили до их ноуменальных прототипов, наделяли бессмертием достижения эпохи, делали их всеобщим достоянием. В противоположность этому талант есть лишь большое дарование, направленное на усовершенствование и выявление в деталях уже достигнутого эпохой. Объективируя формы, талант тем самым является сыном своей эпохи и орудием ее созидания. Его достижения, как бы они совершенны ни были, всегда имеют лишь местное значение и вполне соответствуют проявляющейся в это время тенденции. Представляется ясным, что бинер Шопенгауэра логически вытекает из нашего бине- ра. Благодаря эволютивному ходу истории человечество научается понимать работы гения лишь много времени спустя, в то время как талант оно способно оценивать тотчас же. Эти два бинера есть ничто иное, как целостный кватернер. Из переводов см.: Hermann Grassman. «Rig-Veda, ubersetzt und mit kritischen und erlautemden Anmerkangen versehen». Leipzig. 1876–1877. Bd. 1–2. Adolf Kaegl. «Der Rig-Veda, die alteste Literatur der Inder». Leipzig. 1881. Bibliotheque Orientale. Chefs-d'oeuvre literaires de l'lnde, de la Perse, de l'Egypte et de la Chine. Tome premier: Rig-Veda, ou Iivre des Hymnes. Tiaduit de sanserif par A.Langlois. Deuxieme edition.

Paris. Maisonneuve et C-ie. Libraire-editeur. 1872.

Напр. — «О, чистый Бог [Сома], находящийся в тесной связи с Агаи». — Риг-Веда, VI, VIII, 13.

Напр. — «… ты, столь прославившийся уничтожением Вритры…», — Риг-Веда, I, V, 17.— В ρ игр а олицетворяет собой бесформенный мрак и аллегорически выражается тучами, а иногда становится сатанинским аспектом Агни — демоном засухи. Напр. — «Будем друзьями Васванары [Агни]; он видит не только что здесь, его око обозревает весь мир. Васванара — соперник солнца! Умоляем тебя, Васванара, проявления которого вездесущи: на небе, на земле, в растениях, в Арани, ибо повсюду простирается твое могущество». — Риг-Веда, I, VII, 4.— «Арани» первоначально назывались два куска дерева, от трения которых первобытный индус вызывал огонь; в дальнейшем этим именем иногда обозначалась общая идея двойственности

26 (антиномий).

Напиток Сомы есть сок растения, известного в ботанике под названием Asclepias acidula, или Sarcostemma virminalis. Это растение вырывают вместе с корнем, очищают от листьев, а стебли растирают между камнями. Полученный сок смешивают с кислым молоком и подвергают брожению. Затем процеживают через овечью шерсть и смешивают с ячменными зернами; тогда и получается крепкий опьяня- 2? ющий напиток «сома».

См. весьма интересное исследование Овсянико-Куликовского: «Великий миф о соколе, принесшем цветок Сомы, в связи с концепцией речи и экстаза», а также его более подробное исследование «Культ Сомы в Риг-Веде».

«Мы напились Сомы, мы стали бессмертными, мы пришли в область света, мы

27 обрели богов».

Напр. — мы читаем в Риг-Веде (XI, XIII, 2): «Tvam vipras tvam kavir». — «Ты (Сома)

— жрец в экстазе, ты — вдохновленный поэт». Представляется также весьма интересной филологическая связь между санскритским Vac и греческим Βάκχος. Vac есть Слово, создавшее Сому (taxat yadi manaso venatj Vag… — Риг-Веда, IX. 97, 22), т. е. высшее Начало, проявляющееся через опьянение. В Панкавимса-Брамане мы читаем: «Все было сотворено посредством Вак; точно так же все, что было сотворено,

— было также Вак». Древнейшее учение о Вак см.: Риг-Веда, 149, 150, 593, 608.

См. знаменитый гимн Риг-Веды (X, 121–129 — по пер. Макса Мюллера, напеч. впервые в 1860 г. в «Истории древней санскритской литературы»):

«Дарующий нам жизнь, дающий силу,

Тот, Чьим веленьям боги все внимают,

Чья тень — и смерть, и вечное бессмертие,

Кто этот Бог, чтоб принесли мы жертву?

Он Бог Един, Он Бог между богами…» и т. д.

—

Совершенно тождественное мы видим и в древнем Египте. — «Религиозная система Египта, с внешней стороны политеи стачная, была в своей сущности ярким монотеизмом. Бог без имени (Eugene Grebaut. «Hymne a Ammon-Ra». Paris. 1877. Introduction, p. Ill), Видимый и Невидимый, Бесконечный и Вечный, проявляется через солнце, которое чрез это становится Богом Пта и порождает другие божества, долженствующие символизировать последовательные фазы его пути, — вот концепция, которая властвовала над Египтом, начиная с Менеса (первого исторического фараона) до римского завоевания» (P. Pierret. «Essai de Mythologie egyptienne», pp. 3–6). Действительно, наряду с ясным и решительным утверждением, в иероглифических текстах единства Божества — «Тот, Кто един, создал все вещи на небе и на земле», «Кто сотворил все, но сам не сотворен» (см. Lenormant. «Manuel d'histoire ancienne». I, p. 552; ряд надписей см. в «Records of the Past». II, p. 129–132; IV, p. 99—100; VI, p. 100 etc.), причем это «Единое Божество не может быть представлено ни под какой формой — ни материальной, ни символической» {Wilkinson. «Ancient egyptians». IV, p. 17 8) — мы встречаем у египтян сотни божеств — одна надпись Рамзеса II говорит: «тысячи богов, богов мужских и богов Женских, богов страны Египта» («Records of the Past». IV, p. 31). Эта антиномия разрешается тем, что отдельные боги суть только аспекты, модусы Единого. Так, Нум, или Кхеф, представляет творческий дух, Фта — творящую руку, или творящий акт, Мот — материю, Ра