Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина - Любовь Федоровна Воронкова

его родственники… И гордой, твердой походкой, как и подобает благородным воинам, шли на смерть молодые лидяне.

Они прошли мимо, не взглянув на Кира. Крез первым взошел на высокий костер, и тотчас по углам костра вспыхнуло рыжее пламя. День был жаркий, дрова сухие, и огонь быстро побежал по сучьям.

Услышав треск огня и увидев бегущее пламя, Крез вдруг поднял голову.

Глядя куда-то вдаль, выше всех голов, он простонал в глубоком отчаянии:

– О Солон! Солон! Солон!

Кир встрепенулся:

– Кого это он зовет?

Переводчики приступили с вопросами к Крезу. Но Крез не отвечал им. И лишь тогда, когда переводчики стали с угрозами требовать у него ответа, Крез сказал:

– Много бы я дал, чтобы тот, чье имя мною было названо, поговорил со всеми владыками!

Киру этот ответ был неясен.

И переводчики снова стали допрашивать Креза: кого он звал? О ком он говорит?

И тогда Крез, стоя на костре, рассказал, как некогда пришел к нему афинянин и, осмотрев его сокровища, ни во что их не поставил.

– Солон предсказал мне все, что со мной случилось. И не только ко мне это относилось, а вообще ко всем людям, которые считают себя счастливыми…

Кир, услышав эти слова, смутился. Он опустил глаза, и брови его сошлись в одну черную черту.

«Я, человек, предаю пламени другого человека… А ведь он считал себя таким же счастливым, как я сейчас считаю себя. Разве не может случиться того же со мною?»

– Потушите костер! – крикнул он, вскочив. – Сейчас же потушите костер! Освободите Креза! Освободите их всех!

Солдаты бросились гасить костер. Но пламя уже полыхало, и потушить костер было невозможно.

Тогда Крез стал с плачем громко упрекать Аполлона. Ведь столько жертв он принес в его святилище! Пусть теперь и Аполлон поможет Крезу и погасит разбушевавшийся костер.

Вдруг, словно по призыву Креза, неожиданно из-за горы надвинулась туча, разразилась гроза, хлынул ливень…

Костер погас.

«Это – знамение богов!» – со страхом подумал Кир.

И велел позвать к себе Креза.

Когда Крез, звеня цепями, сошел с костра и, несчастный пленник, с поникшей головой встал перед Киром, Кир спросил его:

– Кто же, Крез, внушил тебе мысль идти войной на мои владения и стать моим врагом, а не другом?

– Я сделал это, царь, на счастье тебе и на горе себе, – ответил Крез. – А виновато в этом эллинское божество, подвигнувшее меня на войну. Какой же разумный человек предпочтет войну миру? Ведь во время мира сыновья хоронят своих отцов, а во время войны – отцы хоронят сыновей.

Слова Креза заставили Кира глубоко задуматься. Он велел снять с Креза оковы и посадил его рядом с собой. Но, к его удивлению и к удивлению всех окружающих, Креза это не обрадовало. Он оставался печальным и задумчивым.

Отвернувшись от Кира, он смотрел, как персы разоряют его любимые Сарды.

– Могу ли я тебе сказать, царь, – наконец спросил он, – или я должен молчать?

– Говори все, что желаешь, – ответил Кир.

Крез спросил:

– Эти солдаты – что они делают с таким рвением?

– Грабят твой город! – ответил Кир.

– Нет! – Крез покачал головой. – Не мой город разоряют они и не мои сокровища расхищают. У меня больше нет ничего. Расхищают они твое достояние.

Кира поразили его слова. Он удалил всех присутствующих, оставил лишь Креза и переводчика, чтобы они могли понимать друг друга.

– Что дурного находишь ты в том, что происходит? – сказал Кир. – Ведь так было всегда – победители берут то, что завоевали.

– Боги сделали меня твоим рабом, – ответил Крез, – поэтому я считаю своим долгом объяснить тебе то, что постигаю лучше, чем другие люди. Персы – народ бедный. Если теперь ты позволишь им грабить и присваивать себе чужие богатства, то отсюда могут быть тяжелые последствия: захвативший наибольшие богатства восстанет потом против тебя. Поступи теперь так, как я скажу, если тебе угодно: поставь копьеносцев у всех ворот, пускай они отбирают сокровища у тех, кто будет выносить их. И пусть копьеносцы говорят им, что десятую часть всех богатств необходимо посвятить богу. Так ты не будешь отнимать у них награбленное силой и не восстановишь их против себя. Наоборот, они будут убеждены, что ты действуешь справедливо, и охотно отдадут взятое.

Кир внимательно выслушал Креза и приказал сделать все по его совету.

– Я вижу: ты, Крез, царственный муж, – сказал Кир, очень довольный. – Ты готов сделать и посоветовать доброе. За это проси у меня чего хочешь. Я сейчас же выполню твою просьбу!

Крез горько усмехнулся.

– Ты доставишь мне величайшее удовольствие, Кир, – сказал он, – если позволишь послать эти цепи божеству эллинов, которое я чтил больше всех божеств, и спросить его: таково ли его правило – обманывать тех, которые сделали ему столько благодеяний?!

– И это получишь от меня, Крез! И все, чего бы и когда бы ни пожелал!

И Кир тотчас отправил послов-лидян в Дельфы. Он велел положить на пороге храма цепи Креза и спросить: «Не стыдно ли божеству, что оно подвигнуло своими советами Креза на войну с персами, обещая разрушение царства Кирова?»

И, указав на цепи Креза, спросить также: «Может быть, неблагодарность – вообще закон для эллинских богов?»

Но напрасно Крез думал смутить этим Дельфийских оракулов. Они ведь недаром давали уклончивые и двусмысленные ответы.

– Упреки Креза несправедливы, – ответила пифия лидянам, – все случилось так, как было предсказано: «Если Крез пойдет войной на персов, то разрушит обширное царство». Если бы Крез был осторожен, он бы еще раз спросил: о его ли царстве говорит оракул или о Кировом? Но Крез не понял изречения оракула, а теперь пусть винит самого себя.

…Так рассказал Геродот историю царя Креза, его величия и его падения.

Не все понятно нам в этом рассказе. Геродот повествует о встрече Креза с афинским законодателем Солоном. Но мы знаем, что этого не могло быть: когда Солон путешествовал, то Крез в эти годы был еще ребенком и никак не мог принимать Солона в своем дворце.

Может, случилось и так, что приходил к царю Крезу какой-нибудь странствующий эллин, который хорошо знал высказывания Солона и глубоко почитал его. Может быть, он и приводил эти высказывания в ответ на хвастливые речи Креза. И так как слова Солона были глубоки и мудры и словно предсказали судьбу царя, то не будет удивительным, если Крез вспомнил Солона на костре, перед лицом смерти.

Басня о рыбах

В греческих городах на азиатском берегу Эгейского моря наступило смятение. Крез побежден, и они остались беззащитными перед