Черный разрушитель - Альфред Ван Вогт

Горди изложил свою программу так категорично, что Лисби даже испугался за собственную безопасность. Ему ничего не оставалось, как сказать, что он готов выполнять приказы Горди.

Маленький человечек долго наблюдал за Лисби, а затем проговорил с суровой сердечностью:

— Что ж, давай за это выпьем!

Он налил вина в два бокала, протянул один Лисби и поднял свой бокал.

— Лисби, — продолжал он, — я оставил разговор с тобой напоследок, поскольку ты единственный эксперт на корабле, которому я могу доверять, несмотря на то что я отнял у тебя власть.

Они потягивали вино, но Лисби по-прежнему испытывал тревогу. Он сохранял решимость не рассказывать Горди о близости Земли. Горди же что-то смущало в поведении Лисби, но он пришел к выводу, что сделал правильный выбор.

Широко улыбнувшись, он лукаво сказал:

— Через пару недель, если будешь достойно себя вести, я переселю тебя в каюту и верну тебе жену. И хотя я не принял окончательного решения, наверное, я оставлю себе двух остальных женщин. Моя собственная жена — хочешь верь, хочешь нет — на этом настаивает. Я ужасно удивился: внизу она была невероятно ревнива. Но только не здесь, — он нахмурился. — Женщине плохо жить на таком корабле. Она чувствует себя одинокой. Моя жена множество раз проклинала меня и закатывала истерики. Ей кажется, что я не стану настоящим капитаном, пока не завладею капитанскими женами. Но не беспокойся, твою жену я не трону.

Лисби помалкивал. Он размышлял о том, что истерики у женщин могут быть вызваны условиями путешествия. Потом он сообразил, что все это не имеет значения. Между тем Горди продолжал:

— Получается как-то неловко. Внизу все выступали против того, чтобы капитан имел несколько жен. А теперь получается, что мы какие-то ненастоящие: сразу хватаем себе женщин, как только оказываемся наверху, — он вновь нахмурился и поднял бокал. — О женщинах я подумаю потом. А сейчас выпьем за твою жену.

После того как они допили вино, Горди поставил бокал на стол и заговорил отрывисто:

— Пора лететь домой.

И повел Лисби в рубку управления.

— Пока дорога на капитанский мостик тебе закрыта, — сказал он, а потом угрожающе добавил: — И не вздумай что-нибудь выкинуть.

Лисби неспешно подошел к панели управления, размышляя: «Если я переключу пару тумблеров и сниму показания приборов, Горди может решить, что он и сам справится с управлением корабля. С другой стороны, если начать делать что-нибудь слишком сложное, капитан может позвать кого-нибудь другого — например, Миллера или Минделя — и приказать ему проверить, что тут натворил Лисби».

В конце концов Лисби сделал только две абсолютно ненужные вещи. Поскольку Горди потребовал объяснения всех его действий, он весьма заумно рассказал ему о каждом своем шаге. Через несколько минут ускорение составляло 12 g, а искусственное тяготение 11 g, и на корабле осталась привычная гравитация.

Закончив программирование, Лисби встал рядом с Горди, который сделал заявление для всех членов корабельного сообщества, завершив его следующими словами:

— Мы направляемся домой. Да, друзья мои, сейчас наша цель — Земля. Сегодня ночью вам следует пристегнуться, поскольку мы планируем продолжить ускорение.

Лисби слушал капитана, охваченный стыдом. «Продолжение ускорения» означало, что капитан предполагает увеличение разницы между тягой двигателя и искусственной гравитацией, что совсем не обязательно. С того момента, как Дзинг «скорректировал» витки генератора искусственной гравитации и синхронизировал всю систему, они имели возможность тормозить или ускоряться, не меняя нормального тяготения на корабле.

Однако до настоящего времени ситуация была иной; следовательно, Лисби должен сохранять все на прежнем уровне. К тому же ему выгодно парализовать движение на корабле.

Слушая Горди, Лисби подумал с мрачным цинизмом: «Забавно: как только Горди обнаружит, насколько близко мы находимся от Земли, он сразу же меня прикончит».

Проходили дни и недели, и Лисби понял, что из всех техников только он имеет доступ на капитанский мостик, в рубку управления и к двигателю. Значит, только он мог действовать и что-то предпринять.

В его мозгу бурлили различные планы заговора. И все же единственный вариант, который мог принести успех, пришел ему в голову в самый первый день. Однако Лисби продолжал искать другие возможности и находил все новые и новые недостатки в исходном плане. Наконец на двадцать шестой день он поделился своей идеей с Тельером — в один из тех редких моментов, когда не сомневался, что за ним не следят: Горди только что покинул нижние палубы и наверняка не успел добраться до подслушивающей системы.

На лице его друга отразились сомнения.

— Превзойти скорость света! — эхом отозвался Тельер. — Ты серьезно?

— Ну, на самом деле до этого не дойдет, — стал оправдываться Лисби, — Но я должен запрограммировать двигатель, чтобы иметь козырную карту. Не забывай, он убийца.

— Если это твой лучший план, — простонал Тельер, — то наше дело дрянь.

— При нынешнем уровне ускорения, — тихо проговорил Лисби, — мы наберем 99,9999998 процентов от скорости света примерно через три дня. Когда это произойдет, по корабельному времени пройдет всего два часа, а корабль совершит прыжок на множество световых лет — и мы окажемся возле Солнечной системы. Нам потребуется начать торможение, в противном случае мы покинем пределы нашей Галактики. Как я объясню все это Горди, который уверен, что путешествие на Землю займет тридцать лет?

На худощавом умном лице Тельера появилось странное выражение. Он схватил Лисби за руку и хрипло проговорил:

— Джон, за последние три дня ты можешь подготовить один из челноков? Затем ты выключишь двигатели корабля и свет, а, когда начнется суматоха, мы с тобой улизнем.

Лисби был поражен. Покинуть корабль! И, хотя идея Тельера показалась ему не слишком разумной, его поразило, что он сам ни разу об этом не подумал. Потом Лисби сообразил, в чем дело: корабль стал частью его жизни, он не мог отделить себя от него.

— На челноке необходимо установить дополнительное приспособление, — задумчиво сказал Лисби. — В противном случае торможение займет слишком много времени. Когда мы приблизимся к скорости света, я фальсифицирую тяготение, чтобы капитан приказал начать торможение.

Он нахмурился и замолчал.

Тельеру захотелось узнать, что тревожит его друга.

Лисби понял, что не может никому объяснить, как трудно ему общаться с Горди. Запинаясь, он попытался описать невероятную подозрительность нового капитана.