The marriage stone - Josephine Darcy

Наконец, после обеда Северус решил, что на сегодня с Гарри довольно - за что юноша был ему очень благодарен. Странная тяжесть ни на минуту не исчезала из его сознания - несмотря на многочисленные чашки чая, которые он выпил. И хотя пока она не развилась в полноценную головную боль, Гарри казалось, что он воспринимает происходящее вокруг лишь частично. К счастью, такого восприятия ему вполне хватало. В основном люди хотели просто увидеть его - в буквальном смысле «увидеть» - или пожать ему руку, или поблагодарить его за вчерашнее спасение. Улыбаться, говорить что-то неопределённое и кивать головой в нужный момент - очевидно этого было достаточно, чтобы все вокруг остались довольны. И всё же Гарри находил это весьма изматывающим. Возможно завтра, сказал он себе, всё будет выглядеть по-иному. Возможно завтра всё вернётся на круги своя.

Гермиона с Роном пригласили Гарри пойти в гриффиндорскую башню вместе с ними, где все остальные гриффиндорцы-шестикурсники собирались работать над эссе для профессора МакГонагалл, которое она задала им в пятницу. Пообещав присоединиться к ним, Гарри отправился вместе с Северусом в их комнаты за учебниками. Идя по коридорам подземелья, Гарри вдруг пришло в голову, что он хотел поговорить с Северусом о чём-то важном - но всё никак не мог сосредоточиться и вспомнить о чём именно.

- Ты хорошо себя чувствуешь, Гарри? - спросил Северус, шагая рядом. Гарри показалось, что он услышал беспокойство в голосе мужа и с любопытством взглянул на него. Почему он должен быть не в порядке? - подумал парень. Ведь он не был ранен или что-нибудь подобное.

- Всё отлично, - кивнул он, заметив, что Северус бессознательно гладил свою руку. - Тёмная метка всё ещё болит?

Северус нахмурился, но покачал головой.

- Нет, только… - он пожал плечами. - Скорее остаточная боль. Постоянно напоминает о себе.

Это показалось Гарри довольно странным - ведь метку его муж носил в течение многих лет. Почему она стала так беспокоить его именно теперь? Он с трудом попытался обдумать это, но туман в голове сгустился, и Гарри с досадой вздохнул. Вместо этого он потянулся и взял Северуса за руку. Мужчина выглядел удивлённым этим жестом, и Гарри улыбнулся ему.

- Ты точно уверен, что в порядке? - снова спросил Северус.

- Да, - мягко кивнул Гарри. Было довольно забавно наблюдать, как Северус беспокоился о нём - ведь не так давно мужчина ненавидел его. Так было с первого по пятый курс - он вызывал в Гарри смутную тревогу. Сейчас всё было намного лучше.

Портрет, скрывающий вход в их комнаты, отодвинулся, и они вошли внутрь. Гарри направился прямиком в спальню, чтобы найти учебники, а Северус устроился перед огнём. Гарри потребовалось всего несколько секунд, чтобы отыскать свою сумку - она лежала там же, где он её оставил в последний раз - около ножки кровати. Гриффиндорец наклонился, чтобы проверить, точно ли его книга по трансфигурации лежит внутри, как вдруг его взгляд зацепился за что-то блеснувшее под кроватью.

Нахмурившись, Гарри ещё раз заглянул вниз. Там что-то лежало - прямо около дальней ножки кровати. Он с любопытством засунул руку под кровать и, достав небольшой предмет, поднёс его к свету, чтобы лучше рассмотреть. И тут же узнал свой Сердечный Камень.

На какой-то краткий момент разум Гарри просто отключился. А затем вопросы начали роиться в его голове. Почему его Сердечный Камень валялся на полу под кроватью - брошенный, словно от него отказались? Мальчик почувствовал, как что-то сжалось в его груди. Он думал, что Камень получился довольно симпатичный - зелёный со странными рубиновыми прожилками. И все его друзья, конечно же, восхищались им. Он упорно трудился - МакГонагалл даже поставила ему высший балл. А с другой стороны - это был всего лишь камень. Булыжник. Не имеющий иной ценности, кроме глупой сентиментальности.

Он не был важен. Возможно, он и сам должен забросить его подальше.

Вздохнув, Гарри встал и, подойдя к тумбочке, выдвинул ящик. Положив камень внутрь, рядом с пузырьками зелья, он закрыл ящик, убирая безделушку с глаз подальше. - Идиот, - горько подумал он, взлохматив волосы. Так глупо было придавать большую ценность какому-то осколку. Нечёткость в мыслях становилась всё более раздражающей. Схватив сумку с книгами, он пошёл к двери.

Северус встревожено ждал у огня. Он наблюдал за Гарри весь день, ища в нем признаки напряжения, но не заметил ничего подобного. Несмотря на то, что с каждым часом Гарри становился всё более усталым, он был в поразительно спокойном настроении. Мальчик, казалось, наслаждался завтраком - весело болтая с гриффиндорцами о карточках шоколадных лягушек. Похоже, близнецы Уизли собирались фотографироваться для этого в утиных костюмах.

Гарри также встретился со многими людьми, и перенес эти встречи с исключительным спокойствием.

Люпин и Блэк были около него всё утро; Блэк все время шёпотом отпускал тихие шутки, которые мог слышать не только Гарри, но и его друзья. Во время всех встреч Альбус держал на столе одну из своих банок с лимонными дольками, и Северус заметил, что время от времени Блэк и Люпин незаметно доставали и клали их в рот, тем самым показывая, что ни один из них на самом деле не чувствовал себя так спокойно, как выглядел. Если бы Северус не знал лучше, то предположил бы, что Гарри тоже ел лимонные дольки. Но он наблюдал за мальчиком слишком внимательно, чтобы не заметить это. Спокойствие Гарри не было вызвано зельем.

И это было удивительно.

Сам Северус был близок к нервному срыву. Он не мог перестать думать о том, что произошло вчера и прошлой ночью. Всё больше и больше воспоминаний о прошлой ночи не давали ему покоя, вырываясь из тёмных закоулков памяти. И, несмотря на то, что знак Мрака на руке больше не болел, он всё равно ощущался. Метка была холодной и тяжёлой, словно железная цепь, тянущая его вниз. Когда Дамблдор рассказал всем о поведении Люциуса Малфоя в Министерстве, Северус не вполне понимал, что толкнуло Люциуса на подобные действия. Когда Северус не смог ответить на Зов - он был в отчаянии - пытаясь вырезать метку, чтобы попасть к Гарри. А Люциус, должно быть, был в ярости. При одной мысли, что его сила в чужой власти - спокойствие Люциуса снесло волной гнева.

Он знал Люциуса всю свою жизнь - этот человек всегда предпочитал управлять ситуацией незаметно. Малфой никогда не пытался занять пост в Министерстве - он даже никогда не говорил о желании иметь место в Визенгамоте. Но у него была власть - и он всегда жаждал больше. И тут он в одно мгновение обнаружил, что вся его сила - лишь иллюзия по сравнению с тем, чего он непреднамеренно сам себя лишил, получив метку - это заставило его выйти из тени. Действия Люциуса в Министерстве были его единственной возможностью восстать против порабощения Тёмного Лорда. Северус знал, что тот не станет делится властью, которую сумел за несколько дней захватить для себя.