Воин тумана (сборник) - Джин Вулф

Я спустился вниз через люк. В трюме темно, тихо и очень жарко, потому что здесь нет ветра, и воняет трюмной водой. Я позвал — Урей! Ты здесь? — Он тут же ответил, но я его не видел и пошел за ним к корме. Когда я прошел довольно далеко и никого не нашел, я повернулся и обнаружил, что он стоит прямо за мной и кланяется. — Ты слишком тихий, — сказал я ему.

Он согласился. — Хозяин, это моя дурная привычка, и был случай, когда кое-кто наступил на меня. Я прошу тебя, на наказывай меня за это.

— На тебя кто-то наступил — вполне достаточное наказание. Но я надеюсь, что это был не я. — Потом я объяснил ему, что хотят женщины, и спросил, был ли он в этом городе.

— Да, хозяин. Ты ушел, и я пошел в город, чтобы поесть.

— И выпить пива. Тебе хватило денег?

— Более чем хватило, хозяин, но я не пью пива. И пошел только за едой.

— Ты вообще не пьешь?

— Воду, хозяин. Или молоко. Я люблю молоко, и всегда пью, когда могу его найти.

— Возможно ты его найдешь, — сказал я, — когда будешь искать прачку. Поднимись на палубу, найди Мит-сер'у и сделай все, что она тебе скажет.

Я не мог выйти на палубу до него: путь через трюм очень узкий, везде ящики с товарами. Он первым дошел до лестницы, вышел на палубу и я потерял его из виду. Только я поставил ногу на лестницу, как голос сзади меня прошептал: — Луций, постой. Мы должны поговорить, ты и я.

Я немедленно повернулся, рука уже лежала на рукоятке меча. Я думал, что в трюме больше никого нет.

В темноте, ближе к носу, в воздухе горели два желтых огненных пятна. — Тебе не понадобится твой благословенный меч. Это я, Бетешу, твой друг. Подойди и поговорим. Садись.

Я подошел к нему поближе. Огненные пятна оказались глазами, но сам он остался невидимым в темноте, потому что огонь ничего не освещал. Я спросил, знаю ли я его.

— О, да. Мы уже встречались, и у нас один повелитель.

— Благородный Чаниу? — Я прочитал то, что Мит-сер'у недавно сказала мне.

— Нет. — Он не засмеялся, но я увидел его зубы, белее пены. — Великий Сет. Тебе знакомо это имя?

Я сказал, что нет.

— Сетх? Нет, я вижу, что и его ты не знаешь. Сутех?

Мне показалось странным, что он может в темноте видеть выражение моего лица, но я только сказал. — Нет. А кто он такой?

— Бог Пустыни. — Бетешу какое-то время молчал, и я очень хотел бы увидеть его лицо, как он видел мое. — Вот тебе небольшой кусочек мудрости. Запиши эти слова вокруг свитка, чтобы ты мог прочитать их каждый раз, когда берешь свиток в руки. Настоящий бог — бог пустыни. Ты понимаешь это, Луций?

— Нет, — сказал я. — Мне кажется, что всякий бог — настоящий бог. А если нет, это не бог.

— Мы оба правы. Повтори то, что я тебе сказал.

Я повторил.

— Ты не вспомнишь эти слова. Тем не менее ты можешь вспомнить то, что слышал раньше, когда увидишь его снова. На последнем пороге.

Я подумал, что на первом, судя по тому, что говорят моряки.

— Эта река рождается далеко на юге. Шесть порогов стоят между ней и морем. Этот последний. До него все тихо и безопасно. Солдаты Парса и Кемета поддерживают мир, и меджаи, как в старые добрые времена, охраняют порядок во многих местах. Но за ним все не так. Мудрый человек, идущий на юг, должен узнать свое будущее.

Я спросил, как человек может узнать его.

— Если он не видит его сам, он должен обратиться к тому, кто может. Сет хочет, чтобы я открыл тебе твое будущее. Выслушаешь ли ты его?

— С удовольствием, — сказал я.

— Очень хорошо. — Он положил руку ко мне на плечо, и только тогда я осознал, что он больше меня, хотя я сам больше любого моряка на этом корабле.

Ты не против компании красивой женщины? — спросил он.

— Никакой мужчина не будет против, — ответил я.

— Ты ошибаешься. Но ты не против. И я. Создание Сета! Подойди!

Крышка длинного ящика, лежавшего недалеко от открытого люка, медленно поднялась. И к нам присоединилась юная прекрасная женщина, с ожерельем на шее и множеством колец и браслетов на руках и ногах. — Ты знал, что я подслушивала тебя, хитроумный Бетешу.

Я верю, что тот, кто назвал себя Бетешу, улыбнулся. — Я подслушал твое дыхание.

— Я не дышала, — сказала она ему.

— Как же я мог так ошибиться? Хочешь, Луций возьмет тебя в жены? Я знаю, тебе это хочется.

Я вспомнил, как Мит-сер'у говорила мне, что она — моя жена, и сказал, что у меня уже есть жена, и я не в состоянии содержать так много женщин.

— Мне не надо еды или пива, — объявила женщина. — Я не могу делать тяжелую работу, о драгоценность моего сердца, но я могу делать все, что делают другие женщины, и ты никогда не услышишь от меня злого слова. Бетешу, могу ли я подойти к Латро?

— А твой нынешний муж? Ты перережешь ему горло, если я скажу «да»?

— А ты?

Бетешу не ответил.

— Ты стоишь надо мной так же высоко, как звезды, Бетешу. Как жаль!

— Тогда больше не говори таких слов. — Голос Бетешу был мягче ночного ветра, но сегодня ночью этот ветер зло зарычал. — Только убей своего мужа, и будешь уничтожена. Не кто иной, как мой господин тут же уничтожит тебя. — Он помедлил и выдохнул. — И я. — Он вытянул руку, дунул на нее и из его ладони ударил красный огонь.

Сегодня я видел множество черных людей. Они разгружали корабль на дальней стороне пирса. Большинство из них были черны, как смола, но их ладони совсем не такие черные. В свете пламени я увидел ладонь Бетешу, и эта ладонь была чернее угля.

Не произнеся больше ни одного слова, женщина вернулась к своему ящику, подняла крышку и закрыла ее за собой.

— Нас прервали. — Голос Бетешу опять смеялся. — Ты осуждаешь меня за ее вмешательство?

Я покачал головой. — За такое я бы не осудил никого.

— Это менее, чем справедливо. Ты сам виноват в нем. Твое присутствие возвращает ее к жизни. Вот почему она хочет быть с тобой всегда. Ты это знаешь?

Я не знал, и честно сказал ему.

— Но это правда. Ты видишь богов и призраков, когда они рядом с тобой, видимы они или нет. Был случай, когда я должен был спрыгнуть с корабля, чтобы ты больше не видел меня. Ты, конечно, не помнишь этого. — Он прикрыл рукой свои пламенные глаза и стал невидим.

Я засмеялся, как смеются люди, испуганные до смерти.

— У тебя есть власть надо мной, — сказал Бетешу. — И у меня есть власть над тобой. Я могу убить тебя, если пожелаю, тем не менее я твой друг. Тебе нечего бояться меня.