Под Куполом - Стивен Кинг

— Два предупреждения, чтобы отпугивать любопытных. Трупы животных днем, светящийся радиационный пояс ночью.

— Насколько мне известно, — Ромми присоединился к ним, — зараженная радиацией территория светится только в научно-фантастических фильмах.

Расти хотел сказать, что сейчас они живут в научно-фантастическом фильме, и Ромми это поймет, когда они доберутся до той странной коробочки на гребне. Но разумеется, Ромми все говорил правильно.

— Нам это подсовывали, — ответил ему Расти. — То же самое и с погибшими животными. Предполагалось, что мы скажем: «Ух ты, это какие-то смертоносные лучи, которые действуют на крупных млекопитающих. И нам лучше держаться подальше. В конце концов, мы крупные млекопитающие».

— Но дети не повернули назад, — напомнил Барби.

— Потому что они дети, — ответил Эрни. Подумав, добавил: — Еще и скейтбордисты. Они — другая порода.

— Мне все равно это не нравится, — гнула свое Джекки, — но, раз уж деваться нам некуда, может, мы сумеем прорваться через этот пояс Ван Аллена,[171] прежде чем нервы окончательно меня подведут. После того, что случилось в участке, меня все еще трясет.

— Подождите минутку. — Барби смотрел на медведя. — Что-то здесь не так. Сомнений у меня нет, но дайте мне секундочку, чтобы подумать, как это сформулировать.

Они ждали. Лунный свет и радиационное свечение заливали останки медведя. Барби по-прежнему не отрывал от него глаз. Наконец поднял голову.

— Ладно, так вот что меня тревожит. Они. Мы знаем о них, потому что коробочка, которую нашел Расти, создана не природой.

— Чертовски верно! — воскликнул Расти. — Кто-то ее изготовил. Но не на Земле. Готов поставить на это свою жизнь. — Потом подумал, как близко подошел к тому, чтобы час назад ее потерять, и содрогнулся. Джекки сжала его плечо.

— Я как раз не об этом, — продолжил Барби. — Мы имеем дело с ними, и если бы они действительно не хотели нас подпускать, то не подпустили бы. Сумели же они отрезать от Честерс-Милла остальной мир. Если бы хотели держать нас подальше от этой коробочки, почему не поставили над ней маленький Купол?

— Или не снабдили ее излучателем некоего звука, который поджарил бы наши мозги, как куриные ножки жарятся в микроволновке? — Расти начал понимать, куда клонит Барби. — Вот тебе и настоящая радиация.

— Возможно, это настоящая радиация, — указал Эрни. — Собственно, счетчик Гейгера, с которым вы приезжали сюда, это подтвердил.

— Да, — согласился Барби, — но означает ли это, что излучение, которое зарегистрировал счетчик Гейгера, опасно? У Расти и детей никаких повреждений нет, они не теряют волосы, не выблевывают куски собственных желудков.

— Пока еще нет, — уточнила Джекки.

— И это радует, — поддакнул Ромми.

Барби шпильки проигнорировал.

— Если они могут создать барьер, разбивающий лучшие ракеты, которые есть у Америки, им не составит труда соорудить радиационный пояс, который будет убивать быстро, даже мгновенно. И это могло бы послужить их интересам. Парочка человеческих трупов остановит нежеланных исследователей куда как быстрее, чем десяток животных. Нет, я думаю, Джулия права, и так называемый радиационный пояс — безвредное свечение, настроенное так, чтобы регистрироваться нашими приборами. И приборы эти представляются им очень даже примитивными, если они действительно инопланетяне.

— Но почему?! — взорвался Расти. — Зачем вообще этот барьер? Я не смог поднять эту чертову штуковину, не смог даже сдвинуть ее. А когда накрыл свинцовым фартуком, он загорелся. Хотя сама коробочка оставалась холодной.

— Если они охраняют ее, значит, есть способ уничтожить этот предмет или отключить, — предположила Джекки. — Если только…

Барби ей улыбался. Чувствовал себя как-то странно. Словно парил над собственной головой.

— Давай, Джекки. Скажи.

— Если только они ее совершенно не охраняют, так? Не охраняют от людей, которые настроены до нее добраться.

— Это еще не все. Разве мы не можем сказать, что они практически указали нам на нее? Джо Макклэтчи и его друзья шли по следу из хлебных крошек.

— Вот она, маленькие земляне, — усмехнулся Расти. — И что вы с ней сделаете, вы, которым хватило храбрости добраться до нее?

— Именно так и обстоит дело, — кивнул Барби. — Поехали. Поднимемся на самый верх.

2

— Позволь мне сесть за руль. — Расти повернулся к Эрни. — Впереди место, где дети потеряли сознание. И Ромми чуть не отключился. Я тоже что-то почувствовал. Мне привиделась хэллоуиновская кукла в человеческий рост, которую охватило пламя.

— Еще одно предупреждение? — предположил Эрни.

— Не знаю.

Расти подъехал к тому месту, где закончился лес и каменистый склон поднимался к яблоневому саду Маккоя. Впереди воздух светился так ярко, что им приходилось щуриться, но источника света они не видели; свечение словно плавало в воздухе. Барби подумал, что видит множество светлячков, только светили они в миллион раз сильнее, чем положено. А за световым поясом мир вновь становился темным, если не считать розового лунного света.

— Ты уверен, что обмороков больше не будет? — спросил Барби.

— Похоже, та же история, что с прикосновением к Куполу: ты получаешь прививку на всю жизнь. — Расти сел за руль. Включил передачу: — Придерживайте вставные челюсти, дамы и господа.

Микроавтобус рванулся в свечение. Свинцовые пластины, закрывшие окна, не позволили им увидеть, что произошло, но несколько человек, уже поднявшихся на гребень, наблюдали за ними. Со всевозрастающей озабоченностью, стоя на границе яблоневого сада. В самом поясе микроавтобус четко высветился, словно попал под мощный прожектор. И продолжал светиться несколько мгновений после того, как миновал пояс, словно украденный микроавтобус облили радием. Более того, за ним, как выхлоп, тянулся светящийся шлейф.

— Вот дерьмо! — воскликнул Бенни. — Лучшего спецэффекта мне видеть не доводилось.

Свечение вокруг микроавтобуса поблекло, шлейф исчез.

3

Когда они проезжали светящийся пояс, Барби испытал моментальное головокружение, ничего больше. Для Эрни реальный мир — микроавтобус и находящиеся в нем люди — исчез, его заменил номер отеля, в котором пахло сосной и слышался рев Ниагарского водопада. И его жена, ставшая таковой лишь двенадцатью часами ранее, подходила к нему в ночной рубашке, более всего напоминающей лавандовый дым, брала его за руки, клала их на свои груди и говорила: На этот раз нам не нужно останавливаться, дорогой.