Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

[*.*] – @ Вот тебе номер дела и дата судебного разбирательства! Читай и наслаждайся, кх-кх-кх…

Время действия: восьмое декабря, позднее утро

Место действия: дом мамы ЮнМи

В неважном настроении сижу за синтезатором, гоняю на нём «гаммы». Проверяю, как обстоят дела с моими конечностями. А именно – порезанными пальцами. На первый взгляд, вроде, ничего, – сгибаются. Однако в них присутствуют ощущения – «что-то стало не так как раньше было». Похоже нужно начинать каждодневно играть, не дожидаясь полного исчезновения дискомфорта. Улучшать кровоток для ускорения рассасывания рубцов. Чёрт бы побрал этих корейцев! Уже со школы – психически ненормальные идиоты! На людей бросаются. А ты потом мучайся, – восстанавливался через боль. Быстрее бы свалить из этой «замечательной страны». Кажется, моё первоначальное – «не нравятся» к соотечественникам ЮнМи постепенно превращается в «тихо ненавижу» …

Впрочем, сесть за инструмент меня сподвигло не только желание узнать свои текущие «физические кондиции». Вчера из Америки вдруг позвонил Икута-сан. Видимо уже и дотуда дошли слухи о творящейся в Корее «абсолютной жести». Мой собеседник был весьма удивлён отменой концерта в «Tokyo Dome» и хотел узнать о происходящем, как говорится, «из первых рук». Ну я ему и рассказал о ситуации, какова она есть. Выслушав, Икута некоторое время помолчал, видимо переваривая информацию, а потом задал вопрос – «ЮнМи, ты сможешь присутствовать на награждении «Грэмми»? На который получил честный ответ – «Не знаю, Икута-сан. Такой дурдом творится, в котором ничего гарантировать нельзя». На той стороне океана ещё помолчали, потом поздравили меня с моими новыми музыкальными успехами и, по-японски тактично, пожелав всего хорошего, отключились.

Я, честно говоря, не понял итога состоявшейся беседы, но приставшей с расспросами СунОк сказал, – «разговор шёл о сотрудничестве». Не говорить же, что «Sony music», похоже, – «уехала на тракторе в закат»? Итак, жопа со всех сторон, пусть хоть японцы будут надеждой для онни.

Сестре-то я лапшу на уши повесил, но реакция функционера музыкального лейбла действительно показалось странной. Вместо радости от факта моего скорого освобождения и возможности начать работу напрямую, он предпочёл закруглить разговор. Не заикнувшись о контрактах, вообще даже не поговорив о моих дальнейших планах. Может, обиделся? Икута же проталкивал меня на номинацию? А тут вдруг – «наверное, не приеду». Слишком легкомысленно для столь серьёзного мероприятия, о котором подавляющее большинство мировых исполнителей может только мечтать. И ещё неизвестно, как из-за этого будут развиваться мои дальнейшие отношения с «Sony music». Поэтому сегодня я сел работать. Ибо, как очень точно было подмечено в одной известной песне:

Никто не даст нам избавленья

Ни бог, ни царь и не герой.

Сам, только сам, можешь заработать! Своей мозолистой рукой. Ну, или пальцами. Это в зависимости от того, что именно на работе – натирается…

– ЮнМи! – кричит от входной двери СунОк. – Тебе доставка! Письмо из агентства принесли! Иди, нужна твоя подпись!

Чертыхнувшись, бросаю мучить себя и синтезатор и иду ко входу в дом, думая о ЫнДжу и директрисе – «что эти идиотки измыслили?». Ожидать хорошего – стопудово не стоит…

Добираюсь до курьера, расписываюсь, получаю конверт с фирменным логотипом «FAN Entertainment» в правом углу. Секунду думаю, – «где его вскрывать»? Прямо в прихожей, на глазах СунОк или в комнате, в одиночестве? Решив, что так и так придётся рассказать, раз онни «засветила» послание, рву бумагу.

Ну-с, что тут судьба приготовила на этот раз? Может, всё же, – свободу?

(несколько позже. Там же)

ЮнМи молча смотрит на СунОк, отставив в сторону руку с только что прочитанным листком бумаги. Глаза её потемнели, уйдя цветом в глубокую синеву.

– Что там? – видя такое дело встревоженно спрашивает СунОк.

– Они там вообще – …ли!! – сообщает ей тонсен.

– Почему?

– Решили повесить на меня убытки за провал в «Tokyo Dome»! Шесть с половиной миллионов долларов нарисовали!

– СКОЛЬКО?! – ужасается СунОк.

– Шесть с половиной! Сами же не давали мне участвовать в репетициях, потом из группы выгнали, а теперь предлагают оплатить их цирк на конной тяге! В суд обещают подать если не соглашусь! Опять деньги на адвокатов тратить! Б…ди…

ЮнМи с решительным видом складывает листок и убирает его обратно в конверт.

– Ты куда?! – восклицает СунОк правильно поняв намерения сестры.

– В агентство!

– Зачем?!

– Узнать, что у них с математикой!

– Не езди! Ничего хорошего из этого не выйдет!

– Не выйдет, так хоть в лицо им скажу, что о них думаю!

– ЮнМи, останься!

– Отстань!

(ЮнМи со злым выражением на лице устремляется мимо СунОк в сторону лестницы на второй этаж. Одеваться).

(Позже. Дом мамы ЮнМи. В прихожую заходит мама, на которой синий прорезиненный фартук до колен и длинные, по локоть, жёлтые резиновые перчатки. Видимо она пришла с кухни, на которой занималась готовкой.)

– Дочка, что происходит? – заглянув в прихожую, удивлённо спрашивает она у СунОк. – О чём вы шумите? Мне даже на кухне слышно.

– ЮнМи в агентство уехала! – возмущённо восклицает в ответ та. – Я ей говорила – остаться, а она слушать не захотела! Словно я пустое место!

– Зачем она туда поехала? – не понимает мама.

– Они письмо прислали! Решили сделать ЮнМи виноватой в провале японского концерта! Требуют выплатить шесть с половиной миллиардов вон! А ЮнМи поехала сказать, что она о них думает! А я ей сказала, чтобы не ездила, потому, что толку от этого не будет! А она…

– Сколько?! – перебивая, восклицает мама. – Сколько они хотят от ЮнМи?

– Шесть с половиной миллиардов вон… – уже тихо отвечает СунОк, смотря исподлобья.

Мама секунды три стоит, видимо пытаясь представить эту сумму и вдруг со вздохом схватившись за сердце, начинает оседать на подогнувшихся ногах.

– Мама! – кидается ловить её дочь. – Мама! Тебе плохо?! МАМА!!

Время действия: тот же день

Место действия: вход в здание агентства «FAN Entertainment»

– Директор БонСу просила