Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Делль Виктор Викторович

Находясь в предварительном заключении, Василий Луганов, скупо отвешивал чайной ложечкой «чистосердечные признания», соображая, что можно сказать, а чего нельзя, кого выдать следствию, а кого, быть может, и следует забыть, чтобы они, в свою очередь, не забыли приятеля, когда тот получит «срок».

Уже-протягивалась к Котлову длинная-предлинная рука следствия, нащупывая вторую щель (первая на Кавказе), которая бездонно засасывала утекавшие с Сендунских приисков желтоватые струечки увесистых тусклых песчинок, так похожих для невежды на обычнейший речной песок.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Обыск в доме Петра Алексеевича Зимороева начался в одиннадцать часов и сорок пять минут ночи одновременно в первом этаже, где проживал сын, и во втором, где размещался отец.

В комнате Николая Зимороева угол занимала большая икона темного старинного письма с теплящейся перед сумрачным ликом святителя неугасимой лампадкой. В обратной стороне толстой доски, собранной из трех частей, врезанных в шип, чтобы не покоробилось дерево, был тайничок. Такие незаметные тайнички с хитрым запором устраивали в свое время старообрядцы для сокрытия от ревизоров и от земской полиции ценимых ими грамот, посланий зарубежных «австрийских» епископов, да и всякой иной нелегальщины, включительно до самодельных ассигнаций.

В зимороевском тайничке скрывался тяжелый мешочек из тонкого, плотного полотна. В нем хранилось пять тысяч семьсот семьдесят два грамма золота-шлиха.

Кроме золота, были изъяты: шестьсот семьдесят нательных крестиков кустарной штамповки из белого металла с ушками для гайтана, полтора килограмма готовых церковных свечей, шестьсот пятьдесят килограммов пчелиного воска темножелтого, так называемого «ярого», цвета, пятьдесят один килограмм парафина для пропитывания фитилей и пятнадцать шпулей толстой фитильной нити.

Из тайничка в стене комнаты Петра Зимороева изъяли двенадцать тысяч рублей денег. В разных местах было найдено некоторое количество ценных золотых вещей.

Петр Алексеевич Зимороев вел себя с достоинством и на сообщение, что он арестован и что ему придется, захватив с собой постельные принадлежности и прочие вещи первой необходимости, последовать за производившими обыск работниками милиции, ответствовал:

– Христос терпел и нам велел. – А к жене Акулине Гурьевне обратился с напутствием на предстоящую ей одинокую жизнь: – Строго следи, Акилина, за имуществом, кое нам еще оставили. И буде что по твоему небрежению утратится, за то мы с тебя взыщем. А не даст бог нам взыскать, сам он с тебя взыщет по всей своей строгости!

Акулина Гурьевна выслушала, опустив глаза, и один из работников милиции услышал тихий, как шелест, ответ, не дошедший до слуха Зимороева:

– Господи, уж хоть бы в такой беде не кощунничал!..

На первом допросе Зимороев-старший категорически отверг предъявленное ему, на основании показаний Василия Луганова и Матрены Буенковой, обвинение в скупке краденого золотого песка.

– Людей этих, действительно, знаем, – показывал Петр Зимороев, – как являющихся нам свойственниками. Однакоже никакого золота у них мы не покупали. Считаем, они на нас показывают облыжно, дабы скрыть от вас истинные связи по ихним незаконным делам.

Нательные крестики Зимороев «выменял» у неизвестного ему слепого по сорок копеек штука, а сам «выменивал» верующим по рублю. На вопрос следователя, почему Зимороев говорит «выменял» и «выменивал», когда, он крестики покупал и перепродавал на деньги с целью спекуляции и наживы, Зимороев пояснил:

– Все, к святыне относящееся, не может быть ни куплено, ни продано, но лишь «выменено» без оскорбления святыни торговлей.

Оставив в стороне теологические тонкости, следователь поинтересовался происхождением воска. Зимороев сообщил, что приобрел воск, равно и парафин, в одной заготовительно-хозяйственной организаций. В дальнейшем, когда выяснилось, что эта сделка была совершена на большее количество, чем найдено, Зимороев показал, что, прекращая фабрикацию свечей, он часть воска уже сбыл через одного хозяйственника в Астрахань. Зимороев считал, что не совершал ничего предосудительного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Мы одному деньги платили открыто, с другого деньги получили явно. Если же они какие законы нарушили, в том их дело, не наше.

Николай Зимороев заявил:

– Состоя в частях Советской армии, я находился в конце сорок четвертого года в одном немецком городе. Названия города не знал и не знаю. Там под прилавком в пустом магазине нашел мешочек тяжелого металла и взял его. Впоследствии товарищи, которым показывал, мне объяснили, что это есть золото. С этим мешочком я вернулся домой после демобилизации. Хранил золото у себя, не зная, что с ним делать, однакоже полагал: может, когда-либо пригодится на «черный день».

Такой же источник найденного в иконе золота указал и отец Николая Зимороева. В дальнейшем версия о нахождении Николаем Зимороевым золота в Германии отозвалась и в показаниях некоторых других лиц, привлеченных по делу.

Это «германское золото» не однажды продавалось Зимороевыми. Порой следователям приходится удивляться наивности объяснений, загодя заготовленных «на случай чего». И объясняется это не глупостью, не невежеством преступников. Заготовки уверток, а преступники занимаются этим чаще, чем принято думать, занятие довольно праздное, служащее для самоуспокоения, – фетиш.

Было бы слишком однообразным сколько-нибудь подробное изложение допросов, систем запирательств, очных ставок, подбора улик. Анализы найденного в зимороевской иконе золотого песка установили, что он взят из сендунских месторождений. Соседи, Алексей и Дарья Зимороевы, некоторые знакомые Петра Зимороева, односельчане сообщили много мелких в отдельности фактов, обрисовавших лицо и быт Петра и Николая Зимороевых, уже известные читателю из первых частей настоящего рассказа.

По мере накопления улик Зимороевы отступали, признавали одно, другое. Отец и сын держались уверенно; они были людьми, что называется, с характерами. Как жили, так и вели себя на следствии.

Нестерову казалось, что этим двум людям своеобразно помогала совершенная сухость души. В минуты отвлечения молодой следователь без труда мог представить себе обоих Зимороевых совершающими любую, например, жестокость, отнюдь не обязательно идущую им на пользу, а так, случайно, походя.

Упавшему не помогут: лень, да и не к чему нагибаться, утруждать себя. Ребенка обидят «для смеха». От скуки будут мучить животное. Если же дать волю, если смешать в той или иной форме выгоду, тут границ не будет.

Глядя на Зимороева-старшего, Нестеров видел в этой крепкой личности, над которой не властны годы, не только воображаемые черты невьянского «бога-владыки» Прокопия Демидова, но и его верных слуг, изобретавших пытки в угоду хозяину. Слуг, которые, дабы иметь влияние на своего повелителя, возводили на неугодных им людей обвинения в небывалых преступлениях.

Нестеров забыл о первых тяжелых своих ощущениях при столкновении с темной стороной нашей жизни. Напомнить – и он усмехнулся бы, как при воспоминании о мальчишеской незрелости.

2

Николай Зимороев отдал себе отчет в праздности и нелепости полного запирательства. Этот человек, как и некоторые другие, замешанные в «золотом деле», имел опыт и нахождения под следствием и тюремного заключения. Снабженные печальным опытом, подобные люди, начиная с полного отрицания своей вины, в состоянии довольно быстро оценить значение предъявляемых им улик. И они вступают в своеобразный торг со следствием: в ответ на очередное доказательство появляется очередное «искреннее» признание. Моральная цена такой «искренности» невысока, но иногда преступники привязаны к формулировке, и «искренние» или «чистосердечные» признания укладываются в деле однообразными сериями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Продолжая поддерживать «германскую» версию в отношении найденного у него золотого песка, Николай Зимороев признал, что скупленное им и отцом золото у Василия Луганова при посредничестве Матрены Буенковой было перепродано Михаилу Трузенгельду.