Маг Стихий (СИ) - Головачёв

в стратегическом планировании, но и умеющим очень споро корректировать свои планы опираясь на новые тактические вводные и резко изменившуюся ситуацию. Так что создать ряд условий вокруг себя, которые будут теми самыми липкими и труднопреодолимыми препятствиями для шайки магистров, он, как считал, мог организовать особо не напрягаясь. По крайней мере на европейской арене он имел определенную власть и влияние, которое превосходило имеющееся у каждого из его противников по отдельности. Матиус конечно был личностью известной и обладающей славой более суровой и непримиримой, нежели он, светоч всей Британии, но как раз-таки в данном случае это было на руку директору. В силу своей отвратительной славы, Белуссио не представлял для Дамблдора серьёзной угрозы как политический противник. А всё оттого, что превалирующая часть репутации Матиуса основывалась на страхе, а не как в случае с Альбусом — на долгах. Бастард Медичи вообще считался до недавнего времени великим затворником, который за каким-то хреном недавно вылез из своей берлоги, взявшись за обучение никому неизвестно мальчишки Магнуса Ларссена. Так что степень влияние на мнение масс у Альбуса было несоизмеримо больше, нежели у Матиуса. Что же касается ливанца, то Салим также не мог соревноваться с Дамблдором в этом плане. Во-первых, тот в целом был чуждым европейской культуре и цивилизации волшебником. Англичане же, на протяжении всей своей истории, как раз таки и были теми, кто всячески развивал и поддерживал нацизм в Европе и без которых вряд ли бы имело место быть появление фашисткой Германии. А с учётом того, что на протяжении огромного количества времени именно жители Оловянных островов были одними из основных поставщиков «чёрного дерева» и вообще самой большой колониальной империей, отношение пусть даже к целителю и магистру, но всё же темнокожему и выходцу из Африки, было у них не самым лучшим.

За душой каждого «уважающего» себя волшебника — европейца присутствовала толика малая хорошо скрываемого, предвзятого и уничижительного отношения ко всем, кто отличался от них по цвету кожи или разрезу глаз. И плевать, что в большинстве случаев обоснованных оснований для этого у них не было. Людям многого и не нужно, дабы воспеть в себе чувство исключительности и избранности. И этого уже было не искоренить из мировоззрения белой расы, которая множество веков культивировала в себе такое отношение к инаковости. Происходило же это параллельно и одновременно, как в среде волшебников, так и в среде и простецов.

Бывшие осколки наследия Римской империи, даже будучи став самостоятельными государствами, сохранили в себе то самое отношение ко всем тем, кому «не повезло родиться» за пределами их страны и кого они презрительно называли и называют — варварам. И Альбус был образцовым представитель данной категории людей, которые считали себя выше остальных только по праву своего рождения в Англии, для кого за проливом (Ла-Маншем) жизни нет. Это-то и было причиной его ошибочной оценки ситуации. Даже уперевшись своими интересами в три очень непростые личности, которые являются для него непреодолимым препятствиям, он даже не подумал о том, чтобы отказаться от реализации своих планов. Он в любом случае будет им следовать, только теперь придётся всего лишь слегка подкорректировать методы и пути их исполнение. Но даже если Дамблдор и не расценивал адекватно всю степень своего шаткого положения, окажись он в прямой конфронтации с магистрами и не последуй их предупреждению, это не сделало его безбашенным в своих ответных действиях. Наоборот, теперь он будет действовать ещё тоньше и осторожнее, а все подставы и неприятности, которые он, как опытный игрок, совершит в адрес Матиуса, Белуссио и ливанца, будут производиться с абсолютно неожиданных сторон, откуда вот ни разу не ждали, и лицами, что никак не будут связаны с Альбусом. Уж ему-то хватит мастерства и умений в интригах, дабы проделать всё очень скрытно и тайно, да так, чтобы даже косвенных следов не вело в его сторону.

«Ничего… Ничего!!! В скором времени к тебе — Матиус, у следственной комиссии департамента законности использования запрещённого волшебства появится очень много вопросов».

Президент Международной Конфедерации Магов не обладал абсолютной властью в данной организации. Он не мог по собственному желанию, не предоставив каких бы то веских и существенных основания к этому, запустить следственные мероприятия. Нужны, как минимум, хотя бы косвенные улики. Но это не значит, что у Альбуса не было личных рычагов давления на тех или иных работников международной конфедерации магов. И среди этого количество должников и тех, на кого у него имелся компромат, был Глава Отдела по борьбе с неправомочным использованием волшебства. А вот у него как раз таки были данные полномочия и он мог без предоставления улик запустить следственный процесс по личности, что вызвала у него подозрение. Так что реши он заняться разбирательством метаморфоз Гюнтера, то будет в своём праве. Штраусс слишком неожиданно обрёл могущество и стал магистром. А в свете уже имеющейся на него информации, это выглядит очень подозрительно. Будучи мастером темной магии, крови и ритуалистики, факт резкой прибавки силы является очень хорошим обоснованием для запуска расследования данного инцидента. Ведь связка этих трёх магических дисциплин была очень сомнительной в способе становления магистром. Сразу напрашиваются подозрения об огромных гекатомбах с жертвами.

На счёт Матиуса, то и ему Альбусу было чем как минимум досадить. Нужно только будет подкинуть имеющиеся сведения о Белуссио его родичам Медичи. Пусть у них голова болит о собственном бастарде.

* * *

— Как считаешь, нам стоит воспользоваться данным приглашением в эту обитель роскоши и пафоса? Признаться, я не очень сильно горю желанием мелькать среди столь огромного скопления носителей рабских меток.

Обратился я к Доре, разглядывая вычурный конверт и письмо пестрящие размашистыми вензелями.

— Малфой? — Удивилась Дора, что также как и я ранее, сейчас с любопытством вчитывалась в содержимое официальное послания, прибывшее к нам от Лорда Малфой.

— Странно всё это. С чего бы это ему вдруг приглашать нас на столь интимное торжество? Это ведь праздник сугубо для высшей аристократии.

Сразу же после того, как прочла письмо, поделилась со мной свои мыслями жёнушка.

— Да нет. С этим-то как раз-таки всё понятно и вопросов данное приглашение не вызывает. Мы вроде как родня друг другу. И если ранее Лорду Малфой было не с руки признавать данную связь и в его глазах являлось принижением собственного достоинства, всё же твоя матушка пошла вразрез здешним традициям и наплевав на волю рода, вышла замуж за маглорождённого, то в нынешних обстоятельствах, когда дочь Андромеды, то бишь ты, Дора, являешься супругой самого молодого мастера зельеварения за всю историю волшебного сообщества, да у кого дедушка уважаемый специалист