Темный Лорд: Темный Лорд. Темное пророчество. Меч Эриджуна. Озерная леди. Клятва Темного Лорда - Александр Дмитриевич Прозоров

– Да, место интересное. Заглянуть туда будет полезно. – Хозяйка поджала губы, подумала и распорядилась: – Буривой, после ужина отнеси байдарку к воде, чтобы гости на рассвете не искали. Корзинку с припасами в дорогу я приготовлю.

– Спасибо, матушка, – кивнула рыжая отличница.

– Сейчас сделаю, матушка, – пообещал могучий рыжебородый варвар.

Байдарка диких северных варваров оказалась пластиковой, желтой снизу и грязно-зеленой сверху, шагов десяти в длину и в один шаг шириной. Похоже, даже здесь, глубоко в тайге, люди давно предпочитали пользоваться удобными изделиями смертных, а не мучиться с самостоятельным изготовлением всего и вся.

Анита прошлась вдоль нее, сунула ивовую корзинку, прикрытую полотенцем, в полость на корме, подняла с песка и вставила в гнездо за первым сиденьем мачту, подняла на ней треугольный парус, тут же обвисший безвольной тряпочкой, оглянулась на спутников:

– Давайте, мальчики, сталкивайте.

Битали и резко похудевший за ночь Надодух с легкостью спустили посудинку на воду, придержали, пока девушка заберется на второе сиденье, потом влезли сами. Битали – вперед, недоморф с веслом сел на корму, сразу толкнулся, отправляя байдарку в густой утренний туман, стелющийся над рекой. Несколько гребков – и мир вокруг исчез. Белая пелена вокруг, белая пелена над головой, и даже вода была белесой, словно разбавленное молоко, и совершенно непрозрачной.

– Где ты ночевал, чатия Сенусерт? – поинтересовался Битали.

– Не задавай глупых вопросов, дружище, – ответил недоморф. – И тогда ты не получишь веслом по голове.

– Ты же видишь Битали, что он пострижен, – вместо своего избранника сказала Анита. – Зачем спрашиваешь?

– Вижу, – фыркнул себе под нос потомок Темного Лорда. – Начисто, под ноль. Просто хочу знать, где шерсть? Надодух всегда говорил, что она теплая, как верблюжья. И из нее можно связать свитер.

– Третьим будешь в очереди, – отозвался недоморф.

– Почему третьим? – возмутился Кро. – Я, конечно, понимаю, что Анита имеет полное право получить такую обновку первой. Но кто второй?

– Я вторая, – ответила рыжая отличница. И злорадно добавила: – А ночевал он в овчарне. Чтобы сарайники за барана приняли и остригли!

– Вам бы такую шерсть в такую жару… – с силой гребнул Надодух. – Тут и змеей назовешься, лишь бы лысым хоть до осени стать!

Угрожать Горамник он, понятно, не рискнул.

– Кто первый на шерсть? – спросил Битали.

– Да! Кто первый, любый мой? – поддержала вопрос отличница.

– Ну виноват, виноват! – огрызнулся недоморф. – Ляпнул не подумавши! Пошутил просто! Кто же знал, что она меня так цепко за язык поймает?

– Она поймала, а я отрежу, – пообещала Анита. Причем вполне серьезно. Битали – поверил. – Ты представляешь, Кро, он не мне такой подарок первой пообещал, а Юлиане!

– Это тому самому страшилищу, с которым мы ездили амулеты обновлять? – не поверил своим ушам юноша. – С побелкой на лице, липкими волосами и серьгами во всех местах, где только можно?

– Ей самой! – подтвердила отличница. – Как раз во время поездки. Мой милый, понимаешь ли, так шутит. «Тебе не жарко таким мохнатым, приятель?» – процитировала Анита. – «Летом жарко, зато зимой тепло. У меня знаешь, какая шерсть теплая? Хочешь, свитер тебе из нее сделаю, когда постригусь?» – «Спрашиваешь! Конечно, хочу!» – И Анита с чувством закончила: – Трепло!

– Я же уже попросил прощения! – взмолился недоморф.

– Да хоть сто раз проси! Однако твое тепло будет греть другую женщину!

– Это была просто шутка, Анита! Я всегда так на вопросы про свою шерсть отвечаю! Что мне сделать, чтобы ты меня простила, любимая?

– Простить значит забыть, – ответила девушка. – Когда забуду, тогда и прощу.

– Вот, проклятье! – вздохнул недоморф. – Ты же отличница. У тебя память, как золотые скрижали. Я обречен.

– Опять шутишь? Скажи спасибо, что люблю тебя без памяти! Иначе в жизни бы не согласилась с тобой обручиться!

На сем спор между молодыми людьми затих, сменившись подозрительным шуршанием.

– Чем вы там занимаетесь? – закрутился на своем месте Кро, однако оглянуться в узкой байдарке, да еще с подпертой мачтой спиной, оказалось непросто.

– Ничем… – с причмокиванием ответила девушка. – Заговор на ветер творю. На солнце и лебединый пух… Сейчас… Подействует…

И правда, спустя пару минут над рекой прокатился порыв ветра, разрывая в клочья и раскидывая по сторонам облако тумана. Стих – и тут прокатился снова, словно пробуя силы. Опять ослаб, и только с третьей попытки стал сильным и равномерным, наполнив парус, заставив его выгнуться и затрещать по швам. Узкая, мелко сидящая байдарка сорвалась с места и понеслась против течения со скоростью попавшего на автостраду автомобиля.

Величавая таежная река, шириной в две сотни метров, резких изгибов себе не позволяла, и потому особых хитростей для управления лодкой не требовалось. Лишь изредка, когда русло отклонялось заметно правее или левее, рыжая колдунья подбирала тот или иной нижний край, поворачивая парус. Однако по большей части для выправления курса вполне хватало кормового руля.

Часа через два девушка повернула в узкую протоку, уже в ней быстро и ловко свернув треугольную тряпку. Надодух, не дожидаясь команды, взялся за весло. Его стараниями лодка поднялась по течению еще на пару километров, пока после очередной излучины Анита не указала на поросшую осокой отмель:

– Туда правь! Дальше пешком…

Байдарка на всем ходу выскочила на берег. Кро, как впередсмотрящий, сразу выпрыгнул за борт, ухватился за окантовку носа, протащил посудину дальше, почти до середины корпуса. Протянул руку отличнице, помогая ей выбраться наружу.

– Корзинку не бери, – предупредила недоморфа Горамник. – Здесь недалеко, скоро вернемся. Только хлеб захвати и флягу с молоком.

Она решительно пошла вперед по узкой, еле различимой в траве тропинке. Уже через пару минут путники выбрались в светлый сосновый бор. Трава исчезла, идти стало легче. Вот только тропинки тоже не стало. Оставалось надеяться, что рыжая колдунья хорошо знает здешние места и не заблудится.

Примерно через четверть часа путники вышли к заросшим ивняком и ольхой скалам, в прогалинах между которыми паслись в малиннике медведи. Крайний из зверей поднял голову, угрожающе зарычал.

– Свои! – махнула на него рукой Горамник.

Медведь фыркнул и вернулся к своему занятию.

– Ничего себе! – удивился Битали. – А меня на рыбалке чуть не порвали.

– Да нужен ты им… – пожала плечами девушка. – Летом звери сытые, с людьми не связываются. Ты первый рыбой их дразнить начал. Рыба для медведей – это вкусняшка, еда без сомнения. На еду и шли. Ты просто под лапу попался… Вот, это здесь…

Девушка остановилась перед огромным черным зевом пещеры, пригладила волосы, одернула юбку, расправила воротник блузки. Пальцем подманила недоморфа, забрала у него пакет с двумя кусками белого хлеба и флягу, присела возле одного из камней, наполнила две глубокие выемки молоком, накрыла хлебом:

– Приходи, лесной народец, к