Танцующая с грозой - Дина Сдобберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот день для Маркуса Лидона был чернее ночи. Таким же безрадостным, лишенным света. И надежды.
Дурное предчувствие мучило его ещё с начала похода, а последнее время просто выло диким волком в полнолуние, зазывая беду, стучало предупреждающим набатом в сердце. И вот оно...
С первого своего дня, который он помнит, с того самого момента, когда открыл глаза в орденской повозке, не зная кто он, и откуда, и как оказался здесь, рядом с ним был Дрейк. Тот, кто протянул к пересохшим губам неглубокую чашку с водой, кто менял повязку, закрывавшую рану на пол-лица. Как им потом объяснили, уже в цитадели ордена, воины света в своих походах не только защищали людей, но и если находили вот таких, как он, никому не нужных сирот, то забирали с собой.
Мол, ничего хорошего этих ребят не ждало. А так, крыша над головой и цель в жизни, не допустить того же, что пережил сам, для других. Маркус и сейчас не знал, что же он пережил, почему ничего не помнит, откуда взялась та рана, но иногда воспоминания пытались прорваться из небытия.
Тогда он чувствовал запах гари, забивающий лёгкие, слышал стоны и крики, видел зарево пожарища и знал, что ему надо успеть и кого-то спасти. Кого-то очень важного! И хоть его разрывало от ощущения боли, но этот кто-то был важнее.
Но стоило только проснуться, попытаться ухватиться, хоть за какую-то деталь, и он словно натыкался на каменную стену. Все эти годы единственным близким и родным для него существом, был Дрейк. Друг, напарник, брат. Точно также подобранный, только на невольничьем рынке, мальчишка!
Они выживали в орденской школе, защищая друг друга во всех драках и стычках. Они вместе впитывали пыль тренировочных площадок. У обоих была цель. У Дрейка найти отказавшихся от него родственников, у Маркуса отомстить. Те воины, что подобрали его на месте побоища, рассказали, что это нападение было совершенно приспешниками Лангранов, все ещё не теряющих надежду найти проклятых некромантов, и вновь вернуться к ним на службу.
Он рос, росло его умение, и росла его ненависть к этому роду. Особенно болезненным для него, стало открытие, что и в его жилах течет отравленная магией кровь. Но и в этой беде он не остался один. У Дрейка тоже проснулась презираемая им сила.
Они оба "чувствовали" кровь. Могли остановить небольшое кровотечение, могли заставить кровь бежать быстрее или медленнее, а самое главное, могли узнавать правду по крови. Сколько они просидели тайком в библиотеке, в самом закрытом углу, там, где попадись они старшим, с целой шкурой не выбрались бы. Но им везло.
Они оба знали, что у обоих проснулась редкая разновидность целительства, магия крови. Обрывки знаний из библиотеки ордена, да неудачные попытки узнать хоть что-то о себе. Вот и всё, что отличало их от остальных. А ещё вера в то, что спину всегда надёжно прикроют.
Уже давно не было испуганных и израненных мальчишек. Были самые сильные мастера меча в цитадели, сотни боевых выездов, чтобы прикрыть от оборотней возвращающиеся караваны. Несколько военных компаний, когда оборотни или эльфы, в очередной раз, нападали на орден. Сколько раз они отличились во славу ордена? Никто и не считал. Они стояли лишь на ступень ниже магистров, и то, чтобы не зарастать плесенью от постоянных заседаний в совете. Ну, как они считали.
Единственное, что они себе позволили, это одинаковое отличие доспехов. Синяя узкая окантовка по краю всех частей брони. Но подобное выделение было не единственным камнем преткновения и споров с верхушкой ордена. Дрейк все чаще начинал погружаться в себя, его мучили тяжёлые размышления и мысли. Мысли превращающиеся в очень странные вопросы к главе ордена. Например, для каких таких целей привозятся девочки с даром или ипостасью, а нагини? Если орден считает необходимостью уничтожать всю магическую заразу, то почему не просто девочки-человечки? И куда они деваются потом? В закрытые долины? В какие? И кто решает, по каким признакам определяют тех, кто получит туда доступ? И да, конечно, он хотел бы удостовериться... свои вопросы он задавал открыто и перед всеми, как и подобает. И Дрейку обещали, что по возвращению из похода он не только удостоверится, но и сможет сам выбрать себе жену.
Поход... Они первыми покидали цитадель. Каждому была оказана великая честь, каждый возглавлял целый поток. Оба были хороши не только в одиночных поединках, но и могли и умели командовать, понимая рисунок битв, знали особенности осады и обороны, имели опыт. Ничего удивительного, что когда магистры получили весть о том, что над перевалом снова веют родовые стяги Лангранов, они приняли решение о нападении на замок, чтобы нанести упреждающий удар. И о подготовке на территории северного нагаата плацдарма, для удара по всему нагаату и выхода к границам эльфов.
Маркус готов был вырывать зубами это назначение, притихли даже странные сомнения, посеянные вопросами друга. Из цитадели он выезжал в приподнятом настроении, отмахнувшись от слов друга, что просто сливают грязную пену. Ведь с каждым часом он был ближе к главной своей цели. Мести всем Лангранам.
О словах Дрейка он вспомнил несколько дней спустя, когда уже сбился с ног, прекращая стычки по всему лагерю, предотвращая нападения на мирные караваны. И это воины света? Какое-то отребье! - Ведём гниль на убой! Магистр избавляется от тех, кто окончательно сорвался и потерял уже любые различия с бандитской швалью, и от тех, кто слишком часто задавал неудобные для магистра вопросы.- Так в тот вечер сказал Дрейк, но он отмахнулся от слов брата.
Как отмахивался и ранее, привыкнув, что у Дрейка постоянно вызывает недоверие, то, что им преподносили, как неоспоримую истину. С каждым годом всё чаще и больше. Даже рассуждения о кровавой бане, устроенной выродком Лангранов первым орденцам, вызывали ступор и сеяли в мыслях смуту. - Ланграны первые враги ордена! А как они ими стали? - Рассуждал с возмущением Дрейк. - На их земли, в их дом, припёрлись чёрт знает, кто и начали занимать место, наводить свои порядки. Кому это понравится? Что ты сделаешь, когда в твой дом придут непонятные бродяги и начнут обустраиваться? Лично я, возьмусь за меч и нашинкую в мелкую труху любого. Лангран же дал время, чтобы убрались без потерь. Послушать наших магистров, так за каждым углом прячется, кто-то из этого рода и пакостит ордену. - Это дела глубокого прошлого. Но ведь напали же на место, где я жил... - Кто? Приспешники Лангранов? Какие? - Друг повторял вопросы, которые иногда сам себе задавал и Маркус.
