Ведьмы Плоского мира - Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Какой топор?

— Который ты держишь.

— Ах этот. — Маграт словно только что заметила грозное орудие. — Твоя рука, не нравится мне она. Давай спустимся на кухню, я наложу шину. Кстати, пальцы твои мне тоже не нравятся. Они убили Диаманду?

— Не знаю. И понятия не имею почему. Я имею в виду, она же им помогала.

— Да. Погоди-ка минуту. — Маграт скрылась в арсенале и вернулась с мешком. — Грибо, пошли!

Грибо как-то лукаво посмотрел на нее и перестал умываться.

— Знаешь, что самое удивительное в Ланкре? — спросила Маграт, когда они начали спускаться по лестнице.

— Что, госпожа?

— Мы никогда ничего не выбрасываем. А знаешь, что еще?

— Нет, госпожа.

— Конечно, вряд ли ее рисовали с натуры. Ну, то есть тогда портреты никто не писал. Но доспехи… ха! Срисовывай себе спокойненько. И знаешь что?

Шон вдруг ощутил жуткий страх. Он и раньше был напуган, но тот страх был мгновенным, физическим. А такая Маграт пугала его куда больше, чем эльфы. Все равно что на тебя вдруг накинулась бы дотоле смирная овечка.

— Нет, госпожа.

— Никто ведь ничегошеньки не рассказывал мне о ней. Можно подумать, мир вертится вокруг одних гобеленов да прогулок в длинных платьях!

— Что, госпожа?

Маграт выразительно махнула рукой:

— Ну, вокруг всего этого!

— Госпожа! — позвал Шон откуда-то с уровня ее коленей.

Маграт посмотрела вниз.

— Что?

— Пожалуйста, опусти топор.

— О, извини.

Ходжесааргх проводил ночи в небольшом сарайчике рядом с птичьими клетками. Он тоже получил приглашение на свадьбу, но его вырвала и съела, перепутав с пальцем, леди Джейн, старая и злобная гиросоколиха. Таким образом, Ходжесааргх закончил свой ежевечерний ритуал промывания ран, поужинал черствым хлебом с древним сыром и забрался в кровать пораньше, чтобы потихоньку истекать кровью над номером «Клювьев и Когтей».

Услышав подозрительный шум со стороны птичьих клеток, он взял подсвечник и вышел проверить, что случилось.

Эльф смотрел на птиц. На его руке сидела леди Джейн.

Ходжесааргха, как и господина Брукса, мало интересовали события, не связанные с его увлечением. Он знал, что в замке сейчас много гостей, но, с его точки зрения, любой человек, способный смотреть на птиц с интересом — это только такой же, как он, фанатик.

— Моя лучшая птица, — с гордостью сообщил он. — Я почти ее обучил. Очень хороша. Я ее дрессирую. Невероятно умная. Уже понимает одиннадцать команд.

Эльф с важным видом кивнул. Потом снял колпачок с головы птицы и перевел взгляд в сторону Ходжесааргха.

— Убей, — приказал он.

Глаза леди Джейн хищно сверкнули. Потом она взлетела и вцепилась в горло эльфа двумя комплектами когтей и клювом.

— Со мной она тоже так поступает, — сообщил Ходжесааргх. — Но вообще очень умная птица.

Диаманда лежала на полу кухни в луже крови. Маграт опустилась рядом с ней на колени.

— Она еще жива. Едва.

Маграт схватилась за подол платья и попыталась его разорвать.

— Вот проклятая штука. Помоги мне, Шон.

— Госпожа?

— Нам нужны бинты.

— Но…

— О, перестань.

Подол порвался. Расплелось с дюжину кружевных роз.

Шон не был посвящен в тайну того, что королевы носят под платьем, но, учитывая определенные наблюдения за Милли Хлодой и некие собственные выводы, он никак не подозревал, что там окажется металлическое нижнее белье.

Маграт постучала по нагруднику.

— Сидит неплохо, — сказала она, лишив Шона возможности сообщить, что в некоторых местах между железом и самой Маграт присутствует слишком много свободного пространства. — Правда, кое-где не мешало бы подобрать и добавить пару заклепок. Что скажешь?

— О да, — ответил Шон. — Листовое железо тебе очень к лицу.

— Ты действительно так считаешь?

— Конечно. — Шон лихорадочно придумывал, что бы еще сказать. — У тебя очень подходящая фигура, э-э, для этого.

Вправив руку и пальцы, Маграт наложила ему шины, работая методично и используя в качестве бинтов полоски шелка. С Диамандой все было не так просто. Маграт долго промывала, зашивала, бинтовала, а Шон сидел и наблюдал за ней, стараясь не замечать обжигающе ледяную боль в руке.

И все время повторял:

— Они просто смеялись и резали ее. А она даже не пыталась убежать. Они словно играли.

Маграт почему-то посмотрела на Грибо, которому хватило воспитанности принять смущенный вид.

— Острые ушки и шерстка, которую хочется погладить, — промолвила она едва слышно. — И они способны очаровывать. А когда они довольны, то издают приятные звуки.

— Что?

— Просто думаю вслух. — Маграт встала. — Ладно. Я разведу огонь, принесу пару арбалетов и заряжу их для тебя. А ты держи дверь закрытой и никого не впускай, слышишь? Если же я не вернусь… попытайся уйти туда, где есть люди. Поднимись к гномам на Медную гору. Или к троллям.

— А ты?…

— А я попробую выяснить, что произошло с остальными.

Маграт открыла принесенный из арсенала мешок. Там лежал шлем. С крылышками, что сразу же показалось Шону крайне непрактичным[79]. Кроме шлема в мешке лежали кольчужные перчатки и отборное ржавое оружие.

— Но там, наверное, полно этих тварей!

— Лучше там, чем здесь.

— А ты умеешь драться?

— Не знаю. Никогда не пробовала.

— Но можно остаться здесь, и рано или поздно кто-нибудь обязательно придет.

— Боюсь, так оно и будет.

— Э-э, может, не стоит все-таки?

— Стоит. Завтра я выхожу замуж. Так или иначе.

— Но…

— Заткнись!

«Ее убьют, — подумал Шон. — Мало поднять меч. Нужно еще знать, каким концом воткнуть его во врага. Нести караул должен я, а убьют ее…

Но…

Но…

Одному эльфу она всадила стрелу прямо в глаз через замочную скважину. У меня бы так не получилось. Сначала я бы крикнул что-нибудь типа „Руки вверх!“. Но они стояли на ее пути, и она устранила помеху.

И все равно она погибнет. То, что смерть ее будет геройской, ничего не меняет.

Жаль, что рядом нет мамы».

Маграт скатала остатки подвенечного платья и засунула их в мешок.

— У нас есть лошади?

— Во дворе… лошади эльфов, госпожа. Но вряд ли тебе удастся обуздать этих тварей.

А вот этого говорить не следовало.

Лошадь была черной и гораздо крупнее обычной, человеческой лошади. Она покосилась на Маграт красным глазом и попыталась приподняться на задних ногах, чтобы как следует лягнуть ее.

Маграт удалось забраться на скотину только после того, как она привязала все ее копыта к кольцам на крепостной стене, после чего лошадь словно подменили. Как будто ее хорошенько взгрели плеткой — она беспрекословно подчинялась любым командам.

— Это все железо, — сказал Шон.

— Что оно с ними делает? Оно же не раскаленное, не заколдованное…

— Не знаю, госпожа. Они будто бы коченеют. Или вроде того.

— Опусти за мной решетку.

— Госпожа…

— Хочешь попытаться отговорить меня?

— Но…

— Тогда заткнись.

— Но…

— Помню одну народную песенку. Там примерно то же самое случилось, — хмыкнула Маграт. — Королева Фей украла у одной девушки жениха, так вот, девчонка та не стала сидеть и хныкать, а вскочила на лошадь и спасла своего любимого. Я собираюсь сделать то же самое.

Шон попытался улыбнуться.

— Ты собираешься петь?

— Я собираюсь драться. У меня есть за что драться. А другие методы, похоже, не действуют.

Шон хотел крикнуть: «Но это не одно и то же! Здесь настоящая битва, настоящая кровь, все совсем не так, как поется в народных песнях! В реальной жизни ты умираешь! А в народных песнях главное не забыть заткнуть одно ухо пальцем и помнить, когда вступает хор! В реальной жизни веселый припевчик тебя не спасет!»