Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

Паром медленно — очень медленно — подбирался к середине реки.

Успеют?..

Не успеют?..

Над головами оставшихся забарабанили вдруг копыта и взметнулась облаком желтая пыль.

Одиннадцать голов будто по команде дернулись вверх, руки — к оружию, но это был всего лишь еще один патруль.

— Айвен! — радостно воскликнула Эссельте. — Ты жив!..

Мельком скользнув взглядом по принцессе, Иван соскочил с единорога и вместе с товарищами по оружию устремился к Аеду.

Мельком бросив мрачный взгляд на Ивана, Друстан потянулся к любимой, но испуганно отпрянул под огненным взором друида.

— Делом своим занимайся!

Униженный знахарь заалел подобно селекционному томату, уткнулся в свою ступку и принялся с такой яростью перетирать лекарственные ингредиенты, что еще немного — и пест переломился бы на несколько частей.

Разгоряченные бешеной скачкой единороги, оставшиеся без всадников, с жаром кинулись к воде.

Огрин и Эссельте, не сговариваясь, метнулись к ним, перехватили поводья и, едва не силой потащили за собой по берегу: для разгоряченной скачкой лошади холодная вода — гибель.

Для единорога — тоже, резонно подозревали они.

А тем временем патруль докладывал обстановку Аеду.

— Гайны будут здесь… минут через пятнадцать… Двадцать — самое позднее… — хрипя и кашляя от забившей легкие пыли, говорил Амергин. — Сомнений быть не может… они идут именно сюда…

— Третий патруль не видели? — старик обеспокоенно взглянул на пустынный край обрыва, подпирающий небо.

— Нет, не попадались… — слегка неуверенно пожал плечами Фиртай. — Надеюсь, им в головы не пришло никаких глупых мыслей.

— Задержать орду гайнов? — хмуро хмыкнул старейшина. — В чистом поле? Двум мальчишкам?.. Надеюсь, не пришло…

— Паром?.. — отыскал взглядом Амергин словно застывший посреди реки плот.

— Идет туда, — подтвердила его худшие опасения Сионаш. — Нагружен так, что я удивляюсь, что он еще плывет по воде, а не тащится по дну… Гребцы устали. Хорошо, если вернется минут через сорок…

Сиххё и люди нервно переглянулись.

Озвученная беда, в отличие от беды, молча рыщущей за их спинами, сразу приобрела очертания, вес и смрадное дыхание смерти.

— Мы можем переплыть реку с единорогами… — неуверенно проговорил Иван, нарушив ломкую тишину.

— Выдрокобры, — не утруждая себя повторным объяснением особенностей местной фауны, кивнул в сторону реки Мевенн.

— Но это не проблема, — ко всеобщему изумлению выступил вперед хмурый и сосредоточенный Друстан. — Я надеюсь… по крайней мере…

— Тогда ныряй первым, человек, — презрительно фыркнул Мевенн.

— Я так и сделаю, — с готовностью согласился лекарь и протянул на всеобщее обозрение медную ступку с заполняющей ее почти до краев кашицеобразной черно-зеленой массой. — Это — универсальный антидот от ядов парализующего действия. Но чтобы он полностью усвоился, проник в кровь, нужно двадцать минут. Но лучше — двадцать пять.

Мевенн тупо уставился в посудину.

— Это уни… какой анти… что?

— Общее противоядие, — просто пояснил знахарь. — Если паром не успеет вернуться, и нам придется плыть, оно может помочь.

— А может и не помочь? — усмехнулась Боанн.

Друстан опустил глаза и пожал плечами.

— Если бы у меня было больше времени, компонентов, и хотя бы одна такая тварь для эксперимента…

— А еще лучше большая лодка и никаких выдрокобр… — демонстративно расплылся в мечтательной улыбке Амергин.

Смущенный лекарь встретился с ним глазами, почувствовал тепло, и слабо улыбнулся в ответ.

— Эх, люди… Хитрое племя… Вечно какую-нибудь заразу да придумают… Ну, давай сюда свою анти… отраву! — плутовски ухмыляясь, лихо протянул руку Фиртай. — От нее, от гайновой дубины или от выдрокобры помирать — какая разница! Сколько надо съесть?

— Вот мерная ложечка, — знахарь торопливо выудил из кармана маленький бронзовый черпачок с ручкой, замысловато изогнутой в виде танцующей змеи. — Людям… и сиххё, я полагаю… у нас одинаковая масса тела… по одной. Единорогам — три.

— А они будут это есть? — обеспокоенно взглянула на их верных скакунов девушка-патрульная.

— Жить захотят — съедят, Морригу, — усмехнулась Сионаш, первой взяла ложку и храбро зачерпнула из ступки. — За твое здоровье, человек Друстан. Время пошло.

Тем временем Иванушка погрузился в вычисления.

— Если паром вернется через сорок минут… а противоядие подействует через двадцать… двадцать пять… а гайны будут через пятнадцать… — усердно загибал пальцы он.

— …То продержаться до начала действия противоядия нам надо всего пять-десять минут, милый! — радостно закончила за него принцесса.

Сиххё внимательно посмотрели на нее, потом на прямой, как стрела, проход между стенами, потом на свои луки и колчаны…

— Телеги!!! — осенило царевича: зимние уроки Граненыча по военному делу не прошли даром. — Мы перегородим дорогу, и сможем остановить их ненадолго!

— Мы свалим их вверху, у самого начала спуска! — азартно подхватил идею Мевенн.

— Нет, посредине, — торопливо поправил его лукоморец, и тут же пояснил: — У начала они смогут собраться вокруг них и быстро разбить. А посредине будут вынуждены подходить по двое-трое.

— А остальные просто свалятся нам на головы, — хмуро заметил Фиртай.

— Значит, баррикаду придется установить почти у самого съезда на берег. Это лишит нас гипотетического второго эшелона обороны, — неохотно внес коррективы в свой план Иван, но после секундного раздумья повеселел: — Но тогда вести огонь по врагу смогут все, у кого есть луки!

— И стрелы… — кисло добавил Мевенн.

— И камни, — мстительно произнесла Боанн.

— А если они спрыгнут сразу на берег? — опасливо задрал голову друид на нависающий над ними земляной карниз обрыва.

— Тут метров десять будет… — покачал головой Аед. — Если захотят переломать себе ноги и шеи — пусть скачут. Милости просим.

— По-моему, неплохо придумано, — почесал грязными пальцами небритую щеку Фиртай.

— А, по-моему, хорошо, — хмыкнул Аед, и нетерпеливо и повелительно махнул рукой. — За работу, сиххё, за работу! Время не ждет, и гайны тоже!

И все неубежавшие беженцы, засучив рукава, кинулись курочить и ворочать телеги под воодушевленным, хоть и немного суматошным руководством взволнованно-возбужденного царевича.

Принцесса, умильно сложив на груди сжимающие камень руки, обожающим взором пожирала озабоченно не замечающего ее страсти и восторга Иванушку.

Мрачнее Друстана было только низкое тусклое небо Сумрачного мира.