След зомби (Трилогия) - Олег Дивов

— Там что, был яд на этих иглах?

— Давай, давай, шевелись. Ну, допустим, яд.

— Да ты что?! — рявкнул Вестгейт, забыв о том, что имеет дело с психопатом и еще минуту назад собирался вести себя умно и профессионально. — Ах ты… Как же так можно, Игорь? Что же ты делаешь…

— Я хотел, но передумал. Словно чувствовал, что ты у нас великий гуманист. Кстати, ты спас только что жизнь двум хорошим людям. Продолжай в том же духе, получишь Нобелевскую премию мира.

— Да я… — начал было Вестгейт, но передумал и только пожал плечами.

Метров через двадцать они уткнулись в развязку теплотрассы.

— Создавай побольше шума, — посоветовал Игорь, ложась животом на трубы. — Пусть крысы знают, что мы идем.

Крыс в узком лазе не оказалось, но пыли было навалом. «Go! Go! — шипел Игорь. — У нас форы три минуты, не больше!». И они ползли, задыхаясь и потея, страдая от головной боли, вперед, вперед, вперед.

— Если на этом люке запаркован какой-нибудь грузовик, нам конец, — сказал Игорь через несколько минут, стоя по колено в мутной жиже на дне канализационного колодца. — Нужно будет ползти еще сто метров, за это время они оцепят район.

— Думаешь, все так серьезно? — спросил Вестгейт, карабкаясь по узкой лесенке.

— Уверен, — пропыхтел Игорь, подталкивая его головой в зад. — Наверняка про нас пущена какая-то дезинформация. Отдел внутренних расследований… уф! …не может самостоятельно даже пукнуть. Кстати, и ты не пробуй, укушу… Давай толкай крышку. Наше счастье, что «внутряков» очень мало и им нельзя ментов на помощь звать. А то бы мы из дома не вышли… Ну давай толкай, чего застрял?

Люк открылся. Вестгейт осторожно высунулся и увидел тихий московский дворик и обшарпанную стену бойлерной. Он выпрыгнул наверх, протянул руку Игорю и выдернул его из люка, как пробку из бутылки.

— Понял? — закончил мысль Игорь. — Над «внутряком» контроль жесточайший. Даже их шеф не может принимать решений. Он только выполняет приказы. Лично от Папы. Интересно?

— Куда дальше? — спросил Вестгейт.

— Сюда, — Игорь ткнул пальцем в сторону неказистого ржавого гаража. — Хорошо, что я богатый, — пробормотал он, вытаскивая из рюкзака связку ключей. — И вдвойне хорошо, что я маньяк.

Вестгейт у него за спиной утвердительно хмыкнул.

В гараже стояла грязная и дряхлая на вид русская машина.

— Стой там, ворота закроешь, — сказал Игорь. Он уселся за руль, повернул ключ, и двигатель огласил гараж бархатным ревом. Машина выкатилась во двор, Вестгейт поспешно запер гаражные ворота и прыгнул в приоткрывшуюся дверцу.

— В принципе это «Субару», — объяснил Игорь и нажал на газ. Вестгейт судорожно вцепился в ручку двери и попытался свободной рукой нащупать ремень безопасности. Когда ему удалось пристегнуться, на спидометре было сто двадцать, и машина со скрежетом и воем ныряла в очередной поворот.

— Что все это значит? — спросил Вестгейт. — Я думал, такое бывает только в дрянных боевиках.

— Ты, брат, молись, чтобы наш боевик оказался дрянным. Тогда мы останемся живы и здоровы.

— Откуда это все?

— Я готовился к побегу. — Игорь вывел машину на проспект и так газанул, что другие автомобили, казалось, просто остановились. — С тех пор как я пришел на Службу, я искал пути отхода.

— Не гони так, пожалуйста. Нас засекут из спид-гана, ты потеряешь время на разборки с дорожной полицией.

— У меня антирадар. Он любые показания спид-гана обнуляет. Это что! Я знал одного деятеля, так его антирадар набавлял по триста. Вот его останавливали непременно. И штрафовали за превышение скорости на триста с чем-то километров в час. Не боись, радар-детектор у нас тоже есть.

— А куда мы едем? — Вестгейт открыл «бардачок», обнаружил там бутылку водки и пачку сигарет, пачку распечатал, достал сигарету и утопил в гнезде шляпку прикуривателя.

— Хорошая идея, — заметил Игорь, добывая еще одну пачку, уже распечатанную, из-под сиденья. Он зубами вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. — Сейчас мы едем к единственному выходу из города, который не охраняется. А потом заляжем неподалеку и выйдем на связь с Королевым. И вот тут-то начнется самое интересное… Между прочим, ты как себя чувствуешь?

— Да, знаешь, ничего. Ой! Слушай, отдать тебе Батарейку?

— Спасибо, оставь пока. Меня клякса лечит.

— Полезная вещь. Одних лечит, других калечит… Ты ее что, как бомбу хотел использовать? Я же видел, как ты ее держал…

— Знаешь, — сказал вдруг Игорь, — я тебе хочу еще раз высказать свою признательность. Я как-то по-дурацки оказался под обстрелом и носу высунуть не мог. А ты… Ну, брат, ты просто блестяще выступил! Спасибо тебе.

— Пожалуйста. Я сам не думал, что у меня что-то получится. Меня в первые секунды так оглушило, что я в углу как на карачки встал… Если бы не этот взрыв, если бы меня не приложило по башке, я бы, наверное, испугался и ничего толкового сделать не смог. А так… Как-то естественно все получилось. И все-таки ты мне не сказал, что мои выстрелы будут смертельны… Это ты зря.

— Если бы я это сказал, ты бы как раз испугался.

— Может быть.

— Я бы их потом все равно добил.

— Слушай, ну что ты все время из себя изображаешь чудовище какое-то?

— А я и есть чудовище, — сказал Игорь скромно, не отрывая взгляда от дороги.

— Тьфу! — Вестгейт закусил губу. Давным-давно, во время практикума по общей психологии, у него сложилось вполне определенное мнение о патологических личностях. Они ему были противны. Вестгейт и представить себе не мог, что бывают на свете психопаты такие симпатичные и… родные. «Никудышный я психолог, — подумал Вестгейт. — А может, это я так… с перепугу? Впервые в жизни стрелял в людей. Впервые увидел, что это такое, когда стреляют в тебя самого. И перевожу страх в другую форму, вешаю ярлык на вполне нормального человека, обвиняю его во всех своих бедах…» Он посмотрел на брата. «Патологическая личность» смотрела вперед и хищно улыбалась. И ничего такого уж патологического в ней не было заметно.

— А откуда у тебя эти иглы с ядом? — спросил Вестгейт.

— От одной боевой операции остались. Я их малость того… списал на расход. Думаешь, откуда гранаты? Да и кляксу я тоже… себе оставил. Хотя это-то был жест от чистого сердца. Я почувствовал, что она живая. И не захотел ее на растерзание ученым отдавать. Так, приехали.

Машина катилась вдоль заброшенных пакгаузов, параллельно железнодорожному полотну. Рельсы были ржавые, между шпалами пробивалась трава. Впереди нависала эстакада кольцевой автомобильной дороги. Игорь нажал на тормоз и плавно заехал на пути.