Мой новый мир - Max Rizz

— Ру, что с тобой? Почему ты так побледнела? Тебе плохо? — озабоченно спросила Ольга.

Да мне отлично! Просто чудесно! Вот ещё бы спросила не беременна ли я, и я бы точно ответила бы «да». А что, пускай поволнуется бабушка, пускай даже и виртуальная.

Очередная глупая мысль, уже не просто напугала меня, а ввела в панику. А из-за непонимания что происходит, я даже заплакала, хотя думала, что разучилась это делать после месяца в обители.

— Не знаю, просто я не понимаю что с мной. Мои мысли не совсем мои, — испуганно ответила я системе.

— Понятно, — сурово ответила женщина и меня окатило теплым ветром смывая не мои мысли, — Эля! Живой ко мне!

Голос её разнесся по парку по которому мы прогуливались. Кстати очень красивое место. Тёплое солнце, лёгкий ветерок и деревья, тихо шумящие зелеными кронами с вкраплениями жёлтых и красных листьев. Конец лета, начало осени, моё любимое время года.

Я с удовольствием поймала себя на том, что никакие дурные мысли не появились, и облегченно вздохнула.

— Да тётушка? — раздался по-детски виноватый голос Элис.

— Эля, скажи мне, я говорила тебе что нельзя использовать свой дар на людях без их разрешения? — строго спросила Ольга у стоящей возле неё девушки. Та замялась, но под строгим взором Системы, виновато понурила голову и кивнула.

— Да, но я просто хотела поиграть, а Ру такая напряжённая последнее время, я хотела её развеселить.

— Эля, — уже мягче продолжила Ольга, — просто пообещай мне никогда больше так не делать?

Элис явно не хотела этого обещать, но под строгим взглядом обречено кивнула, правда оставив за собой последнее слово:

— Обещаю, но если только человек сам не захочет, — и исчезла.

— Как же с ней всё-таки сложно, — вздохнула Ольга, — хотя со всеми детьми так.

«Хм, детьми, да у этой детки грудь поболее моей», — скептически подумала я, ловя себя на мысли что Элис-ребенок особых возмущений в «эфире» моих допущений не вызывает. Просто гложет один вопрос: «КАК?!» Но задала я совсем другой вопрос:

— Как с Ризом, ой, Максом, извините?

— Не извиняйся, он мой сын не смотря на то, какое имя носит. Но ты права, с ним ещё хуже было, он вообще не поддавался воспитанию. С Элис проще, всё-таки девочка, но характером они похожи, всё-таки брат и сестра.

— Угу, — заслушавшись, кивнула я и кинулась подбирать челюсть с пола, когда поняла что я услышала. Нет уж, никаких «потом», «завтра», «когда-нибудь». Я не хочу, не желаю, и не буду ждать объяснений ни минуты. Сестра, с ума сойти.

Риз.

Шанс. Это был шанс, мизерный, несущественный, но шанс.

«Антагонист» — очень странный навык, непонятный и непредсказуемый, опасный и до ужаса эффективный, если повезёт и ты правильно разберешься в том, что чувствует твой противник. А главное разберёшься, где твои истинные чувства, а где наваждение принесённое в твою голову.

Вот только что-то в этот раз пошло не так. Ну то есть совсем не так.

Я и так не столь уж часто его использовал, а последнее время так вообще старался не вспоминать. Просто не было нужды в столь действенном оружии. Но я прекрасно помню как он работает, так сказать технически. Просто в момент его активации на меня обрушивался поток чувств, мыслей, желаний и страхов. И казалось, что разобраться в этом никому не под силу. Но вдруг мир замирал, и я кропотливо начинал копаться, вытаскивая одно за другим из воображаемого шкафа, и примерял их на себе, а дальше просто приумножал полученное усилием воли и снова отдавал противнику уже со знаком минус. Брр, отвратное чувство. Как это всё работает, я даже не старался понять, папан хорошо хранил свои секреты, если это вообще он придумал, а не баг системы.

А тут всё пошло не так. Открыв глаза, я с скрипнул зубами. Арена исчезла, как и бог, и зрители и мои друзья. Исчезло всё, а сам я оказался дома, у себя дома, то есть в моём особняке. Вот только вид тут сейчас был, будто он простоял пару десятков лет без присмотра. Всё серое, пыль толстым слоем, развалившаяся мебель. Дыры в стенах, через которые видно такой же серый и потускневший двор.

Я сделал первый шаг, и дом жалобно застонал. Хм. Если бы я был в реале, то без сомнения бы поставил сам себе диагноз и доктора бы вызвал. Но не здесь. Я вытащил оба клыка и с неудовольствием заметил, что не ощутил их присутствия. Мои мечи были мертвы здесь, а значит, придётся рассчитывать только на себя.

Я шагнул в сторону кухни и тихо толкнул дверь. Господи, тихий скрип что раздался в тишине, просто разодрал уши. За столом недвижимо сидела фигура в серых лохмотьях. Конечно надо бы подойти, спросить кто, что и где мы, но нет уж увольте. Фильмы ужаса я хоть и смотрел, но не люблю их нелогичность и тупость героев этих произведений. Поэтому подходить я не стал, а подхватив потускневшую вазу запустил её в непрошенного гостя, попав тому в спину. Приготовился на всякий случай отбиваться, хотя и план побега в голове быстро накидал.

— Эй, — окликнул я серую фигуру, — открой личико, Гюльчитай?

Правда мой внутренний голос покрутил пальцем у виска, намекая, что как бы нафиг нам оно нужно. И я бы скорее всего с ним согласился, вот только чувствую что это важно. Фигура человека дернулась и, скрипя не понятно чем, начала поворачиваться.

— Твою-то…, - выдохнул я, до боли сжав рукоятки мечей, — Дар, это ты? — спросил я делая шаг назад к двери.

Сбылась мечта идиота, вернее моего друга некроманта стать личем. Вот только этот процесс пошел явно как-то не так, половина его лица представляла собой оскаленный череп с горящим ярко-зелёным глазом, а вот вторая, была более страшной. Человеческое, но не человечески изуродованное лицо с язвами, через которое пробивались белые части костей.

— Дар? Вань, ты меня слышишь? — повторил я попытку разговорить сидевшее передо мной существо. И он, нет оно, ответило. Сквозь скрежет и хрипы, я разобрал одну фразу:

— Ты проиграл. Убил. Всех.

После сказанного фигура повернулась и замерла, а мгновением позже рассыпалась прахом. Подойдя поближе, я заметил валяющийся в прахе клочок бумаги. Раскрыл его и прочитал единственное слово что там написано: «Гордыня».

«Да уж, — я провел ладонью по лицу, стирая несуществующий пот, — Не слабое начало мне предложили и явно с загадкой в которой непонятно ничего».