Зулкибар (Книги 5-7) (СИ) - Марина Владимировна Добрынина

пытайся врать, а то влуплю по тебе каким-нибудь нехорошим заклинанием и перекосит тебя так, что всю жизнь проходишь в позе танцующего египтянина.

   - Я могу отказаться отвечать?

   - Не можешь! - категорично отрезала я.

   Аркадий задумчиво понюхал кофе, сделал глоток, бросил на меня внимательный взгляд и наверняка пришел к выводу, что так просто не отделается.

   - Обещаешь, что не скажешь ей?

   - Ой, какие мы стеснительные, - умилилась я, - хорошо, клянусь, что не скажу.

   Здесь мир иначе устроен, и клятва моя - пустой звук, но я как женщина честная, планировала ее сдержать.

   - Катя мне нравится. Даже более чем. Но если я останусь рядом, то все закончится не очень хорошо.

   - Это как это?

   - Меня не станет.

   Аркадию в очередной раз удалось огорошить меня. Я-то думала, он тут всего лишь стесняется своих чувств и потому просит Катьке не рассказывать, а он оказывается вон чего - увидел нечто нехорошее, связанное с их будущим. Судя по всему - собственную смерть. Ну, я так и спросила:

   - То есть ты умрешь?

   - Нет. Меня не станет, а Катерина останется. Но при этом она будет со мной. Я не знаю, как это объяснить.

   - Может быть, ты просто получишь по башке и потеряешь память? - предположила я, - это ведь тоже подходит под определение "меня не станет", да? Ну, или вот еще вариант - ты впадешь в кому.

   - Затейливо, - Аркадий даже изобразил подобие улыбки. - Может быть и так. А может быть, и нет. В любом случае, оставаясь рядом с твоей внучкой, я причиню ей неудобства, после того как со мной случится... что-то непонятное. Я считаю, что это будет плохо для нее и следует такую возможность исключить.

   - Да что ты говоришь! - ехидно умилилась я, - а у нее ты спросил? Может быть, ей будет еще хуже, если после окончания съемок ты слиняешь в неизвестном направлении.

   - Я не собирался дожидаться окончания съемок. И сегодня не планировал приходить, но в последний момент передумал. Нехорошо уходить не прощаясь.

   - Ну и не уходи. Кто заставляет-то?

   - Так будет лучше.

   - С чего ты взял, что так лучше?

   - Чем быстрее я уйду, тем лучше. Мы еще недостаточно хорошо знаем друг друга, в таких случаях расставаться проще.

   - Ой, ну гениальная философия! Ты у нас прямо-таки Сократ во втором воплощении! - профырчала я. - Добрый такой, я аж прям слов не нахожу от восхищения. Увидел что-то непонятное и решил по-быстрому слинять... О! слушай, так ты мож тут мне героя включаешь, а на самом деле вовсе не ради спокойствия Катерины собрался испариться, а чтобы уцелеть?

   - Да, так и есть.

   Что-то как-то слишком быстро мальчик согласился с моим нелестным для него предположением.

   Я не благотворительное общество по спасению заблудших готов, но почему-то не получилось у меня благополучно сделать вид, что поверила и забыть, чтобы потом спокойно помахать ему на прощание ручкой и больше никогда не увидеть.

   - Аркаша, - вкрадчиво мурлыкнула я, - а можно один маааленький такой вопросик?

   Он отрицательно помотал головой, не глядя на меня.

   - Ну, Аркадий, растудыть тебя в тудыть! Уважь бабулю. Один вопрос, и я отстану.

   - Точно отстанешь?

   - Да-да! Непременно! Только пообещай, что правду ответишь.

   - Не могу обещать.

   - Ну, в таком случае я Катьке расскажу все, что ты мне тут наговорил, - припугнула я.

   - Не надо. Задавай свой вопрос, - сдался Аркадий.

   - Как я уже успела убедиться, ты не только судьбу видишь, но и ее альтернативные варианты, так?

   - Это вопрос?

   - Нет, это вступление. Короче, Аркаша, колись, что тебя ждет, если ты не останешься с Катериной?

   - Много чего ждет. А умру я, как и говорил вчера, от рака легких в шестьдесят два года.

   - И все?

   Честно говоря, я была разочарована. Я-то тут себе напридумывала. А все так банально. До того банально, что даже не верится. А я, кстати, волшебница или где? Я конечно не пифия какая-нибудь, но пару примочек для определения судьбы знаю.

   - Аркаша, не двигайся, - заботливо предупредила я и махнула тапком.

   Защиту на этот раз Аркадий не выставил. То ли вдруг настолько стал мне доверять, то ли просто от расстройства не успел это сделать.

   Ну, а меня, как какую-нибудь пифию накуренную, долбануло по мозгам видением.

   Темно. Точнее, сумерки. Я стою на дороге. И одновременно будто вижу ее с высоты птичьего полета. Это не просто дорога, это жизненный путь, проложенный для Аркадия судьбой. В некоторых местах он разветвляется, ставя его перед выбором. Путь, который он выбрал и уже прошел, ярко светится, а тот который еще предстоит выбрать и пройти, мерцает тусклым светом и не