Прощай, Нью-Йорк? - Светлана Бланкина

— Да, конечно, — всё же немного сомневаясь, кивает мой муж, но прежде чем мы покидаем наш банкет, Джек просит нескольких охранников пойти с нами, но мне уже всё равно, за весь этот год, я их уже совсем не замечаю.

Повторюсь, от дома до океана идти совсем недалеко, но довольно затруднительно из-за многочисленных деревьев и неровной почвы, но мы пользуемся этими невероятными пейзажами и делаем пару фотографий в окружении зелёного леса, в котором моё белое платье смотрится просто невероятно.

Как только мы выходим к океану, я делаю глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим воздухом океанского бриза. Я люблю это место… Здесь Джек сделал мне предложение… в первый раз. И я словно вижу нас на берегу той ночью, я словно вижу опустившегося на одно колено Джека, и саму себя затаившую дыхание… Такие тёплые воспоминания согревают моё сердце. Здесь мы провели наше лучшее время. Здесь всегда спокойно, мы всегда были здесь одни, никто за нами не наблюдал, никто нам не мешал… я люблю это место всей душой. И как же я могла забыть… именно здесь мы с Джеком провели наше первое свидания… я брызгалась в Джека холодной водой, а он в ответ скинул меня в океан! Так приятно вспоминать те времена… мы были такими беззаботными, такими простыми и счастливыми! Тогда всё только начиналось и как удивительно, сейчас уже много лет спустя мы вновь стоим здесь, но уже в день нашей с свадьбы с невероятно тяжёлым грузом прошлого за плечами. Знала бы я в тот день нашего первого свидания к чему нас приведут эти отношения… должно быть, я бы безумно испугалась… но отказалась бы я от них? Нет.

— Здесь так тихо, — говорит рядом стоящий Джек, и я киваю ему, прикрывая глаза, наслаждаясь воздухом, прохладным ветром, тишиной и этим моментом.

Мы около десяти-пятнадцати минут фотографируемся на закате у океана, наслаждаясь прекрасным видом, наслаждаясь друг другом, а потом мы с Джеком решаем прогуляться по пляжу одни.

— Может, уедем сейчас? — спрашивает у меня Джек, и я перевожу взгляд с неспокойных волн, на него.

— Нет, — улыбаюсь я, прижимаясь к нему ближе, мы не можем бросить всех тех людей, Джек.

— Можем, — хмуриться он и после чего усмехается. — Ты очень красивая, — говорит Джек после минуты тишины, внимательно смотря на меня.

— Ты уже говорил, — смущаюсь я, взглянув на него.

— Да, и я буду говорить это ещё очень много-много раз, — кивает он, и я не сдерживаю широкой улыбки. — Потому что у нас впереди целая жизнь, — тихо говорит он.

— Да, целая жизнь, — останавливаюсь я, и повернувшись к Джеку, я обнимаю его за шею, чувствуя, как ветер раздувает мою фату, которую я всё ещё не сняла и которую всё это время Джек держал в руках, чтобы она не волоклась по песку. — Я хочу остаться здесь навсегда, — шепчу я, смотря Джеку в глаза, когда он убирает мне за ухо прядь моих волосы. К чёрту Манхэттен! — смеюсь я, и Джек также не верит моим словам как и я.

— Нет, Клэри, ты же и сама знаешь, Манхэттен в твоей крови, хоть ты и родилась в Бруклине, — усмехается он, и Джек прав. — А Верхний Ист-Сайд не может оставаться Верхним Ист-Сайдом без Клариссы Олдридж.

— Какой же ты наглый лжец, Фостер, — сощуриваюсь на него я. — Меня не было четыре года и насколько я знаю, Верхний Ист-Сайд как был одним из наиболее дорогих и престижных районов Нью-Йорка так таковым и остался.

— Не правда, — вдруг говорит он, не сводя с меня взгляда. — Без тебя Верхний Ист-Сайд стал обычным, он стал скучным. Никаких скандалов, интриг и никакой драмы! — едва ли не смеётся Джек.

— То есть я королева драмы?

— Скорее королева Верхнего Ист-Сайда, — отвечает он.

— Очень смешно! — действительно смеюсь я, и, кажется, Джеку нравится надо мной издеваться!

— Если ты не согласна с этим титулом, то ты уж точно должна согласиться с тем, что ты королева моего сердца.

— Ну, это уже больше похоже на правду, — всё ещё смеюсь я, по-прежнему находясь в крепких объятиях мужа.

— Потанцуем здесь? Под шум волн… — Я вновь не сдерживаю смеха, когда Джек начинает качаться и качать меня из стороны в сторону, и Боже, мне так нравится смеяться с ним! Ни с кем другим я не могу быть такой простой и такой счастливой как с Джеком! — Ладно, нам стоит вернуться, иначе нас совсем потеряют.

Меня тут же накрывает разочарование. Я бы, правда, осталась здесь с ним одним на всю нашу жизнь. Но, к сожалению, это невозможно, к сожалению, нам нужно вернуться, но у меня для Джека есть один сюрприз, о котором он узнает чуть позже. И этот сюрприз такой же приятный для меня, как, я надеюсь, и для него.

— Идём, — шепчу ему на ухо я.

Мы разворачиваемся и идём по сухому песку назад к дому, Джек придерживает мою фату, а второй рукой он держит мою ладонь, пока я несу свои белые балетки.

— Помнишь наше первое свидание? — спрашивает Джек, с улыбкой взглянув на меня. — И я с такой же улыбкой киваю ему, вновь придаваясь приятным воспоминаниям. — Ты была такой… смешной.

— Что? — смеюсь я.

— Ты была… весёлой, я тогда впервые увидел тебя настоящую. До того момента ты вела себя довольно отстранённо, была вечно серьёзная и саркастичная по отношению ко мне.

— Да, я не воспринимала тебя всерьёз, Фостер! — смеюсь я.

— Но в тот день здесь ты… впервые посмотрела на меня по другому. Именно так как смотришь сейчас. Я помню… помню, что после того дня уже не мог выкинуть тебя из головы. В тот день на Лонг-Айленд ты окончательно проникла в моё сердце, Кларисса Олдридж, — бросает на меня взгляды Джек, пока я внимательно смотрю на него. — Извини, Кларисса Фостер, — смеётся он.

— Ты влюбился в меня в тот день?

— Да, наверное, да, — уже в следующую секунду отвечает Джек, и моё сердце уже не знает покоя. — А, Нет, я влюбился в тебя, когда впервые тебя увидел, а в тот день на этом берегу я полюбил тебя, я не понял, но я почувствовал, что хочу провести с тобой всю свою жизнь.

Мы подходим к дому, и во мне вдруг загорается желание выступить на сцене и сказать пару слов. Не знаю почему я вдруг этого захотела, ведь в своей клятве я и так сказала более чем достаточно и я думала, что добавить