Вольный Флот (СИ) - "sgtmadcat"

– Я вам заплачу…

– Скока?

– Вот… Все что есть… Последнее…

Со скорбным видом Гомез извлёк из пояса тряпицу с монетами. Капитан развернул, пересчитал, и махнул Амязу.

– Отдай им эти железки…

– Я никогда не забуду того что вы сделали для меня… – Де Кардона обнял Гомеза так что тот аж крякнул, – Вы благороднейший из людей!

– Пустяки. Я не мог иначе. А теперь поспешим! Скоро грянет буря…

– Одну минуту, посвящённый… – Ликтор поискал глазами Лиссу, – Вот ваша книга. И спасибо за проявленную доброту и участие. Надеюсь Он даст мне шанс отплатить вам тем же.

– Для этого мне сперва пришлось бы оказаться на вашем месте, так что спасибо, конечно, но давайте без этого.

– Да… Как то неудачно сказал. Но я все равно благодарен. Прощайте!

Лисса вяло махнула, и пленные, погрузившись в подводы уехали.

– Нда… Девственники… – пролистав возвращенную книгу Лисса покачала головой, – А что это был за плохой театр с этим Гомесом?

– Цену набивали. Ты как – вселишься обратно?

– Шутите? В офицерской каюте такие кресла! А там все провоняло этим Физелем. От него перегар даже когда он трезвый.

– Кстати – а где этот дерганый? Пратт который?

– Свалил, товарищ капитан, – доложил сверху Ур, – Как вы ушли – свинтил с вещами. Мы его обыскали чтоб чужого не прихватил, но задерживать не стали.

– Правильно – пусть валит. Остальные с «Илмаре»? Слободан, Тролль и Брава?

– Они с Бьернсоном. Все трое. Он их, вроде как, к себе в команду позвал.

– Движок восстановили?

– Чинят. Брава непременно хочет сам. Он у них там вроде как механиком будет. Амяз ему помогает.

– Хорошо. Остальные все на месте?

– Обмылка нет… – доложил Боцман помявшись, – Он очень просил его в отеле оставить. Прям умолял. Говорит – хочет попробовать как это. Жить по богатому. Обещал оттуда ни ногой. Если чё я под свою ответственность.

– Долбоеб… – Капитан вздохнул и махнул рукой, – Влипнет второй раз, сделаю ему бледный вид и тонкую шею. Ладно… Проверь все, а то с минуты на минуту ливанет, и главное – проверь швартовы. Тут бухта надежная, но лучше быть уверенным.

14. «Буревестник»

Большую часть удара «Буревестника» приняла на себя закрывавшая город Ракаупа. Её исполинские стволы заскрипели, ветви, казавшиеся неколебимыми, выгнуло с жутким стоном, а по воздуху понесло широкие как одеяла листья. Потом порыв ветра добрался до города подняв стену пыли которая прокатилась по улицам захватывая с собой ветхие кровли, рекламные вывески, плохо притянутые ставни и забытое снаружи барахло.

А потом с неба упала вода. Когда Боцман говорил что лить будет так, что рыба сможет плавать, он практически не преувеличивал. Ливень рокотал как водопад стирая границу между морем и сушей. Ветер с рёвом цеплялся за снасти, бил в борта и надстройки наполняя все внутри скрежетом и гулом.

Закончив обход Капитан вернулся в кают-кампанию, повесил сушится мокрый дождевик который, впрочем, мало помог. Потом спустился, переоделся в сухое и вернулся.

– Птица где? Не сдуло?

– Та ни! Вин вже учений! Поперед всих сховался!

Михай указал на Сыча который надёжно спрятавшись на шкафу с книгами поблескивал оттуда глазами.

– Ну и хорошо. Ты как? Тренируешься?

– Настроювати…

Взяв тонкую отвертку Михай покрутил регулировочные винты протеза, потом вложил в него карандаш и попытался написать своё имя.

– Ось так, здаеться, трохи краще…

Подняв здоровую руку он пошевелил пальцами и посмотрел на вздувающиеся под кожей сухожилия.

– Пан доктор, а можна питання? Може дурний, конично… Чому б не спробувати тяги вид пальцив пидсоединяти як природою було задумано?

– Я есть понимайт ваш мысль, но есть кляйне проблем. Переход от живой плоть к искусственный материал. Современный медицин пока не нашёл способ как есть делайт такое без угроз инфекций и опасность для пациэнт.

– Курва… Було б набагато удобнийше.

Михай пожал плечами и вернулся к упражнениям. Из жилого кубрика высунулась Чума которая прибиралась после пленных.

– Я фсе! Убралась… Можна мну атдахнуть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Иди… – Капитан покосился на её красные от слез глаза, но ничего не сказал.

Чума спустилась вниз, разделась и потопала в душ. Через минуту следом за ней зашла Лисса.

– Ты что- плакала?

– Нимнога… Этат казел ф ателе, а мну нифзял… А гаварил: «Мы бигом! На минутачку!»

– Я вообще не знаю зачем ты с ним связалась.

– Ну мы вроди как адинакавые…

– И что?

– Ну ты тожы ишишь такога-же. Умнаго.

– У меня просто аллергия на тупость. Это чисто медицинское. А тебе советую не зацикливаться на этом Обмылке, тем более если он так к тебе относится. Подумай об этом.

– Я понила…

Чума кивнула и принялась намыливаться. Лисса, довольно улыбаясь вернулась к себе. Барабашка ушла готовить, а банные процедуры у Чумы занимали обычно не менее часа, благо она быстро уяснила что её в этот момент к работе не припашут и пользовалась этим по полной. Открыв старпомовский тайник с алкоголем Лисса выбрала бутылку отличного виски, налила себе бокал и развалившись в кресле принялась с упоением перечитывать поэмы Сафэ.

…

«Йормунганг!» – Бьернсон оглядел остальных. Слободану и Браве было пофиг, но Тролль с ворчанием покачал головой давая понять что это – слишком громкое название для такого суденышка. Вздохнув, Бьернсон поменял ведро – уплотнитель люка тек, поэтому сверху ощутимо капало и принялся думать дальше.

– Совсем-воопше плохо… – сидевший там же Механик наблюдал как Брава отмывал в ведре поршня, – Лушше три. Они долшны быть воопше-совсем шистые.

– Да куда уж чище?

Механик отобрал у него поршень и показал нагар в канавках.

– Оно не отмывается!

– Палошка бери и палошкой три.

– И это ещё небольшой двигатель… – вздохнул помогавший Браве Слободан, – Я даже не представляю как на больших кораблях мучаются. Там же цилиндров дохренищи и все это здоровенное.

– Привышка нушна… Когда с Капитан-аза на «Марибэль» ходил там двигател вообше-совсем старый был. Мы его приноровилис за одну вахту перебират.

– Сильно… – Брава вздохнул, – Может и я когда-нибудь так научусь…

– Наушишся. Тут главное – методишност и аккуратност. Лушше один рас все правилно собрат, шем поленится и потом десят рас расбират-собират.

– «Слейпнир!» – просиял Бьернсон, потом помрачнел, – Не – сам понял что не то…

– А тебе обязательно чтоб боги или чудовища? – поинтересовался Слободан, – Назови «Чайкой» или «Окунем».

– Ещё «Крабом» предложи назвать. Название – это не просто так! Надо чтоб все от одного имени дрожали!

– У нас, извини, пока размеры не те…

– «Ёж»! – предложил Брава, – Я как-то на морского ежа наступил. Вроде тварь мелкая, а больно было… Два месяца хромал.

– Или «Медуза», – согласно кивнул Слободан, – Они тоже жалятся так что мало не покажется.

– Медуза на соплю похожа… – Бьернон скривился, – А вот «Ёж» мне нравится. Коротко и сразу понятно что лучше не трогать. Тебе как?

Тролль, которому адресовался данный вопрос, поразмыслил, согласно кивнул, после чего достал банку консервов и продемонстрировал её остальным давая понять что пора бы и поесть.

– Вот чего мне будет не хватать… – Брава вытер руки и присел к столу, – Так это кормежки. Что-что, а это было шикарно… Кстати – нам надо как-то решить вопрос с продовольствием. И бюджетом.

– Я могу заняться, – предложил Слободан, – У меня отец лавочником был. Я кое-что понимаю.

– А добычу пусть Тролль делит, – предложил Брава, – С ним никто спорить не будет. Это вообще сложно делать когда тебе не отвечают.

– Ты – механиком будешь, – Бьернсон согласно кивнул, – А я – капитаном!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Матросов у нас только нет.

– Да и хрен с ним. Заведутся сами как нибудь… От сырости!

Бьернсон сам заржал с собственной шутки.

…

Обмылок сидел за карточным столом. Платежеспособные господа, запертые бушующей стихией в отеле, коротали время за игрой в покер. У Обмылка не то что бы был к этому особый талант, но партии по вечерам в кубрике давали о себе знать. Если первые несколько раундов он осторожничал, то потом понял что остальные игроки тут уровня Марио максимум. Марио же, в своё время, проигрался в пух и прах Лиссе которая вообще играть научилась попав на к ним на борт, и его спасло только то что играли на сигареты, а она не курила.