Кандар из Ферраноза - Генри Балмер

Спутники не спеша шли в Гримвальд, пока не достигли нужного места и не остановились на ночлег в уютной маленькой гостинице, мирно уснув под защитой верного Коцтивкура, также отдыхавшего после трудного дня. Этим вечером, трезво поразмыслив, Кандар пришел к неприятному решению: он должен оставить нефритовую шкатулку там, где Турдур Всезнающий сможет ее обнаружить. Ведь таково было его обещание.

Спалось юноше плохо. Его посещали жуткие видения огнедышащих драконов с людьми-жабами на спинах, вооруженными зазубренными саблями; вокруг плясали столбы пламени, и он сам со стоном пытался пробиться через эти огненные вихри. Из тумана выступало лицо Элтали, его сменяли черты Айли. Потом возникла безымянная беглянка-пророчица, нагая девушка, убежавшая с Краком. И, наконец, появилось смуглое теплое лицо Анджелены, заслонившее собой все ужасы ночи, и он очнулся, убедившись, что держит в объятиях ее точеное тело.

Она лениво улыбнулась ему, и принц, припомнив все ночные ужасы, припал к ней в поисках убежища. Девушка отвечала на его объятия так же страстно и искренне, как и прежде. Наконец, совершенно обессиленной, он упал на широкое ложе.

— Клянусь медовыми устами сладчайшей Ваштилулу Пышногрудой! — проревел радостный бас в его голове. — Вот это забава! Что за лакомый кусочек!

— Крак! — ошеломленно воскликнул он. И вскочил с места, преисполненный ярости. — Ты что, был…

— Ну конечно! Ты, парень, удивляешь меня! Твою технику не мешает… хм… отполировать немножко, хотя оснащен ты недурственно! Я получил массу удовольствия от этой сладостнейшей…

Хихиканье Тошо отозвалось эхом в голове принца.

Краска стыда залила его щеки. Он чувствовал себя униженным и опозоренным, каким-то отщепенцем. Но затем осознание ответственности за двух духов, поселившихся в его голове, отрезвило его.

Анджелена, приподнявшись на локте, заглянула ему в лицо, в глазах ее были истома и восхищение:

— О, Кандар, ты… больше чем мужчина!

Он рассмеялся.

— Боюсь, что ты права! Во мне, как минимум, трое мужчин!

Когда к нему, наконец, вернулась способность рассуждать трезво, Кандар задумался.

— Нам понадобятся лошади, или думаресты, а еще нам надо заплатить за ночлег, а потом двинемся в сторону Хистеи…

Девушка дотронулась до пояса своих разорванных шаровар. На потайной сумочке открылась застежка. Анджелена осыпала его обнаженное тело золотыми монетами. Металл приятно холодил кожу, как капли дождя или капли нектара с цветов.

— Вот, возлюбленный.

— Я не могу…

— Не будь таким утомительным! Мы путешествуем вместе. Так что все у нас общее. — Она поднялась, потягиваясь, тело ее было восхитительно гибким и упругим. — Я приму ванну. А ты спустись вниз и заплати.

Кандар спустился вниз и вышел во двор гостиницы, сознавая, что выглядит не лучшим образом, и улаживал дела с владельцем, когда взор его упал на запыленную фигуру. Он сразу узнал этого человека, ринулся вперед и успел подхватить падающее тело.

— Аллейн! Тебе удалось вырваться! Хвала Великому Гелиосу!

Вскоре нашлась комната для Аллейна, и хозяйка гостиницы явилась с кувшином горячей воды, а также мазями, притирками и лекарствами для истерзанного путника, Кандар к этому времени завершил все дела. Он купил шесть думарестов, решив, что настала пора освоить этот вид транспорта. Закупив необходимое количество одежды, провизии, вина и прочих припасов в дорогу, принц приступил к непростому делу выбора оружия.

Предстояло выступить следующим утром. Он не советовался ни с Аллейном, ни с Анджеленой, прежде чем приобрести два арбалета с крючьями, веревками и хорошим запасом стрел. Кандар выбрал стрелы с кожаным оперением вместо деревянного. Будучи выпущенными из арбалета, такие стрелы не только гарантировали успешное попадание, но и обладали убийственной силой. Покупка рапир оказалась делом сложным, но, в конце концов, принц приобрел две, а для себя — двойной палаш, прямой, с крестообразной рукоятью. Торговец хотел было выложить перед Кандаром все имеющееся у него оружие и доспехи, но юноша довольствовался тремя бронзовыми шлемами с защитой для шеи и тремя кожаными туниками, частично укрепленными бронзовыми пластинами. В некоторых краях еще не осознали пользы стали для вооружения и довольствовались бронзой, более простой в обработке. С этой точки зрения доспехи были сделаны безупречно.

Итак, они двинулись в путь рано поутру. Аллейн, стреляный воробей, с гордостью демонстрировал свои бинты. Они почти ничего не говорили о погибших товарищах. Смерть была обычным делом. Мертвые пусть покоятся с миром.

— Сдается мне, граница вон за тем ручьем, — заметил Тошо.

Они перебрались через мостик. Ни одного стражника.

— Королевство Тарактея простирает свое могущество на соседние земли. Граф Нарас — его имя происходит от названия провинции Нараскум — вассал короля Тарактакуса, — тоненький голосок Тошо звучал тревожно. — Но граница проходит именно здесь.

— Но что находится в нефритовой шкатулке?

— Магия… — вмешался Крак.

— Кукла, изображающая самого Турдура, с воткнутыми в нее обрезками его ногтей и волосами колдуна. Любые заклинания, которые он применит против владельца куклы, обрушатся на его голову. Симпатическая магия действует, если творящие ее сохраняют веру.

Думаресты цокали копытами по дороге. Горбатый мостик приближался.

— Я оставлю шкатулку на мостике, — решил Кандар. — Если Турдур настолько мудр, как считается, то сможет ее найти.

Решение далось ему нелегко. Он осадил думареста на мосту. Отстегнул от пояса шкатулку. Сейчас на нем были новые зеленые штаны и рубаха, но пояс был тем же самым, древним изделием ферраноза, на котором он когда-то носил пристегнутым свой добрый Скалскелпер. Анджелена с любопытством смотрела по сторонам.

Кандар почувствовал в воздухе непонятное движение. Как будто некие силы столкнулись там. Его охватила дрожь.

Теперь нужно было уносить ноги — так, как будто сам дьявол гнался за ними по пятам. Он открыл шкатулку, чтобы взглянуть на изображение дьявола.

Шкатулка была пуста.

Его прошиб холодный пот. В голове раздался бешеный рев. Принц едва не свалился с думареста.

И это — ничто! — защищало его все время! Хотя, явно не должно было… Он противостоял Турдуру и Майдеру при помощи фальшивки.

Ему стало плохо. Лицо приобрело оттенок зеленого сыра.

— Пусть черные солитеры Крагунота сожрут эту суку! — проревел Крак.

— Она отомстила за прошлое, — пропищал Тошо, и в его голосе послышался неприкрытый страх.

— Кандар! Что это? — голос Анджелены донесся до него как бы издалека, испуганный, дрожащий, хотя и более звучный, чем голоса Крака и Тошо в его мозгу.