Шесть дней Кондора - Джеймс Грейди

– Малькольм, ты что? Больно ведь…

– Книги! Пропавшие книги! – Малькольм повернулся и посмотрел на нее. – В этой истории с пропавшими книгами есть что-то очень важное! Должно быть, в этом и кроется причина всех событий!

Уэнди ничего не поняла и выглядела озадаченной:

– Но это ведь всего-навсего поэзия! Эти книги можно купить практически везде. Очевидно, я просто забыла взять их с собой и оставила дома.

– Да нет же, не эти книги! Книги общества, которые, как считал Хейдеггер, пропали!

И Малькольм рассказал Уэнди о своем разговоре с Хейдеггером и об истории с исчезнувшими книгами.

Возбуждение Малькольма возрастало.

– Если я сумею рассказать им о пропавших книгах, то это даст им хоть что-то, с чего можно начать поиски. Именно эти книги, должно быть, являются причиной того, что на нашу секцию было совершено нападение. Они обнаружили каким-то образом, что Хейдеггер копается в старой документации и пытается отыскать эти книги. Тогда им пришлось ликвидировать всех сотрудников на тот случай, если еще кто-то знал об этом. Если я смогу передать эту, пусть неполную, пусть отрывочную информацию в управление, то, может быть, они сумеют сложить отдельные детали головоломки воедино и решить ее. По крайней мере, теперь у меня есть кое-что еще, чтобы передать им, кроме моей истории о том, как гибнут люди, где бы я ни появился. А то они относятся к этому очень неодобрительно и злятся на меня.

– Но как же ты передашь эту информацию в управление? Ты ведь помнишь, что случилось в последний раз, когда ты позвонил им?

Малькольм нахмурился:

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Однако в последний раз они сами организовали встречу. И даже если наши противники проникли в ряды сотрудников управления, и даже если они имеют доступ к информации, которая поступает по системе «Тревога», тем не менее я считаю, что мы пока в безопасности. Я думаю, что при таком калейдоскопе событий к этому делу сейчас должны быть причастны десятки людей. По крайней мере, некоторые из них могут оказаться честными. Они передадут кому надо информацию, которую я сообщу им по телефону. И это должно сработать, и кто-то должен серьезно задуматься над этим вопросом. – Он умолк на мгновенье, а затем неожиданно сказал: – Давай-ка собирайся. Мы должны возвратиться в Вашингтон.

– Погоди! – Уэнди попыталась схватить Малькольма за руку, но промахнулась, так как он стремительно вскочил с кровати и исчез в ванной комнате. – Зачем нам нужно возвращаться туда?

Малькольм включил душ.

– Так надо. Междугородный телефонный разговор можно легко засечь в несколько секунд, а местный звонок перехватить гораздо труднее, и на это требуется больше времени.

Шум воды, падающей на металлическую стенку, усилился.

– Но нас могут убить?

– Что ты сказала?

Уэнди громко прокричала, перекрывая шум воды, хотя и постаралась, чтобы ее слова прозвучали как можно спокойнее:

– Я сказала, что нас могут убить!

– Они и здесь могут нас убить. Потри-ка мне спину, а потом я потру тебе…

– Я очень разочарован, Мароник.

Слова резко прозвучали и в без того натянутой атмосфере неприязни, установившейся между двумя беседующими. Один из них, джентльмен с представительной внешностью, сразу же понял, что совершил ошибку, когда увидел изменившееся выражение глаз своего собеседника.

– Меня зовут Левин. И прошу вас не забывать об этом. Я хотел бы предупредить, чтобы вы не допускали больше подобных промахов.

Жесткие слова, решительно произнесенные человеком впечатляющей наружности, несколько поколебали уверенность другого, однако представительный джентльмен постарался скрыть свое волнение.

– Мой промах незначителен по сравнению с теми ошибками, которые кое-кто совершает одну за другой в последнее время, – сказал он.

Сторонний наблюдатель подумал бы, что человек, настаивавший на том, чтобы его звали Левином, в ответ на это заявление ничем не выдал своих эмоций.

Однако тот, кто знал его ближе, присмотревшись к нему более внимательно, пожалуй, мог бы заметить смешанное чувство раздражения, гнева и замешательства, почти неуловимо промелькнувшее на его лице.

– Операция еще не закончилась. Правда, у нас имелись определенные неудачи и задержки, однако серьезного провала пока не произошло. Если бы он произошел, то ни меня, ни вас здесь бы уже не было, – и Левин сделал широкий жест рукой в сторону толпы людей, сновавших вокруг них. Воскресенье, как правило, очень насыщенный день для туристов, посещающих здание конгресса на Капитолийском холме.

Представительный джентльмен снова обрел прежнюю уверенность. Он тихо, почти шепотом, но вместе с тем твердо произнес:

– И тем не менее, отдельные неудачи имели место. Как вы необычайно проницательно заметили, операция еще не закончилась. Мне вряд ли нужно напоминать вам, что она должна была завершиться еще три дня назад. Три дня. Многое может случиться за это время. Однако несмотря на наши многочисленные ошибки, нам пока чертовски везет. Но чем дольше будет продолжаться операция, тем больше риск, что отдельные ее элементы могут всплыть на поверхность и получить огласку. Мы-то с вами знаем, к каким катастрофическим последствиям это может привести.

– Делается все возможное. Мы должны дождаться более удобного случая.

– А если мы не дождемся этого случая? Что тогда, мой дорогой друг, что тогда?

Человек, который называл себя Левином, обернулся и внимательно посмотрел на собеседника. Последний снова занервничал.

– Тогда мы его создадим, этот случай, – произнес многозначительно Левин.

– Ну, что же, хорошо. Только я, безусловно, хочу надеяться, что нам удастся избежать в дальнейшем… неудач.

– Я их не предвижу.

– Отлично. Я буду ставить вас в известность о всех новостях и развитии событий в управлении. Я ожидаю, что, со своей стороны, вы будете поступать так же в отношении меня. Думается, что мы исчерпали на сегодня тему нашей беседы и нам больше нечего обсуждать.

– У меня есть лишь одно замечание, – спокойно сказал Левин. – В ходе подобных операций иногда случаются «внутренние неудачи» несколько своеобразного характера. Обычно такие… «неудачи» происходят с определенной категорией сотрудников. Эти «неудачи» заранее планируются руководителями операции, такими, как вы, и имеется в виду, что они носят постоянный характер. Наиболее распространенным термином, определяющим подобные «неудачи», является «двойная игра» или «предательство». Если бы я был на месте моего руководителя, я бы обязательно постарался самым тщательным образом избежать возможности возникновения подобной ситуации. Вы не согласны со мной?

Увидев, как внезапно побледнело лицо его собеседника, Левин сделал вывод, что последний разделяет его точку зрения. Он вежливо улыбнулся, кивнул головой на прощание и пошел прочь. Представительный джентльмен смотрел ему вслед по мере того, как тот удалялся вдоль мраморного коридора, пока не исчез из виду. Его вдруг охватила внутренняя дрожь и слегка передернуло.

Затем он отправился домой, чтобы провести остаток воскресенья со своей женой, сыном и суетливой молодой невесткой…

…В то время, пока Малькольм и Уэнди одевались и собирались в дорогу, а двое беседовавших покидали здание конгресса на Капитолийском холме, к внешним воротам комплекса ЦРУ в Лэнгли подъехал микроавтобус телефонной компании. После того, как охрана проверила документы его пассажиров и цель их посещения, автобус проследовал к зданию центра связи. Двух механиков-телефонистов сопровождал офицер безопасности, специально направленный на это задание другим ведомством, так как большинство сотрудников управления были брошены на поиски Кондора. В документах, которые офицер безопасности предъявил охране, говорилось, что их владельцем является майор Давид Буррос. В действительности же его имя было Кевин Пауэлл. Что касается телефонистов, то официально в их задачу входила проверка аппаратуры прослушивания телефонных разговоров. На самом деле это были высококвалифицированные специалисты по электронике, которых доставили в Вашингтон самолетом из Колорадо всего за четыре часа до этого. После того, как они выполнят свою задачу, их должны были изолировать и поместить в карантин на три недели. Кроме проверки аппаратуры прослушивания, они установили кое-какие новые специальные приспособления, а также внесли сложные изменения в проводку действующего оборудования. Оба телефониста старались оставаться спокойными, пока они работали, постоянно сверяясь со схемой системы связи, на которой стояла печать «совершенно секретно». Через пятнадцать минут после начала работы они послали электронный сигнал своему третьему партнеру, находившемуся в телефонной будке в четырех милях от них.