Императоры Иллюзий - Сергей Лукьяненко

– Да, – тихо, сквозь сон, тонким детским голосом.

– Когда ты скажешь ему фразы третьего цикла, он обязательно пожалуется на усталость. Когда это произойдет, начнется четвертый цикл. Ты возьмешь его за левую руку, запомни, за левую руку. Ты скажешь ему: «Вы не можете устать, Грей, вы столько пережили. В мире нет ничего, что может вас утомить. Вы уже все видели, что есть на свете.» Повтори.

– Тетя Фискалоччи, вопрос…

– Спрашивай.

– Я должна звать Императора по имени?

– Умница. Ты должна звать его так, как он тебе назовется. Грей – переменная, которую ты замещаешь принятым между вами именем. Запомни это.

– Запомнила.

– Повторяй начало четвертого цикла.

– Вы не можете устать, Грей…

– Стоп. Смени тон. Тебе его жалко. Очень жалко. Он хочет умереть – но ты не должна это упоминать. Ты его жалеешь. Повторяй начало четвертого цикла.

– Вы не можете устать, Грей! Вы…

Дач медленно отошел от двери. За ней сейчас не было полковника Каховски и девочки Лары. Только два автомата – обучающий, и обучаемый.

– Вы пунктуальны, Радж…

Монтажник Радж Газанов заискивающе улыбнулся инспектору. Постоянное место работы в «аТане» было мечтой любого наемного специалиста.

– Как я понимаю, вы уже работали в наших филиалах… по временным контрактам.

– Да, господин. Монтировал…

– Не продолжайте. Хотели бы получить постоянную работу?

– Разумеется.

– Вы в курсе, что основные льготы по выслуге лет связаны у нас не с деньгами, а с льготным предоставлением аТана?

– К чему мертвому деньги?

– Логично… – инспектор засмеялся, дружелюбно похлопал Раджа по плечу. Но глаза на костлявом скуластом лице оставались цепкими, изучающими. – Вы мне нравитесь, и ваша квалификация устраивает компанию…

– Спасибо.

– Пойдемте, – инспектор поднялся из-за стола, наконец-то приняв решение.

Они вышли из кабинета вместе. Это был внешний сектор компании, открытый для посетителей, и в маленьком холле сидело с десяток напряженных, вымученно улыбающихся людей – потенциальных работников «аТана».

– Сюда, Радж…

Инспектор провел своим пропуском по контрольной панельке – но двери лифта, над которым мерцала надпись «служебный» не спешили открываться.

– Ах да… – инспектор извлек из кармана еще один пропуск. – Вот ваши документы. Теперь вы в дружной семье «аТана», Радж.

Лицо Газанова отразило все, что только может подумать человек, получивший шанс жить вечно. Он бережно принял из рук инспектора пластиковую карточку, коснулся ей детектора.

Лифт открылся.

– аТан-системы размещаются на минус шестом этаже, – небрежно обронил инспектор. – Но нам ниже, Радж. Персонал реаниматоров вполне укомплектован.

Лифт остановился на минус десятом. Инспектор помедлил, прежде чем выйти.

– Запомните, Радж, вы привлекаетесь к новому проекту компании. Удивительному проекту… детали которого будут объявлены в самом ближайшем времени.

Они прошли вереницей коридоров – отделанных излишне хорошо, чтобы служить только служебными помещениями.

– Вот здесь вы будете работать, Радж.

Зал был огромен и почти пуст. Штанги временных осветителей не могли разогнать темноту. Кое-где вдоль обшитых серым пластиком стен стояли раскрытые коробки аппаратных блоков, прямо на полу лежали плети кабелей – но в общем еще ничего не напоминало о рафинированной аТановской обстановке.

– Вначале – тестовый контроль… вам необходимо обеспечить временное подключение блоков, и произвести прогон системы под напряжением. Впрочем, вам все объяснят.

– Но что это, господин инспектор?

– А вот этого вам никто не объяснит, – голос инспектора стал жестким. Впрочем, через мгновение, он расслабился: – Не потому, что вы новый работник. Просто никто этого не знает… кроме Старика.

– Новый монтажник? – из темноты выступила женская фигура. – Привет. Я Венди.

Газанов скользнул по женщине оценивающим взглядом. Худощавая; симпатичная, но не более того… По уши в комплексах, прикрытая хрупкой броней напускной уверенности в себе и заранее готовая к отпору. Подавленнные сексуальные проблемы детства и непрерывное самоутверждение. Категория «лысый еж», на циничном жаргоне имперских психологов. Впрочем, откуда простому монтажнику знать военные психо-классификации?

– Привет, Венди, – сказал Радж. – Мы коллеги?

– Нет, я работаю по софту, – Венди похлопала по пластинке компьютерного терминала, пристегнутой к поясу. – Приходилось возиться с железом, пока чиновники секретничали…

– Наши инструкции…

Венди косо глянула на инспектора. – Спасибо, Гарик. Мы начнем работать.

– Успехов, – сухо ответил инспектор, направляясь к лифту. Его отношения с Венди явно знали и лучшие времена.

– Проблем много? – спросил Радж.

– Хватает. Начинай прямо с преобразователей энергии. Надеюсь, ты разбираешься с этим получше меня.

– У меня редко бывают проблемы с рабочим материалом, – сказал Радж улыбаясь. – Ты удивишься, как быстро все наладится, Венди…

5.

Сегодня поле правительственного космопорта было пустынным. Корабли либо отбуксировали в ангары, либо вывели в космос. Зато за линией безопасности стояли люди – молчаливая, ждущая толпа. Все, кто имел право оказаться здесь, воспользовались своим шансом увидеть Императора.

Вначале в небе возникли истребители. Шесть машин, каждая из которых была способна уничтожить крейсер… лучшее из того, что когда-либо создавали эндорийские верфи. Безукоризненно ровно они шли к земле – символические стражи, хранящие жизнь того, кто все равно не мог умереть.

Потом между ними скользнула обтекаемая сигара челнока. Он спускался гораздо быстрее, и коснулся поля, когда истребители зависли на километровой высоте. Толпа ждала. Раскрылся парадный люк, вышедший первым офицер ритуальным жестом снял шлем брони, вдохнул воздух Таури, и отошел в сторону – под еще горячее от спуска брюхо челнока.

В толпе возникло легкое движение. Три маленькие фигурки отделились от нее и побежали к челноку. В этот миг Император Грей появился на трапе.

Перелет был недолгим – пилоты крейсера нашли очень удачный курс. И все же Грей чувствовал себя разбитым. Возраст… он не в теле, он где-то на самом дне души…

Купола космопорта голубели на солнце. Толпа казалось усыпанной танцующими бликами – почти у всех были видеокамеры. Грей поморщился. Сладкий воздух, такой расслабляющий после эндорийского смога – привычного с рождения.

Он пошел вниз по трапу. На секунду остановился у последней ступеньки. Вздохнул – и опустился ниц, на горячих бетонных плитах. Раскинул руки. От плит пахло зеленым лимоном… сколько шампуня истратили сегодня утром на подготовку к Преклонению?