В оковах тишины - Максим Ларц

камня и задышал свободнее. Он поднял руку, и Роман почувствовал, как ему отдали мысленный приказ. Роман на коленях приблизился к главнокомандующему и позволил ему положить ладонь на свою голову.

— Покажи мне свой мир.

Роман начал видеть эпизоды из своей жизни, а вместе с ними в мыслях всплывала история Земли, мелькали картинки смертоносных боёв из фильмов и книг, зарождались образы последних достижений цивилизации. В голове всё происходило так быстро, что Роман почувствовал боль и закричал. Из носа хлынула кровь, и он упал на пол.

— Орам… Каков слепец… — проскрежетал главнокомандующий. — Поколение бездарных слабаков!

Роман лежал на боку и тяжело дышал. Ему казалось, что он наблюдает за собой откуда–то изнутри. Он понимал, что беспрекословно выполняет любой приказ главнокомандующего, но не может воспротивиться этому. Роман надеялся, что Заувен не оставила его одного.

— Больше! — торжественно произнёс главнокомандующий. — Покажи мне всё!

Роман оторвался от пола и снова встал на колени. Главнокомандующий хотел коснуться головы Романа, но вдруг пронзительно завопил — он обхватил ладонями своё лицо и затрясся всем телом. Через секунду носильщики закричали вместе с ним и затряслись в судорожном припадке.

— Убей его! — послышался голос Заувен.

— Я не…

— Быстрее! — рявкнула Заувен.

Он увидел, как она появилась за спиной главнокомандующего. Заувен вцепилась в его плечи руками и зажмурилась от напряжения. Роман понял, что она не сможет сдерживать его вечно.

«У меня нет выбора».

Роман встал и огляделся. Все носильщики уже лежали на полу без сознания. Он заметил у одного из них пояс с ножнами. Недолго думая, Роман подошёл к носильщику и, схватившись за рукоять его меча, обнажил оружие. Он встал напротив главнокомандующего и приложил острие меча к его груди.

«Назад дороги нет».

Роман резко воткнул клинок в сердце главнокомандующего — тот вскрикнул и уронил руки на колени. Заувен облегчённо выдохнула и отступила назад. Он с трудом оторвал взгляд от пропитывающейся кровью робы и посмотрел на неё.

— Одно из многих мест, где собирается сила, — произнесла Заувен, подойдя к светящемуся камню. — Я знала, что они не просто так построили поселение здесь. — Она притронулась пальцами к валуну и, повернувшись к Роману, сказала: — Теперь твоя очередь помочь мне.

— О чём вы?

— Стань служителем Заякнар, — ответила Заувен. — Стань последователем тишины.

— Я не понимаю.

— Я дала клятву и обязана исполнить её, — сказала Заувен. — Помоги мне вернуться домой. Моё тело не выдержит ещё одного перемещения. Но ты сможешь… Ты здоровый и сильный, ты прошёл через обряд.

— Вы хотите занять моё тело? — опешил Роман.

— Ты можешь принять мой дух, — произнесла Заувен, а потом добавила: — Ненадолго, пока клятва не будет исполнена.

— Вы просите слишком много!

— Посмотри вокруг, — жёстко сказала Заувен. — В этом мире ты обречён на смерть! Без моей помощи каждый из старейшин будет способен подчинить тебя! А люди? Ты готов убить любого? Тогда для начала убей всех, кто сейчас находится здесь!

Роман посмотрел на лежащих без сознания носильщиков и в отчаянии выругался. Почему он должен делать подобный выбор? Неужели недостаточно того, что он уже натворил?

— В моём мире у тебя будет больше возможностей, — спокойно произнесла Заувен. — Может быть, когда–нибудь ты вернёшься домой.

— Может быть, — угрюмо повторил Роман. — Как можно говорить об этом, если вы хотите лишить меня воли?

— Я предлагаю тебе, человеку, дружбу и покровительство. Ты станешь частью моего учения, частью семьи. Прими эту привилегию с честью, Роман.

Он смотрел на Заувен и пытался разглядеть в её глазах ложь. Действительно ли это было привилегией? Действительно ли она ждала помощи все эти годы?

— Старейшины идут сюда, — промолвила она, посмотрев куда–то вверх. — Они должны были почувствовать его смерть.

— Пообещайте мне, — сказал Роман. — Пообещайте, что никогда не лишите меня воли.

— Этого никогда не случится. — сказала Заувен. — Клянусь.

Роман вставил меч в пустые ножны, которые остались с ним ещё с момента битвы, и глубоко вздохнул. Он надеялся, что сделал правильный выбор.

— Хорошо. Я согласен.

Заувен широко улыбнулась и жестом пригласила встать рядом. Она положила левую ладонь ему на грудь, а правой коснулась валуна.

— Пусть тени станут твоим родным домом, а ночь — лучшим другом, — загадочно произнесла Заувен.

Он услышал позади себя крики старейшин, и в этот момент комнату осветила янтарная вспышка. Почувствовав жар в груди, Роман провалился во тьму.

Глава 10

Находясь в сновидениях, Роман всегда принимал всё за чистую монету, какие бы странные вещи с ним ни происходили. Только после пробуждения он понимал, что очередное приключение было всего лишь грёзой. Но сейчас Роман в первое же мгновение осознал, что пребывает во сне — это знание было интуитивным, или даже рефлекторным, как знает новорождённое дитя, что близ материнской груди можно найти еду и уют.

Он плыл в лодке по озеру, устремив свой взор на лучезарный лунный серп, парящий над водой. Из серпа, словно у основания водопада, вытекала искрящаяся лава, озаряя озеро оранжевым причудливым светом. Роман заметил посреди воды остров и стоящую на его берегу человеческую фигуру. Подняв со дна лодки весло, он неспешно поплыл вперёд.

Когда лодка коснулась земли, Роман ступил на берег. Он посмотрел на девушку, которая предстала перед ним: она была одета в закрытое синее платье; из–под чёрных волос, ниспадающих шёлковыми локонами до самого пояса, торчали острые уши. Роман посмотрел в её голубые глаза и спросил:

— Заувен?

— Здравствуй, Роман.

На её сером лице не было ни единой морщинки. Она была молода и прекрасна.

— Вы выглядите… иначе.

Заувен беззаботно рассмеялась бархатистым смехом, и Роман не сдержал улыбки.

— Здесь я могу вернуть свою молодость, могу быть тем, кем захочу, — сказала она. — Как и ты.

Он посмотрел на свои руки, на потрёпанный бесформенный балахон и босые ноги.

— Я жив?

— Конечно, — сказала Заувен. — Отныне ты последователь тишины. Ты стал тиховником.

— Тиховником?

— Когда–то служителей Заякнар, владеющих магией, нарекли «Тихо шагающими во тьме», — сказала Заувен. — От этой фразы спустя века и десятки упрощений осталось только одно слово: тиховник. Со временем всех адептов нашей веры стали величать так — даже тех, в ком не было магии.

— Звучит немного странно, — с улыбкой произнёс Роман.

— Что–то мне подсказывает, что ты ещё услышишь это слово, — сказала Заувен.

Она неторопливо пошла вдоль берега, и Роман присоединился к ней.

— В этом месте мы можем говорить на любом языке, — продолжила Заувен, — и всё равно поймём друг друга.

— Расскажите мне об учении.

—