Шорохи - Дин Кунц

«Отлично, – раздраженно подумала она. – Я сама буду иметь дело с Бруно Фраем».

Как?

Да уж как-нибудь.

Хилари вышла из кухни с ножом в руке. В гостиной она подошла к бару и, налив себе большой хрустальный бокал коньяка «Реми Мартин», взяла его с собой в комнату для гостей. По пути она демонстративно гасила повсюду свет.

Она заперла за собой дверь спальни и оглянулась, ища, чем бы укрепить ее. Слева у стены высился огромный сосновый шифоньер. Он был слишком тяжел, но Хилари догадалась вытащить ящики. Она подтянула шифоньер к двери и поставила ящики обратно. У шифоньера не было ножек – попробуйте сдвинуть такой с места!

Хилари приняла ванну и выпила бренди. В голове приятно зашумело. Она легла на кровать лицом к двери и с удовлетворением увидела перед собой внушительную баррикаду.

В два часа ночи она уже спала.

В два часа двадцать пять минут Бруно Фрай проехал мимо коттеджа, где жила Хилари Томас. Туман укутал все вокруг, но все же можно было разглядеть, что все огни в доме погашены.

Он проехал еще два квартала, поставил там фургон и пешком вернулся обратно – медленно, внимательно проверяя попадавшиеся автомобили. Вряд ли копы поставили ей охрану, но он не мог рисковать.

Все машины оказались пусты. Засады нет.

Разумеется, она находилась в доме. Он был уверен в этом. Чувствовал ее запах.

Сука.

Ждет, чтобы он взял ее, а потом убил.

Или сама хочет убить его.

До сих пор она умирала без особых сложностей. И возвращалась в новой телесной оболочке, притворившись совсем другой женщиной. Но умирала – в любом своем воплощении – без борьбы. Однако на этот раз Кэтрин проявила себя настоящей тигрицей, поразительно сильной, храброй и коварной. Это что-то новое. И это ему не нравится.

Он не стал открывать дверь кухни одним из ключей, которые вытащил у нее из сумочки, когда она приезжала на винодельню. Возможно, она поменяла замок. А если даже и нет – он все равно не сможет войти через дверь. Во вторник, когда он в первый раз обследовал дом, она была дома, и он обнаружил, что замки не отпираются, если ключ вставлен изнутри. Поэтому не смог проникнуть внутрь и был вынужден повторить свою попытку в среду, восемь часов назад, когда она уезжала на званый ужин. Но сейчас она находилась внутри и скорее всего не только поменяла замки, но и заперлась на все засовы, охраняя свою цитадель от его вторжения.

Фрай дошел до окна, выходившего в розарий. У него был с собой моток клейкой ленты; он обклеил часть стекла, поближе к задвижке. Потом выдавил стекло и, просунув в образовавшееся отверстие руку, повернул задвижку. Окно открылось. Фрай очутился в доме.

Тишина.

Она умела воскресать из мертвых, но на этом и кончались ее сверхъестественные способности. Она не обладала даром ясновидения. Он находился у нее в доме, а она не знала об этом.

Фрай ухмыльнулся. Достал из-за пояса нож и положил в правую руку.

С маленьким фонариком в левой руке двинулся обследовать помещения. Всюду было темно и тихо.

Он поднялся на второй этаж, обошел несколько спален, но так и не нашел ничего интересного. Подойдя к последней спальне, подергал ручку. Она была заперта.

Он нашел ее.

Нашел Кэтрин.

Фрай посветил фонариком в щель под дверью, за которой оказалось что-то громоздкое и, должно быть, очень тяжелое. От мысли, что она возвела баррикаду и, стало быть, боится, у него полегчало на душе. Пусть даже она нашла способ воскресать из мертвых – умирать все-таки не хочется! Или она чувствует, что однажды может и не воскреснуть? Уж он знает, как поступить с трупом, чтобы этого не случилось. Вырезать сердце. Проткнуть деревянным колом. Отрубить голову. Набить рот чесноком. Должно быть, Кэтрин догадывается, что на этот раз он основательно подготовился, поэтому и сопротивляется с такой бешеной энергией, как никогда прежде.

Тишина. Неужели она уснула?

Нет, подумал Фрай. Не может быть. Она слишком напугана. Наверное, сидит на кровати с пистолетом в руке.

Он молча стоял в темноте, взвешивая свои шансы. Можно попытаться выломать дверь и сокрушить преграду, но это равноценно самоубийству. Она успеет прийти в себя и всадит в него добрую дюжину пуль. Остается ждать, когда она выйдет из комнаты. Если он целую ночь бесшумно просидит в прихожей, Кэтрин не догадается о его присутствии. Вот тут-то он ее и схватит – она и пикнуть не успеет!

В четверг, в девять часов утра, Хилари проснулась от телефонного звонка. В комнате для гостей тоже стоял аппарат. Хилари сняла трубку и узнала голос своего агента по рекламе. Он только что прочел в утренних газетах о ночном происшествии и был возмущен и встревожен.

Прежде чем рассказать подробности, Хилари заставила Уолли Топелиса прочитать ей газетную заметку и с облегчением убедилась, что там была лишь фотография и несколько абзацев текста. Содержание сводилось к тому немногому, что сообщил газетчикам лейтенант Клеменца.

Имя Бруно Фрая не упоминалось, так же, как и мнение лейтенанта Говарда о ней как о бессовестной лгунье.

Она обо всем рассказала Уолли, и он пришел в бешенство.

– Чертов идиот! Если бы этот тупоголовый коп потрудился узнать у знакомых, что ты собой представляешь, он бы понял, что ты не способна на такую беспардонную ложь. Слушай, детка, я сам обо всем позабочусь. Заставлю их начать расследование.

– Каким образом?

– Позвоню кое-кому.

– Например?

– Начальник городской полиции тебя устроит?

– Конечно.

– Он мне кое-чем обязан. Кто пять лет подряд устраивает ежегодные благотворительные концерты для полицейских? Кто обеспечивает бесплатное участие звезд Голливуда, популярнейших певцов и комиков?

– Ты?

– Черт меня побери, если нет!

– Но что он может сделать? Если один полицейский утверждает, что я все это придумала?

– У него мозги не в порядке.

– Я слышала, что лейтенант Говард на хорошем счету.

– Такая кадровая политика не делает им чести.

– Тебе будет нелегко переубедить начальника. Особенно если шериф графства Напа расскажет ему ту же историю. Фрай находился у себя дома и пек пирожные.

– Этот шериф либо осел и говорил со слов кого-то из домашних Фрая, либо лгал. Может, он заодно с Фраем.

– Скажи это шефу полиции, и он пошлет тебя на медэкспертизу на предмет параноидальной шизофрении.

– Если с полицией ничего не выйдет, – сказал Уолли, – я обращусь в частное агентство. Уж они-то разнюхают всю подноготную Бруно Фрая и вытащат на свет божий все его темные делишки.

– Наверное, это очень дорого?