Невеста по каталогу - Дейзи Миллер

С нее станется. Я достала телефон, огляделась украдкой по сторонам и, удостоверившись, что свидетелей поблизости нет, набрала номер. Ждать пришлось недолго.

— Слушаю. — Голос у Саймона был серьезный, тон деловой, и меня охватило сомнение. Но отступать было поздно.

— Привет.

— О, Лиз! — воскликнул он, и сомнения мгновенно рассеялись. — Рад тебя слышать. Как ты? Все в порядке?

— Да, все отлично, — бодро ответила я. — Извини, что не позвонила раньше. Меня не было в городе. — Обычно ложь дается мне с трудом, поэтому я всегда стараюсь разбавить ее правдой.

— Понимаю, у меня и самого такое случается. Но, как говорится, лучше поздно… Кстати, ты слышала, что в нашем театре дают «Трамвай желания»? Говорят, отличная постановка. Не хочешь развеяться?

Театр? Боже, да ведь я не была в театре по меньшей мере год. С тех пор, как рассталась с Фредом. Кстати, немалую роль в нашем расставании сыграло как раз его увлечение Мельпоменой. Фред мнил себя драматургом, постоянно что-то писал — чаще всего абсурдистские пьесы в духе Ионеско — и едва ли не каждую свободную минуту заполнял рассуждениями о современном театре и своем месте в нем. До поры до времени это было даже интересно, я узнала много нового и могла даже щегольнуть при случае цитатой из Юджина О'Нила или Теннесси Уильямса. Но чем дальше, тем яснее становилось, что муза для него дороже человека, а путь Художника слишком тернист, долог и запутан. В конце концов мы поругались — правда, не из-за театра — и приняли решение разойтись. Я вздохнула с облегчением, а Фред, уверена, обогатившись опытом, уже облек его в художественную форму.

— Было бы неплохо, — стараясь не проявить лишнего энтузиазма, отозвалась я.

— Вот и прекрасно. Заеду за тобой в семь. Договорились?

— Да. Спасибо за приглашение. До вечера.

— Буду считать минуты!

Вернувшись, Кейт остановилась в двух шагах от столика, посмотрела на меня, как сержант на новобранца, и удовлетворенно кивнула.

— Улучшение налицо. Все улажено?

— Да, сегодня мы с ним идем в театр. На «Трамвай желания».

— Вот видишь! Завтра утром у тебя будут совсем другие впечатления от жизни. — Она опустилась на стул. — И все-таки, как по-твоему, из-за чего Леди так на тебя набросилась?

Среди прочих достоинств Кейт есть и умение хранить секреты, поэтому я, ничего не скрывая, рассказала о планах Кристы удалиться на покой и сделанном мне предложении.

— Вот как? Интересно, — задумчиво протянула Кейт. — На мой взгляд, ничего предосудительного ты не совершила и она просто сорвала на тебе злость. Может быть, у нашей Леди какие-то личные проблемы?

— Не знаю. Какие у нее могут быть проблемы?

— Ну, мы ведь почти ничего о ней не знаем. Женщина ее возраста обязательно должна иметь прошлое, а ее прошлое скрыто туманом. Думаю, если бы этот туман рассеялся, мы узнали бы немало интересного.

Туман, скрывающий темные тайны прошлого. Кейт — неисправимый романтик. Я бы скорее поверила в пищевое отравление или штраф за незаконную парковку. У меня, например, никаких тайн нет, да и у Кейт тоже. А у моей мамы самый большой секрет — припрятанная в кладовке бутылка джина. Люди выдумывают тайны, чтобы разнообразить свое унылое существование или заработать на вымысле. Сколько денег потрачено на организацию экспедиций по поиску Атлантиды, пришельцев, захороненного в джунглях Амазонии нацистского золота или всего прочего в этом же роде? И что? Где результаты? Одни придумывают, другие верят. Одни бросают на ветер миллионы, другие ловко их прикарманивают. Вот и все.

— Не веришь? — обиделась Кейт.

— Не верю.

— Ладно, не верь. Все тайное рано или поздно становится явным. И когда завесы падут и ты узришь истину, не говори, что я тебя не предупреждала.

— И что же я такое узрю? Огненную надпись на стене: мене, мене, текел, упарсин?

Несколько секунд Кейт смотрела на меня в немом восхищении, потом пробормотала:

— Ну ты даешь!

Спросите у ста человек за пределами Флориды, с чем у них ассоциируется Сарасота, и по меньшей мере половина назовет знаменитых братьев Ринглингов, основателей «Цирка Братьев Ринглинг, Барнума и Бейли», впервые появившихся в нашем городе в начале двадцатого века и оставивших заметный след в его истории.

Первый современный театр появился в 1926 году, на перекрестке Пайнэппл-авеню и Секонд-стрит. Вначале он использовался главным образом для чисто развлекательных представлений, водевилей и фильмов, но затем был отреставрирован с расчетом на постановку опер.

После окончания Второй мировой войны Рут Коттон Батлер основала Оркестр Сарасоты, существовавший долгие годы как Симфонический оркестр Западного побережья Флориды. Он существует и поныне, устраивая ежегодно трехнедельный музыкальный фестиваль, пользующийся международной известностью и привлекающий лучших преподавателей камерной музыки.

В начале пятидесятых Музей американского цирка Ринглингов купил историческое здание итальянского театра, переделав его для постановки пьес и опер. Позднее в нем устроили киноклуб для демонстрации зарубежных фильмов. После расширения киноклуба музей построил собственный театр на Бернс-сквер в самом центре города.

Еще один театр возник позднее при Центре сценических искусств университета штата Флорида, напротив Ринглинг-плаза и вокруг еще одного исторического театра, шотландского, построенного в стиле рококо и доставленного в Сарасоту на кораблях. Здесь же располагается администрация проводящегося на протяжении нескольких лет Фестиваля французского кино.

Но и это еще не все. В шестидесятые город расщедрился на строительство зала сценических искусств, привлекающего внимание оригинальным пурпурным цветом. Я уже не говорю о балетном, оперном и репертуарном театрах, о театре-студии, Ботаническом саде, научном музее, Саде джунглей, архитектурной школе.

Не многовато ли для скромного городка с населением чуть больше пятидесяти тысяч? Нет, если все это работает, живет, отвечает интересам горожан, привлекает туристов и радует отцов города, взявших курс на его превращение в культурный центр и даже ратующих за полный запрет автотранспорта в городской черте.

Поход в театр — замаскированное свидание, и, готовясь к нему, я не могла не думать о том, что будет потом. Пригласит ли Саймон меня к себе — как говаривали раньше, посмотреть японские гравюры? Или напросится ко мне — на чашечку чаю? А может, дело закончится романтической прогулкой по вечерней набережной?

Переключаясь с одного варианта на другой, я так увлеклась, что не сразу услышала звонок в дверь и даже не сразу поняла — Саймон приехал.