Гильдия убийц - Личия Троиси

— А я думаю, что лагерь — не самое лучшее место для девочки.

— А в лесу — лучше? Или в полях, на море?

— Ей нужны отец и мать. Ей плохо, ты же видишь? Ее надо отдать кому-нибудь в деревне.

— Деревни тоже не слишком подходящее место. Солдаты Дохора по-прежнему любят совершать набеги, мы же это видели!

— Ты отлично знаешь, что это творится только у границы, ближе к морю пока еще царит мир. Можно послать ее туда.

Рин неуверенно замолчал.

— Рин, это не твоя дочь.

— Я знаю.

— Ты не можешь заменить ее этой девочкой.

— Я и не пытаюсь.

— Ты отдал ей одежду дочери…

— У нее не было другой. Во всяком случае, может, это — знак богов. Болезнь отняла у меня жену и дочь, а у нее нет родителей. Боги дали нам встретиться, чтобы мы утешили друг друга. Скажи, что тут неправильно?

— То, что здесь скоро начнется конец света.

— Я защищу ее.

Повар фыркнул, встал и пошел к себе, в соседнюю комнату.

Дубэ перестала есть.

Знак богов. Может быть, это боги захотели, чтобы все так случилось? Это они захотели превратить ее жизнь в кошмар?

Приближалось лето. Дубэ поняла, что находится в Земле Моря. Она точно не помнила, откуда она, но знала только, что Сельва находится в Земле Солнца. Она думала, что, может быть, дом не так далеко, но Сельва была всего лишь деревней, и совершенно очевидно, что тут никто не знал, где она находится.

Потом она полюбила спокойствие лагеря, иногда она даже улыбалась, по крайней мере, когда рядом был Рин. Все было не так, как дома, но теперь она уже не чувствовала себя такой одинокой. По вечерам она все еще плакала, иногда спрашивала себя, почему ее не ищут, почему ее отец не приходит за ней, но по прошествии времени она стала думать об этом реже.

Наступило время, когда Рин стал меньше времени проводить с ней. И однажды лагерь пришел в движение. Дубэ всегда остро чувствовала любые перемены, и ей снова стало страшно.

Вдруг Рин исчез, а вместе с ним и многие другие мужчины. Дубэ оставалась одна всю неделю. На равнине, за крепостными стенами, одно за другим появлялись облака дыма, они подступали все ближе и становились плотнее.

— В окрестностях горят деревни. Дела плохи, — услышала она слова одного солдата.

Дубэ испугалась. С минуты на минуту ожидалось что-то страшное.

И вот наконец это случилось. Ее внезапно разбудили ночью. Дубэ с криком кинулась на вошедшего, но увидела полное, лоснящееся лицо повара.

— Вставай и одевайся, скорее.

Дубэ хотела спросить, узнать, но не смогла.

— Поторопись!

Повар был страшно испуган, и его волнение передалось девочке. Дубэ в спешке оделась, без колебаний взяла свой кинжал.

— Это тебе не поможет… — сказал повар.

Дубэ еще сильней сжала рукоять. Она почувствовала, как слезы подступают к горлу.

Повар обхватил ее за плечи, посмотрел ей в глаза:

— Неподалеку начинается густой лес. Спрячься там и не возвращайся, пока я за тобой не приду. Ты поняла меня? Если я не приду за тобой, ты должна бежать, так быстро, как только сможешь. Иди на север, там наша территория, там еще есть мирные деревни.

Дубэ принялась плакать. Она не хотела бежать, не хотела.

Совсем рядом с шатром раздавался громкий топот, звон мечей.

Дубэ застыла на месте.

«Не оставляй меня одну, не оставляй меня одну…»

— Ты идешь или нет? — прокричал повар, лицо которого исказилось от гнева и страха.

Дубэ вздрогнула и выбежала из шатра.

Она вдохнула удушливое тепло ночи и попыталась бежать, но в этот момент ее слух поразили звуки: звон мечей, ругань и крики раненых. Какие-то страшные призывы. Дубэ знала, что не хочет оборачиваться, знала, что совсем рядом, за ее спиной, происходит что-то чудовищное. Солдаты Дохора внушали ей ужас. Если она обернется, то увидит их. Но она не могла не попытаться сделать это.

Дубэ остановилась за шатром и обернулась. На одно мгновение обернулась. В нескольких шагах позади нее был ад. При слабом свете луны люди убивали друг друга. По небу летал огромный зеленый дракон, а по полю, с дикими криками, бежали люди, окутанные пламенем. Тот, кто не убежал, был сражен копьем или мечом, повсюду лилась кровь. На земле лежали раненые: люди из лагеря, люди, которых она знала. И повсюду она видела широко распахнутые глаза Горнара.

Потом Дубэ подняла глаза к небу. Зеленый дракон пролетал прямо над ее головой… и что-то держал во рту. Она слишком хорошо разглядела: это было крыло Ливада.

Дубэ хотела закричать во все горло, но не могла набрать воздуха. Она окаменела.

— Беги прочь! — услышала она голос. Дубэ едва успела увидеть повара, пронзенного копьем.

Его голос стряхнул с нее оцепенение. Ноги Дубэ сами побежали, унося ее прочь от этого страшного места.

Она бежала без передышки, бежала в направлении, указанном поваром, но все ее существо было еще там, в потерянном месте, где она была только что, а там больше не было ничего, только белые глаза мертвых.

Чудом Дубэ удалось добежать до леса, о котором говорил повар, там она остановилась и, обессиленная, упала на землю. Страшно болели ноги, руки не шевелились. Она больше не могла встать. Не было сил. Весь мир был освещен мертвым светом, первыми лучами зари. А для Дубэ ночь не кончилась. Ее открытые глаза уставились на лесные заросли, но она не видела их. Она все еще находилась в лагере, а вокруг нее падали тела. И тогда она закричала и кричала, пока совсем не обессилела…

Дубэ осталась в лесу, она лежала растянувшись на земле, в ожидании.

Шло время, но Дубэ не замечала. Закатилось солнце, потом восход, полдень, закат, снова ночь. Дубэ не вставала. Потом снова — ветреный закат, утренняя звезда. И наконец туман в ее мозгу начал рассеиваться.

«Повар не придет. Рин не придет. Все умерли. Одна только я выжила».

И вот она снова одна. Она чувствовала себя сломленной.

Она не могла плакать. Ее охватило полное безразличие. Никакой боли, никакой радости, никакой тоски. Снова, как в Сельве, жизнь простая и свободная.

Ее подталкивала жажда. Она встала и спустилась к реке, напилась.

Ее начал мучить голод. Дубэ пошла на север, куда указал ей повар.

Внезапно ей показалось, что не прошло и минуты после ее одинокого путешествия по лесу. Жизнь в лагере, Рин и его дракон — все исчезло. Может быть, все это и было только сном.

О близости деревни возвестили завитки дыма. Деревушка была маленькая, как ее Сельва. Несколько деревянных домишек с соломенными крышами, узкие переулочки между домами, небольшая площадь с фонтанчиком. Половина домов сожжена. На земле лежали мертвецы. Дубэ видела все, но это ее не пугало. Что-то случилось с ней вчера вечером, во время резни в лагере, что-то, совсем лишившее ее сострадания.