Жорж Милославский. Время - вперед! - Юрий Ра

— Жорж Милославский, Советский Союз. Предлагаю изменить регламент для экономии времени и усиления обратной связи! Излагать?

— Ты можешь больше не представляться, излагай.

— Найдите колокольчик побольше или рынду и поставьте перед сценой или прямо на край сцены. Если кто-то из зрителей сочтет, что докладчик несет лабуду, он подходит к сцене и один раз ударяет в колокол. Если таких ударов набирается три до конца доклада, докладчик затыкается и проваливает со сцены. Соратники, как вам такое предложение? — это уже всему залу. Зал дружно заорал, затопал и захлопал, категорически приветствуя новое веяние. Еще бы, молодежь еще не засохла, есть кровь в жилах.

— И сразу второе предложение. Но оно для смелых. Сохранить этот регламент на все время работы Школы.

— Неожиданно, прямо повеяло комсомольскими собраниями двадцатых годов. Так, из Маузеров в потолок никто не стреляет! А давайте попробуем, колокол найдем. Только чур потом не обижаться, сами предложили. Принимается без голосования. Переходим к организационным вопросам…

После собрания, прошедшего гораздо веселее, чем планировалось, в штабе Школы на вечернюю планерку собралась команда организаторов. Понятно, с какой целью — обсудить процесс, проговорить появившиеся проблемы, дать оценку комсомольцам. Гвоздем дня стал Милославский. И начальник Школы Артем Козлов затребовал информацию:

— Что у нас есть по нему?

— Четырнадцать лет, перешел в восьмой класс, комсомолец, холост, в порочащих связях не замечен.

— Другого мы от тебя и не ожидали, Петя. Добавить фразу «истинный ариец» хоть постеснялся. Ты лично проверял про порочащие связи? Язык без костей!

— Я ж не соврал ни словом! Что за наезд?

— В этом наборе ВСЕ комсомольцы и ВСЕ холостые! Давай уже серьезно.

— Ладушки. Родители рядовые коммунисты. Принят в комсомол в мае. Направлен к нам решением горкома комсомола.

— Только приняли и уже выбрали делегатом? Что так быстро?

— Активист. Хорошо зарекомендовал себя.

— А тут кто-то не активист или с плохой рекомендацией приехал? Не порите чушь.

— Прирожденный лидер, собрал вокруг себя всех ребят, приехавших одновременно с ним. Это уже свежая информация. Раньше знакомы не были, а теперь уже группа.

— Товарищи, есть подозрение, что он вчера с ними организовал распитие спиртных напитков, — подключилась начальник политического сектора Аня.

— Чего?! После отбоя что ли? На территории или уходили куда-то?

— Самое забавное, что днем сразу после приезда на центральной площади.

— Вы хоть сами себя слышите? Бред какой!

— Согласна, бред. Ни следов, ни бутылок, ни стаканов, только выражение лиц и характерные жесты. Доложил один из ранее прибывших комсомольцев.

— Уже телеграфисты начали вылезать? Быстро они.

— Дык на том стояла и стоять будет земля русская.

— Но классно он нас умыл сегодня!

— Почему умыл? Петя, не преувеличивай. Просто предложил интересную идею. Понятно, почему направили именно его.

— То есть, Лена, ты даже не спрашиваешь, кого я имел в виду, так ясно?

Я предполагал, что скажут про меня на планерке, происходившее там было вполне предсказуемо и совсем неинтересно. Это как с камушком в воде, когда его кидаешь, заранее предполагаешь форму кругов — они всегда круглые. Даже если кирпич кинуть, все равно круглые круги. Сто раз в детстве проверял. После ужина переоделся в спортивный костюм и побежал по знакомому маршруту. Набегавшись и выровняв дыхание, вырезал еще одну палку, в этот раз полутораметровую. Двуручный меч, моя старая любовь, пора начинать вспоминать его и заново знакомить с телом. В июне темнеет поздно, времени на тренировку хватило. В душ и спать. Только палку на место в уголок поставить, их теперь две. Как дитё, честное слово! Перед сном еще на балконе постоять помедитировать. Зря что ли возился открывал. Валерка куда-то свалил, у нас с ним пока отношения не развиваются. Видимо, ни ему, ни мне не шибко интересно.

Что сказать про «Знакомство», скажу, что оно длилось чуть менее высчитанного мной количества часов, помогла моя идея. Первая же фраза типа «товарищи, идя навстречу двадцать шестому съезду КПСС, наша комсомольская организация…» прервалась ударом колокола. «У меня тут так написано, товарищи!» — второй удар колокола. Народ смотрел в свои бумажки, комкал их, а потом скороговоркой пытался выдать всё, что у него осталось в голове. У некоторых вполне были приличные достижения в комсомольской работе, кто-то впрямь горел и светил в меру сил.

Где-то в середине списка и я вышел на сцену. Желания завести публику не было, потому в двух словах рассказал, как подбил всю школу организовать музей древней военной истории, как все дети на энтузиазме бросились под руководством трудовика собирать доспехи и ковать оружие. Как директор оббегал шефов, выбил из них кожу, листовое железо, медь и сукно. Как девочки засели шить одежду по старинным гравюрам, как основали кружок исторического костюма. Как мальчики из моего класса начали учиться владеть оружием. Как комитет комсомола города взял под крыло наше начинание и оказал поддержку, прикрыв со всех сторон от РОНО. Резюмировал: теперь город стоит на ушах, половина школьников увлекается историей, технологией кузнечного дела и шитья, вторая половина развивает новое спортивное направление. А всего-то, надо было зажечь интересной идеей один класс, чтоб полыхнуло во всем городе. За время моего выступления в колокол никто не ударил. Вот и хорошо. А целый день на это их Знакомство убили.

Вечером, не успел убежать в лес, как пришли они. Чуть не со спущенными штанами застали. Упали в ноги всем кагалом и в голос завопили! Мол, тошно им тут без моего наставничества, света белого не видят, хлеб черств, вода горька, спаси, на тебя одна надежда! Кто они, понятно, собутыльники мои, цветики лесные. Насчет «упали в ноги» чуток преувеличил, факт имел место, народ хотел грамотно организованного безобразия. Им понравилось, что можно дисциплину хулиганить безнаказанно. Пришлось выводить банду на улицу и там искать укромное место для разговора. А мест таких в поселке чуть более, чем дофига!

— Так, банда, слушаем и запоминаем. За нами следят, однозначно. И даже сейчас, когда мы просто протираем лавочки, тоже следят. Потому как не может в комсомольском коллективе не найтись стукача. Двух стукачей. На стукача тоже кто-то должен стучать, поэтому положено не менее двух.

— И что теперь делать?

— Всё, что захочется, но аккуратно. Наказывают у нас кого?

— Нарушителей! Преступников!

— Неверно. Наказывают у нас того, кто попался. Потому что попадаться нельзя. Но есть и положительный момент.

— Какой?

— В нашей банде стукачей нет.

— Обоснуй!

— История вчерашняя с соком не всплыла. Значит из нас никто. Логично? Логично. Мы можем доверять друг другу, а больше никому. То