И в аду есть герои - Вадим Панов

– Он и в этом веке ценится.

– Я знаю. – Христофан пожевал губами, отчего густая копна волос на его подбородке пришла в движение. – Все работы Фаберже наперечет. Оно и понятно – гений ведь! Но об одной его коллекции мало кто слышал…

– Этнические Яйца. – Артем налил себе сок. – Странное название.

– Зато точное. – Приставник, недовольный тем, что его перебили, стрельнул в наемника глазами. – Это пасхальные яйца, сделанные из белого золота и украшенные драгоценными камнями. Их шесть, по числу континентов. Внутри каждого яйца находится символическая фигурка жителя континента, негр, китаец, индеец…

– С названием понятно. – На этот раз несчастного гиганта перебил Кортес. – Чем они ценны? Помимо того, что их делал Фаберже?

Христофан упрямо засопел:

– Фигурки выполнены с замечательным мастерством, даже одеты в соответствующие одежды, отражающие…

– Если у тебя есть фотографии этих штучек, этого будет вполне достаточно. – Кортес был настроен на деловой лад, хотя, возможно, его просто раздражало непрекращающееся пищание химер.

– Фотографий нет, – буркнул приставник, – поэтому и описываю так тщательно. – Он налил себе еще коньяку и выпил. – Эх, челы, челы, понимания в вас нет. Один голый расчет. А ведь тут искусство! Красота неописуемая, и сделано гениально! Вы все на деньги меряете, а ведь такими вещами наслаждаться надо! Фигурки эти как живые! Чуть не дышат!

– Здорово, – прошептала Инга. – И сколько они стоят?

– Один клад, – так же негромко ответил Артем. – Один любой клад.

– Мне довелось видеть Этнические Яйца – прелесть необычайная, – нежно продолжил гигант. – Поэтому я и хочу собрать у себя все шесть штук.

– Из любви к искусству, – с улыбкой обронил Кортес.

– К великому искусству, – поправил Христофан наемника. – Ты, чел, еще гордиться должен тем, что творения твоего соплеменника так ценятся среди разумных рас.

– А почему об этой коллекции мало кто знает? – осведомилась Яна.

– Карл Фаберже делал ее для частного лица, – скупо ответил приставник. – И клиент запретил ювелиру упоминать об этом заказе где бы то ни было.

– Христофан, – вздохнул Кортес, – я тебе уже говорил сегодня, что ты отвратительный актер?

– Ты говорил, что я плохой актер.

– Это то же самое, – махнул рукой наемник. – Врать ты не умеешь.

– Почему?

– Откуда мне знать? – рассмеялся Кортес. – Ты уже проговорился, что нас хочет нанять семья. Вряд ли все приставники так озаботились твоим отношением к великому искусству.

– Все знают, что корпоративные правила запрещают вам раздавать клады направо-налево, – вклинился в разговор Артем. – И вдруг ты приходишь, просишь найти шесть заурядных побрякушек, которых у вас в каждом сундуке сотни, и с легкостью предлагаешь за них любой клад.

– И при этом еще смеешься над разумом челов, – поддакнула Инга.

– Ну, это мелочи, – великодушно улыбнулся Кортес. – Не сходится, Христофан, ты запутался, но это только подогревает мой интерес. Зачем вам Этнические Яйца?

– А тебе не все равно? – насупился приставник. – Я тебе хороший контракт предлагаю, чего ты в душу лезешь?

– Мы уже говорили, что не беремся за работу до тех пор, пока не будем полностью уверены в ситуации, – спокойно ответил Кортес. – Как ты понимаешь, Христофан, мы можем себе позволить не бросаться за каждой костью, которую нам предлагают. Во многом благодаря этому, – наемник веско поднял указательный палец, – мы всегда выполняем свои контракты.

– И поэтому ты лучший.

– Мы лучшие, – поправил приставника Кортес. – Мы – команда. И если ты хочешь сотрудничать с нами, то расскажи, пожалуйста, всю правду.

– Правду… – Христофан тоскливо оглядел челов, вздохнул и сжал громадный кулак. – Это корпоративная тайна. Вы готовы официально подписаться под ее неразглашением?

– Христофан, – устало пробурчал Кортес, – ты же знаешь, что официальная подпись может появиться только в случае заключения контракта, а мы пока лишь обсуждаем эту возможность. Максимум, на что ты можешь рассчитывать, – наше слово, что все, сказанное тобой, останется между нами. Мы заботимся о своей репутации.

Приставник снова оглядел наемников и решился:

– Этнические Яйца – это часть сборного артефакта. Есть еще Рунный Атлас, но что это такое, никто не знает. Собранные вместе и расставленные в правильном порядке Яйца укажут на Рунном Атласе все клады, когда-либо зарытые в землю.

– Оп-па! – снова не удержалась Инга и удостоилась от Кортеса очередного недовольного взгляда.

– Карл Фаберже был не просто талантливый ювелир, – продолжил Христофан. – Он был настоящий гений. Может быть, он был магом, я не знаю, но он не просто работал, он чувствовал душу золота, душу камней. Его произведения – сказка, и только он мог сделать Этнические Яйца. Только его гений мог заставить Землю рассказать обо всех сокрытых в ней сокровищах. К счастью, мы успели узнать об этой работе и предприняли меры, чтобы последнее Яйцо не досталось заказчику.

– Кто заказал Фаберже коллекцию? – тихо спросил Кортес.

Приставник молчал. Судя по всему, в этом-то и заключалась главная опасность контракта, и наемник нахмурился:

– Христофан, кто из Тайного Города догадался использовать талант Карла Фаберже?

– Старый Юрбек Томба, – нехотя буркнул приставник. – Спящий еще накажет его за такую жадность.

Кортес хрюкнул, Яна разочарованно присвистнула и откинулась на спинку стула, Артем цокнул языком, и только Инга, облизнув тонкие губы, молча прищурила темные глаза.

Томба были известнейшими представителями семьи Шась. Юрбек Томба занимал пост одного из директоров Торговой Гильдии, и трогать его было чревато большими неприятностями: за спиной шасов стоял грозный Темный Двор. Теперь стало понятно, почему Христофан обратился именно к Кортесу – наемник дружил с навами, и только он при желании мог рискнуть пойти против Юрбека.

– Не понимаю, зачем вам контракт с наемниками, – после затянувшейся паузы произнес Кортес. – Артефакт подрывает ваш семейный бизнес, и Великие Дома этого не допустят. Если есть доказательства, надо обратиться к людам или в Темный Двор, они как следует прижмут Юрбека, и он еще извиняться будет. Вопрос не стоит таких расходов.

– У нас нет доказательств, – грустно признался Христофан.

– А шестое Яйцо?

– У нас… мы… оно… – На приставника было жалко смотреть. – Мы его потеряли. Когда ворова… гм… забирали его. Мы… в общем, мы не сами этим занимались…

Пару секунд Кортес изумленно смотрел на Христофана, явно раздумывая, не стоит ли ему засмеяться, но сдержался и ограничился лишь тем, что многозначительно покашлял.