Солнечная Ведьма - Линда Джонс

Глава 5

Софи провела утро занимаясь готовкой, как часто делала будучи расстроенной. Обычно их обеды были простыми. Тушеное мясо или овощи из сада, либо сыр с хлебом, приготовленным по ее особому рецепту. Когда же Софи волновалась, еда почти наверняка состояла из искусно прожаренного мяса, трех или четырех гарниров, жареных, вареных или и тех и других одновременно, из особого хлеба и пары десертов. Готовя сегодня утром, она шмыгнула носом не больше пары раз и уронила всего две или три слезинки, позволив себе эту роскошь только потому, что находилась в доме одна. Ни Айседора, ни Жульетт не поймут ее грусти. Она не была уверена, что сама себя понимает.

Софи почти закончила готовить внушительный обед, когда раздался стук в парадную дверь. Она вытерла руки о передник, поспешив на сигнал. Наверное, кто-то приехал к Жульетт попросить зелье или медицинский совет, решила она, усиленно моргая, чтобы высушить слезы. Другие посетители никогда не приходили на гору Файн. Софи распахнула дверь и крайне удивилась, увидев стоящего на пороге Кейна.

Кейн Варден заполнил дверной проем, высокий, широкий и кипящий от гнева. Сегодня вместо прекрасного костюма он надел простую черную рубашку, брюки и те прекрасные кожаные ботинки. Его длинные волосы висели свободно, ничем не связанные.

Вчера он не был вооружен, а сегодня, конечно же, это исправил. На поясе в новых на вид кожаных ножнах висел кинжал с серебряной рукояткой, с другой стороны в таких же сияющих новизной ножнах красовалась короткая сабля с немного изогнутым лезвием.

– Чего ты хочешь? – резко спросила она. – Ты не должен приходить сюда. Ох, это ужасно! Если Айседора увидит тебя, она… она…

– Она что? – рявкнул он.

Софи вышла вперед и глянула за спину Кейна в сторону сарая, где работала Айседора.

– Я сказала, что сожалею. Что еще я могу сделать? – тут ей в голову пришла пугающая мысль. – Ты все еще хочешь?… – Она отступила.

– Жениться на тебе? – закончил он за нее и усмехнулся настолько не похоже на вчерашнюю улыбку, что Софи на мгновение испытала потрясение. В этом изгибе губ не было ни теплоты, ни доброго юмора. – Нет, Ангел, я здесь не для того, чтобы повидаться с тобой, и уж конечно не хочу жениться. Я пришел посмотреть на ребенка. В конце концов, Ариана моя дочь.

– Ты хочешь увидеть ребенка?

Кейн кивнул.

Во рту у нее пересохло. Что ж, такого она не ожидала.

– Ариана спит.

– Я подожду.

– Если Айседора увидит тебя здесь…

– Я могу справиться с твоей сестрой.

Софи облизнула сухие губы.

– Это плохая идея.

– Ты это уже говорила.

– Я могу сегодня принести Ариану в город, как только она проснется. – Это было совершенно логичное решение.

Хотя Кейн не жаловался, она знала, что его головные боли не прошли. Его лоб прорезала внушительная морщинка, и Софи видела боль в глазах. И как он сражается с этой болью.

Не дождавшись приглашения, он вошел в дом. Софи быстро отступила на несколько шагов.

– Я хочу увидеть, где живет моя дочь. Где она спит. – Каблуки ботинок Кейна четко застучали о пол лестничной площадки, резко и громко. Прошли годы с тех пор как в этом доме раздавался звук мужских шагов.

Софи развернулась и направилась к спальне, где в своей колыбельке спала Ариана.

– Прекрасно. Раз ты настаиваешь, то можешь взглянуть на ребенка. А потом уедешь и никогда больше не вернешься. Никогда.

– Почему? – он последовал за нею, ступая медленнее, шире и громче.

– Потому что Айседора…

– Айседору это не касается.

– Но она…

– Я не боюсь твоей сестры.

Войдя в свою спальню, Софи сморщила нос и на цыпочках подошла к колыбели. Кейн остановился рядом, не отводя зеленых глаз от Арианы.

Все боялись Айседоры. И после того, что она сделала с Кейном, он определенно должен хотя бы волноваться. Но он оставался спокоен. Возможно, думал, что хуже уже не будет.

Он ошибался.

Пока он смотрел на Ариану, его напряжение спало. Мускулы на лице расслабились, и гнев заметно рассеялся. Кейн не улыбался, но, по крайней мере, стал похож на человека, который может улыбнуться в подходящий момент.

– Она спокойный ребенок? – прошептал он.

– О, да, – улыбнулась Софи. – Она уже начала спать всю ночь.

– В самом деле?

– И у нее очень мягкий характер.

Уголок рта Кейна дернулся.

– Должно быть, она унаследовала это от тебя.

– Возможно.

Он изучал Ариану с таким видом, будто она была произведением искусства или бесценным сокровищем.

– У нее твой рот, – тихо сказала Софи.

– Думаешь?

– И твой подбородок, – добавила она. – До вчерашнего дня я не была в этом уверена, потому что… – ох, не стоило напомнить ему о том, что случилось год назад! – Из-за бороды, – быстро закончила она.

Кейн только кивнул.

Мгновение они смотрели на Ариану, молчаливые и возможно даже довольные. Именно Софи нарушила тишину, прошептав:

– Не стоило тебе возвращаться.

– У меня не было выбора.

– Я хотела, чтобы ты был счастлив, и ты был бы, если б только держался подальше.

Кейн больше не смотрел на Ариану. Он так внимательно уставился на Софи, что у той задрожали колени.

– Почему?

– Если бы ты не вернулся, Айседора никогда не узнала бы о чарах, а счастье и удача все еще оставались бы с тобой… и…

– Я спросил о другом, – прервал он. – Почему ты пожелала мне счастья? Почему побеспокоилась об этом? – Такой вопрос не должен был казаться настолько агрессивным, но в тихом голосе Кейна явно слышалась ярость.

– Я не уверена, – прошептала Софи.

Трое вещей произошло одновременно. Кейн так сильно захотел поцеловать Софи, что почти чувствовал на губах ее вкус, ребенок проснулся и хлопнула входная дверь.

Софи побледнела.

– Это Айседора и Жульетт, – прошептала она. – Они пришли пообедать.

– Ты иди, – сказал Кейн. В отличие от Софи, его ничуть не беспокоила старшая из сестер Файн. – Я позабочусь о ребенке. – Он не собирался прятаться, и даже если бы эта мысль пришла ему в голову, во дворе стояла на привязи его лошадь. Сестры узнают, что здесь кто-то есть.

– Ты не можешь о ней позаботиться, – сказала она.

– Почему нет? – если он в самом деле решит забрать Ариану с собой, то должен привыкнуть ухаживать за ней. Хотя он не заметил здесь ничего, указывающего на плохое отношение к ребенку. Дом был очень добротным. Крепким снаружи, хорошо меблированным и чистым внутри. И Софи, определенно, любила дочь. Но из этого не следовало, что она станет хорошей матерью.

– Она хочет есть, – просто ответила Софи.