Я знаю, что будет завтра - Мартин Уиллоу

«Отлично!» — подумал Джимми, пересчитав деньги и спрятав их в задний карман штанов. Оставалось сходить в контору мистера Тесслера и обменять пачку двадцаток на заветный брелок с ключами.

Заккери Тесслер по-прежнему сидел в старом кресле и читал газету, словно за время отсутствия клиента даже не сдвинулся с места. Хозяин отвлёкся от чтения и взглянул на посетителя.

— «Понтиак файрбёрд» 1977 года выпуска? — обратился он к молодому человеку, как будто именно так звали Джимми.

— Всё верно, «Понтиак файрбёрд» семьдесят седьмого, — небрежно отозвался плохой парень. — Вот деньги.

Мистер Тесслер выдержал небольшую паузу, прежде чем заговорил снова:

— Сынок, надеюсь, в ближайшее время ко мне не нагрянут копы с твоей фотографией? Мне без разницы, где ты взял деньги, но у меня нюх на подобные дела. И теперь что-то мне подсказывает, что ты раздобыл их не самым честным путём.

— Я могу забрать машину? — Джимми сделал вид, что ничего не слышал.

Владелец салона подвинул деньги к себе и пересчитал.

— Тысяча, как мы и договаривались, — кивнул он, после чего выложил на стойку ключи с брелоком в виде хромированного руля.

Джимми Хант сгрёб их в ладонь, вышел во двор и направился к «Понтиаку».

— В двух милях отсюда есть заправка, — предупредил парня Заккери Тесслер. Джимми взглянул на показания датчика топлива и убедился в том, что при желании проехать более значительное расстояние ему просто не хватит бензина.

— Неужели нельзя было плеснуть пару галлонов в подарок? — проворчал Джимми Хант, когда машина завелась, и он услышал раскатистый звук мотора. Из-под днища донёсся звук прогоревшего глушителя, но это нисколько не расстроило его.

— Я и так сделал тебе огромную скидку, — напомнил о пяти сотнях мистер Тесслер. — Держи документы на машину.

Плохой парень приоткрыл окно и забрал необходимые бумаги, подтверждающие его статус автовладельца, после чего перевёл рычаг скоростей на заднюю передачу, чтобы выехать из ряда машин, оставшихся дожидаться своих покупателей. Руль лежал в руках идеально, словно Джимми проехал в этом «Понтиаке» не одну тысячу миль.

— Двигаем отсюда, крошка! — обратился к машине водитель. — Думаю, что мы с тобой отлично поладим.

Джимми преднамеренно набрал высокие обороты и сорвался с места, чтобы гравий из-под колёс попал на одежду владельца салона. Заккери Тесслер прокричал что-то вслед хулигану, только плохой парень уже не слышал его.

«Я нахожусь на вершине мира», — с удовольствием посмотрел на себя в зеркало заднего вида Джимми Хант. Ему были видны только глаза, но в этих глазах сверкал огонь дьявольского наслаждения, как будто все грешники ада продали души лишь для того, чтобы парень по имени Джимми мог испытать нынешний триумф. Стараясь не отвлекаться от дороги, он потянулся к старому приёмнику. Из колонок раздался треск статических помех.

«Наверное, нет антенны, — догадался Джимми. — Этот хитрый ублюдок мог бы поставить сюда хоть какой-нибудь проигрыватель». Но и такая мелочь, как отсутствие музыки в машине, не могла испортить Джимми прекрасного настроения. Он подъехал к заправке, расплатился за пятнадцать галлонов бензина и принялся ждать, когда ему наполнят бак.

«Пора устроить укрощение строптивой», — плохой парень выехал на дорогу, а на ближайшем перекрёстке свернул в сторону колледжа. Ему хотелось, чтобы сегодня же Оливия Пеннингтон увидела его сидящим в собственной машине. Она наверняка поинтересуется, откуда он её взял, на что он пожмёт плечами и ответит что-нибудь вроде «Где взял, там уже нет», после чего предложит ей прокатиться вместе с ним.

Припарковавшись в крайнем ряду стоянки перед колледжем, Джимми вылез из «Понтиака» с таким видом, будто на него нацелены десятки кинокамер, снимающих очередной кассовый фильм.

«Классная тачка!» — раздалось за спиной. Джимми Хант при этих словах испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. Деланным жестом он поправил волосы, замкнул дверь машины, а кольцо брелока с ключами надел себе на указательный палец. Ловко поигрывая ими, плохой парень направился к расписанию лекций, чтобы выяснить, когда освободится Оливия.

Как оказалось, до конца занятий осталось около двадцати минут, так что Джимми поспешно ретировался к автомобилю. Он откинулся на спинку сиденья, вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и выдохнул густое облако бесформенного дыма.

«Привет, детка! — мысленно принялся репетировать встречу с девушкой новоиспечённый владелец красного «Понтиака». — Классно выглядишь! Чья тачка? Моя, конечно. Ничего особенного. Если хочешь, могу подбросить».

«Привет, детка! Сегодня я при колёсах, так что запрыгивай! Прокатимся с ветерком?»

«Привет, детка! Какое совпадение! Я как раз собирался уезжать».

«Привет, детка!..»

Из колледжа потянулись студенты. Джимми Хант начал перебирать взглядом толпу, чтобы не пропустить Оливию, но девушки нигде не было видно.

— Джимми, это твоя тачка? — приблизился к «Понтиаку» Никки.

— Моя, — приосанился плохой парень.

— Сам приобрёл?

— Конечно.

— Откуда ты взял столько денег? Она, наверное, стоит целое состояние!

— Занялся небольшим бизнесом, — уклончиво ответил Джимми.

— А ты сможешь подбросить меня? — с надеждой спросил Никки.

— Извини, приятель, но у меня на сегодня другие планы. Может быть, Рональд тебе чем-нибудь поможет.

— Его тачка стоит в гараже.

— Вот как? Он решил сэкономить на бензине?

— Нет, какая-то поломка.

— Какая жалость, — не без сарказма заметил плохой парень. — Папочкин подарок оказался таким недолговечным.

Никки улыбнулся шутке Джимми, но не потому, что та оказалась смешной, а механически, по старой доброй привычке. Получив отказ, он попрощался с приятелем и направился в сторону автобусной остановки, в то время как Джимми Хант продолжил поджидать Оливию.

Поток студентов значительно уменьшился, вот только Оливии нигде не было. Джимми закурил вторую сигарету, стряхивая пепел прямо себе под ноги. Он начал терять терпение.

«Куда же ты запропастилась?» — плохой парень постучал пальцами по приборной доске, как будто это могло как-то ускорить появление девушки. Он даже не заметил, как с другой стороны показался Салливан Траск.

Студент заметил красный «Понтиак файрбёрд» ещё издалека, а потом обратил внимание и на того, кто именно сидит за рулём. У Салли появилось неприятное предчувствие. Если видение смерти матери Оливии на эмоциональном уровне было сравнимо с резким порывом холодного ветра, то нынешнее ощущение вполне напоминало всесокрушающий ураган, сметающий всё на своём пути. Салливан поднёс руку к лицу и обнаружил, что у него из носа идёт кровь. Не просто идёт, а прямо-таки хлещет двумя алыми ручейками.

Какое предзнаменование на этот раз? Салли утёрся платком, но платок тут же намок от обильного кровотечения. Из-за сильного головокружения Салливану пришлось отойти к ближайшей скамейке и присесть, чтобы не рухнуть в обморок. Он запрокинул голову и попытался остановить кровь сухой частью платка, после чего тот окончательно сделался бесполезным.

Новое видение не на шутку напугало студента. В момент озарения его сознание выхватило лишь какие-то смутные образы. Красный. Он отчётливо запомнил, что на сетчатке внутреннего взора запечатлелся красный цвет. Кровь? Автомобиль Джимми? Символ опасности? А потом в голове возник ещё один осколок видения. Прыгающий шарик.

Что бы это могло значить? К сожалению, Салливан не знал.

Глава 11. Время возвращать долги

Очередная «вспышка из завтра», как окрестил странные видения Салли, не давала ему покоя до самого вечера. Он попытался проанализировать то, что уцелело в его памяти после того, как волна предчувствия схлынула, но два образа никак не вязались между собой.

«Красный. Прыгающий шарик. Красный. Прыгающий шарик», — непрерывно бормотал себе под нос студент.

От длительного повторения три слова утратили всякий смысл, превратившись в череду пустых звуков.

Что-то должно было случиться, и Салливан Траск не сомневался в этом. Почти тошнотворное чувство опасности заставляло студента снова и снова размышлять над тем, что несли в себе неясные символы, но подобрать ключ к разгадке было так же сложно, как вспомнить момент собственного рождения. Хотя некоторые люди в прессе и на телевидении уверяли, будто бы хранят в памяти удивительное мгновение своего появления на свет, Салли был твёрдо уверен в том, что это лишь работа воображения и самовнушения. Сейчас ни то, ни другое не только не могло помочь ему разобраться в призрачных отблесках сверхвосприятия, но и грозило увести в сторону от истины.

«Красный. Прыгающий шарик. Красный. Прыгающий шарик», — словно мантру, повторял Салливан, удобно расположившись в старом, но мягком кресле. Он силился вернуться в исходную эмоциональную точку, а для большей надёжности представил, что находится на стоянке возле колледжа.