А драконы здесь разные или мама для дракона (СИ) - Акс Селена

— Она откроет глаза, — не столько для племянника, сколько себе сказал я, стараясь убедить, — она просто уснула. Глубоко.

— Мама обещала, что не бросит меня! Обещала!

— Почему ты думаешь, что она бросила тебя? — накрыв её маленькую ладошку, что всегда бесстрашно сжимает меч, своей, чуть сжал.

Сколько не пытался себя убедить, сколько не старался держаться особняком, сколько не стремился забыть тот смешной образ, что казалось, сам себе выдумал, всё не мог забыть эту её немного неловкую улыбку и виноватый взгляд.

Остановившись в очередной корчме, я желал только выспаться. Три дня блуждал у подножия гор. Детёныш мог оказаться где угодно. Когда я ехал сюда, всеми фиброидами своей старой сварливой души я ненавидел эту страну. Здесь драконовы чаще встречались на черных рынках, лишь здесь за поимку преступника его не казнили, а давали срок в пять лет.

Стоило мне только войти в корчму, как в меня полетел стул. Я не успел даже среагировать, как он разбился о стену в десяти-двадцати сантиметров от меня. А в мои глаза виновато скосив глазки, неловко улыбаясь и закручивая пальцы стояла девушка в мужской одежде. Волосы струились по плечам, на полу валялась шёлковая лента. Она закусила нижнюю губу, осматривая меня. Я ждал, что она начнёт лебезить и флиртовать, как это делали все девушки светского, да и не только, общества.

— Извините пожалуйста, — с придыханием выдала она и икнула. Подумала немного и засмеялась. — я не в вас, я в него!

Переведя взгляд туда, куда указывал пальчик, я содрогнулся. Впервые за все мною прожитые годы мне стало не по себе. На полу, возле входной двери лежал крепкий мужчина, рядом с которым лежал сломанный табурет.

— Мы в оленей играем! Хотите с нами? — радостно крикнули мне почти в ухо, заставив вздрогнуть. — Учтите! Я уже четверых завалила! Я сила! Я мощь! Я вожак! Ау-у-у!

— Олени разве воют? — уточнил я, отходя от входа, она увязалась со мной. Напротив, барной стойки стояли два мужика, держа табуретки вверх ножками и зачем-то ковыряя своими ножками пол. Девушка задумалась.

— А разве нет? А! ой… Это же волки! А у них рогов нет! — казалось, эти умозаключения повергли девушку в шок, она застыла, пытаясь осмыслить что-то своё. — А что у них есть?

Вопрос почему-то был адресован мне. Подойдя к бармену, я спросил комнату.

— Хвосты? — получив ключ, предложил ей вариант. На губах играла улыбка.

— Они у всех есть, в этом нет ничего особенного.

— У всех? — решение было принято спонтанно, но девушка казалась смешной, давно у меня такого не было.

— У всех! У каждого животного! У драконов есть хвосты, — перечисляла она, загибая почему-то сразу шесть пальцев. Возможно она знала всего пять животных? — А что там, даже у меня были хвосты. По учёбе!

Хмыкнув, заказал рябиновое вино. Девушка смотрела на бои «оленей», оперевшись локтями и спиной о барную стойку. Отвернувшись от «арены», выпил залпом. Самое то перед сном. Со звоном на пол что-то упало. Девушка не обращала внимания, не отрывая взгляда. Дерзкого, обещающего. Нагнувшись, чтобы поднять, увидел артефакт. Магичка?

Не успел я подняться, как над моей головой пролетело пьяное тело, разбивая бутылки и ломая один из стеллажей. Подняв голову, я увидел новую странную знакомую, что забралась на барную стойку, и грозно смотрела на того кто остался на «арене».

Встав на колени, она свесилась со стойки, смотря на меня участливым взглядом. Волосы подметали пол, а она смотрела на меня и улыбалась.

— Ты в порядке? Ты отдыхай! Сейчас всё улажу!

За тот вечер она больше ни разу ко мне не подошла. Начала рассказывать о жизни на единственном столе, что выжил, потом начала что-то петь, создавая ритм хлопками, что пьянчуги подхватили. Кто-то подпевал.

А на следующий день она ничего не помнила. После решения все дел в городе, я раздумывал подойти к ней, но она рассказывала о том, что не помнит ничего. А вот я всё время думал. Глупость какая! Но… она цепляет. Своим непосредственным поведением. Своими взглядами, да даже идеями! Я молчу про её желание увидеть дракона. В живую. Я тогда думал, что она дура. А она взяла под опеку беззащитного на тот момент дракона и сражалась на смерть за него. А эта её непонятная черта, переживать по пустякам, и не тревожиться по большим проблемам, идя разбираться с ними.

— В прошлый раз они не открывали глаза… А потом… А если и мама… — шептал задыхающийся тонкий голосок.

— Так ты помнишь всё. — не думал, что он запомнит хоть толику того, что случилось.

— Мне приснилось. — обиженный малец перестал вырываться.

— Что?

— Как… мама уснёт. И не проснётся. И тот злой человек радовался. Мама обещала!

Тело прошиб холодный пот. Уснёт и не проснётся? А как же мы…

Глава 28. Я буду дейсвовать решительно, но без цветов

Глава 28.

Открыв глаза, я смотрела в потолок. Хотелось ужасно пить. В теле чувствовалась слабость. Я провела рукой под подушкой, ища телефон, чтобы узнать сколько времени. Я могу спать или пора на пары? За окном было темно.

Телефона под подушкой не обнаружилось, я перевела взгляд к стене, у которой обычно его заряжала. Стены не было. Ну по крайней мере той. Напротив, стояла ещё одна кровать на которой спал… дракон. Маленький такой. Беленький.

Потреся головой, смотрела на раскинувшуюся чешуйчатую тушку. Это моя тарталетка! О том, чтобы встать с кровати и речи не было, одеяло было тёплым и уютным. Зарывшись, представила, что это объятия. Неважно чьи. А подушка, это мужская грудь. Вот так вот я и лежу в чужих уютных объятиях. Сон настиг мгновенно, точно маньяк жертву.

— Знаешь, — прозвучало угрожающе, — если ты так хочешь, чтобы у твоей могилы сидели и пели это, — в меня ткнули моё прощальное письмо, — так я легко это могу устроить. Хочешь перед смертью тоже спою?

К моей ноге лип ребенок лет четырёх-пяти, крича «Мама! Мама!»

— Пусть свет в твоих глазах потух, — рука дракона, оперлась о мою кровать, пока я сидела, — Пусть будущее в прах и пух, — чужое злое лицо приблизилось к моему, — Твой образ в памяти храня, не забуду тебя я никогда. Сказать «прощай» тебе не смог, и помню только образ твой. Хочу кричать «прошу постой», но вновь тебя я вижу пред собой…

— Скажи же классно! Сама текст придумывала! — виновато улыбнулась, ковыряя пальцем щеку. На меня смотрели пристально и угрожающе, — Да ладно тебе! Зато проклятье сняли. А кончись всё плохо, ты бы забрал малыша, — потрепала белую головку с заплаканными красными глазками, — я бы перестала быть для тебя обузой.

— Кто сказал, что ты для меня — обуза? — зарычали на меня, — Кто вообще дал тебе право решать за меня, — его лицо приблизилось очень близко. Я отклонилась назад, смотря на дядю Тарталетки.

— Так я и не решала… — неуверенно протянула, смотря на его лицо.

— Это не я решил за нас двоих, что пойду и умру.

— Э-э-э… — нахмурив брови я немного не понимала, — что?

— Знаешь, мне это уже надоело. — чужое дыхание коснулось губ. Я смотрела в желтый глазик, потому что сразу в два не получалось.

— Я? — неуверенно спросила. Я ему надоела? Не успела спросить, как чужие губы накрыли мои. Я замерла не веря. Желтые глаза закрылись, а губы с напором целовали мои. А я сидела и не верила.

Дракон отстранился, а я так и сидела, смотря на него с приоткрытым ртом.

— А… что это значит? — испуганно спросила, смотря на хмурого дракона, — я… думала ты меня ненавидишь…

— Сам виноват, — потерев переносицу мужчина, перехватил своей второй рукой мою, переплетая пальцы.

— Это значит… это…

— Да.

— Но ведь даже намеков не было… — растерянно смотрела на наши руки.

— Так я их и не давал.

— А… тогда…

— Переосмыслил, — тихо ответил дракон, — знаешь, когда жизнь того, кто запал в душу на острие, нет-нет да задумываешься о том, что отвергал раньше.

— Это моя мама! — мои ноги отпустили и уже толкали дядю.