О чем молчат боги - Юлия Цыпленкова

убрали, и мы прошли дальше. И больше пока впечатлений не было. Дома в харате стояли деревянные, каменных я пока не увидела, и стилем очень напоминали хорошо знакомые мне жилища тагайни. Впрочем, в этом-то ничего удивительного не было. Илгизиты принесли свои знания из прошлого, когда еще их предки илгизитами не были. И пока мы шли, я могла бы подумать, что мы всё еще бродим по таганам, если бы вдруг подвела память и я позабыла, что меня похитили и привезли в горы. В йарганат Дэрбинэ.

– А как называется жена йарга? – полюбопытствовала я. – Йаргани?

– Жена йарга, – ответил Рахон. – Женщины живут в дартане… Это часть дома, где живет жена йарга и другие его женщины. Жена управляет дартаном, и никто не смеет перечить ей. Она выбирает, кто из женщин будет ублажать йарга. Если он не желает наложницу, то призывает жену.

– Вот как, – хмыкнула я. – А как обстоят дела с наследованием?

– Только дети от жены.

– А если она не родила сына?

– Если йарг будет милостив, он прогонит эту жену и выберет другую. Может взять наложницу, а может жениться совсем на другой женщине.

– А если не будет милостив? – я остановилась и развернулась к илгизиту.

– Казнит, – пожав плечами, ответил тот.

– Какое варварство, – я удрученно покачала головой и продолжила путь. – Бедные женщины.

– Женщина йарга не может достаться другому, – строго пояснил мне Рахон, и я усмехнулась.

– Разумеется. Ему целый дартан, ей удавку. Восхитительный обычай! Кстати, – тут же заинтересовалась я. – А дозволены ли у вас отношения между мужчиной и женщиной до свадьбы?

– Нет, – коротко ответил пятый подручный. – И костров у нас не жгут, где бы молодые спаривались без разбора.

– Зато у йарга дартан, – усмехнулась я. – Полагаю, и у других мужчин имеются свои дартаны?

– Только у тех, кто благословлен Покровителем. Но они меньше, чем у йарга.

– Ну, разумеется, – покивала я. – А что с наказанием за неверность?

– Секут до смерти. Мужчину тоже секут, если он бросил семью, но до полусмерти, потому что он должен заботиться о жене и детях.

– Как мило! – воскликнула я. – А если надругательство? Если он взял женщину силой? Как тогда? Пальцем ему погрозят или снова ее до смерти?

– Тихо, – прервал меня Рахон. – Потом поговорим, мы уже пришли.

Всё еще полная негодования, я посмотрела в ту сторону, куда указал илгизит. Мы вновь стояли перед каменной стеной, и за этой стеной черной громадой возвышался дом, тоже каменный. Рассмотреть его толком я сейчас не могла, но была уверена, что это дворец йарга, потому что перед закрытыми воротами и на стене стояли воины. И это был пока единственный каменный дом на весь харат, который городом можно было назвать с великой натяжкой. Впрочем, я могла изначально неверно истолковать это слово – харат, и под ним подразумевалось просто большое поселение.

– Помни, что ты обещала, – шепнул Рахон. – Ни слова об Урунжане и его милости. Моя власть здесь невелика.

– Ни слова, – подняв руку, шепнула я. – Клянусь моей верой в Создателя.

– Аш-шити, – зашипел пятый подручный.

– Я же шепотом, – ответила я укоризненно. После подняла руку и сделала жест, будто закрываю рот на ключ.

Илгизит с минуту сверлил меня пристальным взглядом, а после повел к воротам. Я шла рядом и размышляла. Зачем Рахон притащил меня сюда? Ни за что не поверю, что не было иного места поближе, где мы могли бы остановиться на постой. Но мы прошли еще половину равнины, промчались по порогам и оказались еще дальше от цели нашего путешествия, точнее, моего похищения. Зачем было вести меня во «дворец» йарга, где влияние пятого подручного невелико, рискуя не исполнить волю махира?

– Рахон из Дааса принес весть от великого махира, – надменно произнес Рахон, глядя мимо стражей, стоявших у ворот.

Я перевела на него изумленный взгляд. Весть от махира? Да откуда бы ей взяться, если мы идем из Айдыгера? Или же есть какой-то способ передачи сообщений между Алтаахом и его подручными? Но тогда вот он и ответ на мои предыдущие вопросы. Мы всего лишь… Стоп! Я потерла переносицу. Не вяжется.

Изначально мы шли к сестре Рахона, и он вряд ли собирался оставлять меня там, чтобы отправиться к йаргу. Если бы махир собирался что-то передать правителю, то для этого у него полный Даас посыльных. Это проще и логичнее, чем направлять в столицу моего илгизита, который идет издалека. И тогда он… солгал?

– Кто с тобой? – спросил один из стражей.

– Гостья великого махира, – ответил пятый подручный.

– На ней платье тагайни…

О, как же величественен был сейчас Рахон! Этот поворот головы, этот взгляд свысока, эта поза, слегка вальяжная, но полная собственного достоинства!

– Алтаах позабыл спросить у тебя, кого приглашать к себе в гости? – ледяным тоном спросил илгизит, и йарган упал на одно колено:

– Велик махир, и мудрость его безгранична.

– Покровитель не оставит тебя своей милостью, – произнес Рахон, простерев руку над головой стража. – Идем, дайнани.

И вновь я смотрела на него в изумлении – пятый подручный обратился ко мне сообразно титулу. Ну, раз дайнани… И я вздернула подбородок, расправила плечи и зашагала рядом, в один миг превращаясь в истинную супругу властителя. Только вот мне всё равно было любопытно, что творится в голове моего похитителя. Если никакого послания на самом деле нет, то что он скажет Бальхашу, когда тому доложат о причине появления Рахона? А так как никто не мог мне ответить на мои вопросы, кроме самого илгизита, приходилось ждать развития событий.

А пока мы подходили к дому йарга. Масляные светильники, расставленные по дороге от ворот до входной двери и вдоль каменных стен, не позволяли увидеть то, о чем говорил мне Рахон. Однако и этого света хватило для того, чтобы я приостановилась и заскользила взглядом по фасаду, потому что ракушки все-таки мерцали. Таинственно и притягательно. Но вот пятый подручный чуть подтолкнул меня, и я пошла дальше.

В молчании мы вошли в высокие деревянные двери, обитые металлическими полосами. Пока новых впечатлений не было. Мрачноватые стены без украшений, по крайней мере я их не разглядела в сумраке, царившем на первом этаже. И лестница, по которой мы поднялись наверх, не имела никаких изысков. Я даже успела подумать, что фантазии архитектора и обитателей дома хватило лишь на ракушки.

А потом Рахон уверенно толкнул дверь еще неизвестного мне помещения, и вот тут рот мой открылся. Не в прямом смысле, разумеется, внешне я осталась невозмутима, но изумление оказалось велико. Мы вошли в небольшую комнату, которую