Дело заикающегося епископа - Эрл Гарднер

После убийства, и это совершенно очевидно, приходится вытаскивать ее, тем самым спасая и себя. И в первую очередь вам нужно отобрать ключ у Пита, так как это – подтверждение всех его показаний. Что ж, ловушка сработала, но вы не знали, что мы располагаем несколько бо́льшими уликами против Джулии Брэннер. Вы посеяли ветер, а пожнете бурю.

Мейсон медленно поднялся с кресла. Стоктон поставил пустой бокал и тоже поднялся, не спуская с Мейсона взгляда.

– И не вздумайте приходить сюда снова! – с угрозой сказал он.

– Понятно. Вашему помощнику я всего лишь разбил нос, как видно, этого ему не хватило. Что ж, даю слово, что я не успокоюсь, пока не выведу на чистую воду вас троих. И уж кто, как не вы, знает, что я никогда не бросаю слов на ветер.

Самообладание впервые изменило Стоктону. Он побагровел, его пальцы сжались в кулаки. Он визгливо закричал:

– Не забывайте, вы отняли бумаги, которые являются вещественными доказательствами по данному делу! Когда же Пит попытался их у вас забрать, вы избили его, угрожая оружием. Если вы и дальше будете путаться у меня под ногами, я добьюсь того, что вас будут судить не только за пособничество шайке вымогателей, но и за укрывательство убийцы!

– Как страшно! Впрочем, видал я и не таких. – Мейсон пошел к выходу, но возле двери задержался. – И какую же сумму из тех денег, которые, как вы надеетесь, получит эта молодая особа, вы намерены забрать себе? Мне крайне любопытно, во что обходится лишение наследства настоящего родственника в пользу самозванца?

Стоктон, потрясая кулаками, заорал:

– Вон отсюда! И думайте, как вам спасти собственную шкуру, Мейсон! А когда вас засадят в Сан-Квентин, напишите мне оттуда. Возможно, я отвечу на некоторые ваши вопросы!

Мейсон вышел из номера, спустился на лифте в холл и покинул отель. Но не прошел он и десяти ярдов, как кто-то схватил его за локоть. Адвокат резко развернулся. Перед ним стоял Филипп Браунли.

– Добрый день. А вы что здесь делаете?

– Неужели не понятно, – угрюмо сказал Филипп. – Веду наблюдение за Джанет.

– Опасаетесь за ее жизнь?

– Ну что вы!.. Мистер Мейсон, можно с вами поговорить?

– Разумеется. И на какую же тему?

– Но не здесь.

– А где?

– Моя машина стоит рядом с отелем. Я видел, как вы вошли сюда, и терпеливо ждал, когда вы выйдете. Так можно с вами поговорить?

– Что ж. – Мейсон пожал плечами. – Мне и самому здесь не очень нравится. А еще не нравятся люди, которые находятся здесь. Вы знаете человека по имени Стоктон?

Браунли кивнул:

– Еще тот мерзавец. Себе на уме. Это именно он помог Джанет убить дедушку.

Мейсон в упор глянул на Филиппа:

– Это лишь предположение или вы знаете что-то конкретное?

– Более чем.

– Где ваша машина?

– Там. – Браунли указал на стоящую примерно в семидесяти ярдах большую машину серого цвета.

– Пойдемте.

Браунли уселся на место водителя, Мейсон опустился рядом.

– Ваша машина?

– Да.

– Итак, что вы хотите мне рассказать?

Браунли вытащил сигарету и закурил. Мейсон заметил, как сильно у него дрожат руки. Но когда Филипп заговорил, голос его звучал уверенно и ровно:

– Именно я получил записку, которую таксист доставил вчера вечером, точнее, поздно ночью.

– И что вы сделали?

– Отнес дедушке.

– Он уже спал?

– Нет. Лежал в постели и читал книгу.

– И?

– Прочитав записку, он пришел в страшное возбуждение. Поднялся с постели и оделся, а мне велел спуститься вниз и распорядиться, чтобы приготовили его машину, так как ему срочно необходимо поехать в порт. Там его будет ждать Джулия Брэннер. Она намерена отдать ему часы Оскара, если только он поедет один. На яхте они смогут поговорить без свидетелей.

– Это сказал вам дедушка?

– Слово в слово.

– А вы?

– Я посоветовал ему не ехать.

– Почему же?

– У меня было подозрение, что дедушку заманивают в ловушку.

– У вас были основания думать, что его могут убить?

– Ну что вы! Но я боялся, что его могут каким-то образом скомпрометировать.

Мейсон кивнул:

– Продолжайте.

– Я сам спустился в гараж и отворил ворота, чтобы дедушка смог выехать. Когда он спустился вниз, я попытался уговорить его, чтобы он разрешил мне вести машину. Вы же помните, какая была погода, а дедушка в темноте плохо видит.

– И он не разрешил?

– Нет. Заявил, что должен ехать один, так как Джулия на этом настаивает.

– Где эта записка?

– Мне кажется, дедушка сунул ее в карман пальто.

– Понятно… Минутку. Он сказал, что едет именно на свою яхту?

– Я так понял. Джулия хотела встретиться с ним на борту яхты.

– Дальше.

– Когда он уехал, я вернулся в дом и увидел там полностью одетую Джанет.

– Что она хотела?

– Сказала, что услышала шум, вот и пришла узнать, что произошло.

– Не торопитесь. Как она была одета? В вечернее платье?

– Нет. На ней был спортивный костюм. Так вот, не подозревая ничего плохого, я ей все рассказал. Она жутко рассердилась, что я позволил дедушке ехать одному. В общем, шумела страшно.

– А вы?

– Я, в свою очередь, наорал на нее. Сказал, что она сумасшедшая, если думает, что я могу запретить дедушке делать то, что он считает нужным, и, разозленный, ушел к себе в комнату. Она тоже поднялась в свою комнату. Я решил проследить, что она будет делать дальше. И действительно, не прошло и двух минут, как она тихонько открыла дверь и на цыпочках, чтобы не шуметь, спустилась вниз. Поверх спортивного костюма на ней был надет плащ.

– Какой?

– Обычный светло-желтый непромокаемый плащ. Все женщины в таких ходят.

Мейсон, в свою очередь, вытащил сигарету и закурил.

– Продолжайте.

– Я пошел следом за ней, стараясь, чтобы она меня не заметила. Так вот, она отправилась в гараж и села в машину.

– Какую?

– Светло-желтый «Кадиллак».

Мейсон откинулся на спинку сиденья.

– Вы видели, как она уехала?

– Конечно.

– Сколько времени прошло с того момента, как уехал дедушка?

– Минут пять-шесть, не больше.

– И что вы предприняли?

– Убедившись, что она уехала, я кинулся к своей машине и помчался следом.

– Вы сказали Джанет, что дедушка поехал на яхту, чтобы встретиться с Джулией?

– Конечно.

– Она поехала в район порта?

– Вот об этом я и хочу вам рассказать.

– Но мне показалось, вы сказали, что отправились следом за ней?

– Я летел на предельной скорости, но…

– Понятно. Рассказывайте, не упуская мельчайших подробностей. Все это очень важно.

– Она мчалась как безумная. А тут еще дождь. Я не мог зажечь фары, так как боялся, как бы она меня не заметила…

– Ну и?.. Куда она поехала?

– Она свернула на Пятьдесят вторую улицу и припарковалась.

– Что сделали вы?

– Тоже остановился, но не на Пятьдесят второй, а на Фигаро-стрит.

– Это недалеко от порта?

– Да, – кивнул Браунли. – Я вышел из машины и пошел, вернее, побежал за Джулией.

– Вы ее видели?

– Да, благодаря светлому плащу. Да и бегаю я лучше ее.

– Куда она направлялась?

– Мы пробежали около четырех кварталов.

– Что? – удивленно сказал Мейсон.

– Я пробежал следом за ней четыре квартала.

– Но почему она не поехала на машине?

– Понятия не имею.

– Хорошо, подведем итоги. Она выехала из дома на светлом «Кадиллаке» и оставила его на Пятьдесят второй улице, рядом с Фигаро-стрит, после чего прошла под проливным дождем четыре квартала.

– Большую часть пути она бежала.

– Это неважно. Важно то, что по какой-то причине она оставила машину и пошла пешком. И куда она направлялась?

– К небольшому жилому дому. В нем не более восьми квартир. Она вошла в подъезд.

– Окна были освещены?

– Да. На втором этаже в угловом окне справа горел свет, а в окне был виден человеческий силуэт.

– Вы хотите сказать, что оставались у дома и наблюдали за ним?

– Да.

– И как долго?

– До рассвета.

Мейсон присвистнул.

– Вот это да!

– Зайдя сбоку, чтобы не попасть в поле зрения наблюдателя, я вошел в подъезд. Судя по почтовому ящику, в квартире живут мистер и миссис Стоктон. Не могу сказать, кому именно, Джерри Фрэнксу или Полу Монтрозу, принадлежит еще одна квартира, окна которой тоже были освещены.

– И вы оставались там до рассвета?

– Да.

– А потом?

– Когда рассвело, мне пришлось отойти подальше. Я выбрал позицию, откуда мог видеть фасад здания.

– К тому времени дождь прекратился?

– Во всяком случае, ослабел. Наконец из подъезда вышли Джанет и невысокий коренастый мужчина. Они торопливо зашагали к Пятьдесят второй улице. Было уже настолько светло, что я не осмелился идти следом за ними.

– На Джанет был все тот же плащ?

– Да.

– Вы уверены, что тот самый?

– Конечно.

– И что она сделала?

– Уселась с этим мужчиной в машину, и они поехали к центру города. К тому времени, когда я добежал до своей машины, завел ее и поехал следом, они скрылись из виду. Я выжал из машины все, на что она была способна, и сумел их нагнать. Из предосторожности, чтобы они не заметили номер моей машины, я включил фары. А чтобы не узнали меня, поднял воротник и глубже надвинул шляпу.