Твердыня тысячи копий - Энтони Ричес

– Центурион, я ведь из деревенских, еще во-от таким щеглом научился скакать во весь опор. А что касается твоих намеков… Ты ведь не собираешься носиться по здешним холмам без нашего пригляда, я надеюсь?

– «Нашего»?..

Шрамолицый стал окончательно пунцовым, но уже не от смущения, а скорее от праведного гнева.

– Хочу напомнить, центурион, что ты ведешь себя диковато, если не сказать хуже. Причем с самого первого дня, как появился в нашей когорте. Все лето напролет ты будто нарочно бросаешься из одной мясорубки в другую, ничуть не задумываясь о судьбе тех, кого тащишь за собой, не говоря уже про ту девчонку, что вздыхает по тебе в Шумной Лощине. У нас в Девятой все как один уверены, что ты одержим тягой к смерти, так что мы договорились сберечь тебя живым хотя бы до зимы. Но из всех наших я один умею держаться в седле, так что…

Он умолк, заметив, что Марк уже не слушает, а глядит поверх его плеча, да еще отчего-то усмехается.

– Может, ты и прав, Шрамолицый. А может, и нет…

Солдат обернулся и увидел, что за спиной выжидающе стоит Кадир. Марк вздернул бровь.

– Ты тоже записался в няньки, Кадир?

Тот помотал головой, не забыв укоризненно взглянуть на Шрамолицего.

– Вот молодец, успел-таки подгадить. Стоило на минуту оставить тебя наедине с центурионом, как ты возьми все ему и выложи. Иди-ка лучше посиди на лошадке, а мы тут потолкуем.

Весь красный и пристыженный, солдат шмыгнул в строй дожидаться своей очереди на задерганную кобылу, а Марк подарил опциону недоумевающий взгляд.

– А ты-то какими судьбами? Что, в нашей Девятой сыскались новые офицеры тебе на замену?

Кадир дернул плечом.

– Я всего-то намекнул трибуну, что умею держаться в седле. Он и решил, что лучше нам побыть некоторое время рядышком. Посох мой он отдал Морбану, теперь его очередь лупить солдат промеж лопаток, а Трубач отныне будет дважды в день протирать тряпочкой сигнум, которой таскал Морбан.

– Умеешь держаться в седле, говоришь? И насколько хорошо?

Кадир усмехнулся, и Марк поймал в его лице искорку глубинной уверенности и спокойствия – нечто, чего он еще никогда не видел за все те недели, что они провели вместе после первого знакомства в порту Арабского Городка.

– Да так, держусь, не падаю…

Что-то позади Марка привлекло внимание хамианца, и у него аж челюсть отвисла.

– Великая Атаргатис! Давненько я такого не видывал!

Марк обернулся и сам еле сдержал смех. Готовый уже взорваться великан-германец в крайне неловкой позе сидел на кобыле, которая выглядела окончательно замученной. Центурион даже обошел вокруг этой пары, чтобы полюбоваться зрелищем. Впервые с момента гибели Руфия на его лице появилась настоящая улыбка.

– Да-а, Арминий, если ты сейчас заявишь, что не родился в седле, я охотно поверю.

Германец оскалился на обступивших его пехотинцев, после чего нагнулся и чуть ли не ткнул толстенным пальцем в глаз дуплекарию.

– Чтоб мы друг друга поняли с первого раза, имей в виду: я этих гривасто-хвостатых тварей на дух не переношу. Трибун Скавр любит повторять, что я сижу в седле так, будто у меня геморрой разыгрался, или что это вовсе не я, а тюк с дерьмом. И все же, пока ты не раскрыл свой клювик, запомни, что я отныне один из твоей турмы, и это приказ сверху. Куда центурион Корв, туда и я. Точка.

Он грузно спрыгнул на землю и принялся хмуро озираться, сжав оба кулачища.

– А кому от этого весело, пусть готовится хоть сейчас баиньки.

Дуплекарий задумчиво разглядывал Арминия, после чего знаком подозвал к себе своего заместителя.

– Видал красавца?

Заместитель кивнул, выпятив губы гузкой.

– Тогда ответь, где взять битюга возить эту тушу по тридцать миль в день? Да чтоб при этом хребет не переломился?

К югу от Вала, в рощице у форпоста под названием Моряцкий Городок, центурион Рапакс со своим напарником Эксцингом мучились сомнениями. Поселок казался вымершим: ни звука, ни движения, и Хищник, давно наблюдавший за его стенами, почти убедил себя, что крепость и впрямь брошена. Эксцинг выудил из-за пазухи восковую табулу, в который раз сопоставляя проделанный путь с указаниями, которые пару дней назад им дали в Тисовой Роще.

– Десять миль на север от Берегового форта, далее через реку по плотине, потом еще девять миль на север до винодельни, а затем по тракту до Моряцкого Городка… – Он помолчал, бросая на молчаливую крепость очередной оценивающий взгляд. – Ну что я могу сказать… Вот это и есть трижды проклятый Моряцкий Городок, и он ничуть не оживленнее тех двух фортов, мимо которых мы проскакали сегодня утром. Думаю, нам лучше двигаться дальше. Чем раньше доберемся до Шумной Лощины, тем лучше.

Хищник сплюнул на сухой дерн.

– Ты не забывай, что сотник, объяснявший дорогу, сам чуть не обделался, сидя в своей крепости. А ведь между его драгоценной шкурой и местными затейниками поставлен целый гарнизон, чуть ли не с полкогорты легионеров! Ты заметил, он никогда не высылал разведчиков для оценки обстановки? Откуда ему знать, что тут творилось последнее время? Мне и Тисовая Роща не сильно глянулась, хотя местным там не очень-то разгуляться, спасибо гарнизону. Зато здесь…

Эксцинг кивнул, не сводя глаз с форта, до которого было не меньше трехсот шагов.

– Мы слишком далеко, отсюда не разобрать. Может, рискнем подойти ближе?

Его напарник решительно мотнул головой, принюхиваясь к ветру.

– Чуешь, нет? Запашок слабоватый, но мы с наветренной стороны. Так, старина, воняет тухлое мясцо. Разок столкнешься, до конца дней запомнишь. Нет, в этой крепости одни лишь трупы да мухи, а варвары промышляют где-то еще. Наверное, ближе к тракту, готовят солдатам очередную засаду. Я и думать не хочу, что за страсти выпали на долю местного гарнизона, зато точно знаю, что не намерен разделить их участь. Обойдем-ка это место стороной, и пусть туземцы первыми на рожон лезут.

Крошечный отряд вновь разобрался по лошадям и неторопливым шагом, не поднимая лишнего шума, оставил погибший форт с запада. Дорогу всадники старались выбирать между холмами, чтобы их нельзя было заметить с крепостных стен – вдруг там все же выставлены дозорные. Лишь когда поселение окончательно скрылось из виду, Хищник позволил отряду вернуться на тракт, да и то с огромной неохотой. Собрав людей вокруг, он пристально заглядывал каждому в глаза, словно взвешивал силу духа и способность выдержать громадное напряжение, которое можно было чуть ли не рукой пощупать.

– Нас всего-то полтора десятка. Если наткнемся на дружину хотя бы в пару дюжин синеносых, придется уносить ноги. – Хищник обвел всех мрачным взглядом. – Но учтите, если кто-то из вас решит, что лучше дать деру, не дожидаясь моей команды, я лично выясню, какого цвета у него кишки. А теперь вперед!