Возвращение в истокам - Сергей Деркач

– Ясно, что объяснений от тебя мы не дождемся. Ты хоть понимаешь, что нарушил дисциплину и теперь должен быть наказан?

– Понимаю, – ответил Алексей, пожимая плечами.

– Хорошо, что понимаешь. Думаю, что выражу общее мнение, если наказанием тебе будет три дня в Серых землях. Для размышления над своим поведением.

Алексею ничего не сказали слова Ратибора, но, увидев, с каким сожалением на него посмотрел Петрович, понял, что наказание не из легких. Ну и пусть! Главное, чтобы Правида не пострадала.

– Кстати, о твоей подельнице, – словно угадал его мысли Ратибор.

Алексей вздрогнул. Эта способность Ратибора начинала пугать не на шутку.

– Так вот, – продолжал тот. – Вам запрещено встречаться.

Алексей почувствовал, как кровь волной отхлынула от лица. Он никак не ожидал, что всего за три встречи так сильно привязался к, в общем-то, незнакомой девушке. Если Ратибор и хотел его наказать, то сильнее наказания вряд ли смог бы придумать.

Петрович заметил перемены на лице парня, даже попытался что-то сказать Ратибору, но тот не дал ему такой возможности:

– Приговор окончательный. Исполнять немедленно.

Взмахом руки он приказал, чтобы Алексей возвращался в лес. Парень смотрел ему в глаза, испытывая одновременно сожаление, злость, даже раскаяние, но никакого сочувствия не увидел. Тогда он развернулся и на скорости влетел в болото. Яростно барахтаясь, выбиваясь из сил, снова и снова окунаясь в зловонную жижу, покрываясь новым слоем грязи и тины, Алексей выбрался, наконец, на сушу, где его ждал Петрович.

– Э-хе-хе, – проскрипел леший, оглядывая парня. – Идем, что ли, горемычный.

Он повел парня через лес, смешно переваливаясь на своих коротких ногах. По дороге Петрович говорил, словно не замечая состояния Алексея:

– Думаешь, почему ты в болоте-то искупался? Для пущего осознания своей вины. Так совет со всеми шкодниками делает, которые особливо нашкодили. Теперь в таком виде я должен тебя провести через весь центр, дабы все видели, что будет с нарушителями дисциплины и думали. Но ты не обижайся. Ведь для того и наказание, чтобы человек осознал свою ошибку, исправил и вдругорядь не допускал. Вот, скажем, понимает совет, что не подействует наказание на человека, ну, не подействует, и все тут, не исправит себя человек, тогда как? Тогда изгоняют такого, ибо наказывать – себе дороже. А раз тебя наказали, значит, верят: есть в тебе силы признать ошибку и исправить.

– Помолчал бы ты, Петрович, – попросил Алексей в сердцах. – Без тебя тошно.

Леший послушно умолк, а Алексей шел и думал. Он всего несколько дней здесь, а уже успел два раза нарушить дисциплину, да еще и как серьезно! Нужно научиться сдерживать свои желания. Как их, проклятые, сдержишь, если столько нового, необычного вокруг? Иногда чувствуешь себя маленьким ребенком: мир велик, интересен, многолик, в нем столько такого необычного, что хочется все попробовать, испытать, пощупать, понюхать, попробовать на вкус, даже если нельзя или страшно. Разве это плохо? Вот и получи, малыш, по попе, чтобы знать, куда лезть не надо. Но ведь хочется! Хочется снова и снова попробовать, испытать, пощупать. Если научился ползать, хочется ходить, а когда научился ходить, хочется побегать, и так до бесконечности.

Так думал Алексей, словно ища оправдания своим поступкам. Потом вдруг он вспомнил о Правиде, и все мысли вылетели из головы, оставив вместо себя только тревогу и чувство вины перед девушкой. Ведь, если бы не его несдержанность, она не пострадала бы. Ратибор, правда, не уточнил, как наказал Правиду, но парень очень надеялся, что не очень сильно.

Солнечный луч больно ударил в глаза. Алексей прикрылся ладонью, удивляясь тому, что даже солнце сегодня не на его стороне. Привыкнув к яркому свету после сумрака леса, он понял, что Петрович уже ведет его по открытому пространству полигона, на котором группами стояли послушники во главе с советниками, образовав живой коридор, и смотрели на провинившегося. Алексей старался избегать взглядов, боясь нарваться на насмешку или, того хуже, жалость. Послушники стояли в тишине, иногда перешептываясь, но никакого смешка Алексей не улавливал. Он даже осмелился поднять голову, когда услышал чей-то знакомый голос, сказавший очень тихо:

– Держись там.

Алексей повернул голову и поймал на себе взгляды своих товарищей по группе. В них ничего, кроме сочувствия и понимания, не было. Алексей с благодарностью кивнул. Назим – а это он говорил – кивнул в ответ. Виктор просто поднял вверх руку, словно приветствовал. Игорь искоса посмотрел на подопечных, но ничего не сказал. Алексею стало немного странно, ведь большинство послушников, очевидно, зная, в чем суть проступка и наказания, смотрели на него больше с любопытством и даже некоторым уважением. За что им было уважать парня, он терялся в догадках.

Тем временем, Петрович вывел Алексея на возвышенное место. Здесь было вкопано два столба с привязанными к ним веревками, на концах которых болтались петли. Наверное, место для наказания, подумал Алексей и не ошибся.

– Здесь у нас всяких-разных наказывают, – подтвердил Петрович. – Бывает, что и кнутом, не без этого.

Алексей содрогнулся. Что за средневековая дикость?

– А без этого временами – никак, – развел руками леший. – Ребенка и то по мягкому месту шлепают, а вас, здоровенных детин, только кнутом и прошибешь. Только ты не пугайся, тебя ждет наказание покруче. Идем.

Что же может быть круче, чем удары кнутом по спине, думал Алексей, шагая вслед за Петровичем. Тот вывел его на каменный круг, украшенный пентаграммой, поставил по центру, вздохнул и отошел.

– Петрович, – обратился к лешему Алексей. – Намекни хоть, что ждет меня в этих серых землях?

Петрович покосился на подошедшего Ратибора и промолчал.

– На месте узнаешь, – ответил за него Ратибор, становясь рядом с Алексеем. – Поехали.

Он сделал неопределенный жест рукой. Мир вокруг пентаграммы закружился в вихре, закручиваясь все быстрее, пока двое людей не оказались внутри смерча. Алексей почувствовал, как неведомая сила подняла его. Сердце сразу оказалось где-то в районе солнечного сплетения, потом резко подпрыгнуло к горлу. Накатила тошнота, перед глазами поплыли разноцветные круги, тело охватила слабость. Алексей с трудом посмотрел на сопровождающего. Ратибор стоял, как ни в чем не бывало. Казалось, перегрузки перехода на него не действуют. Алексей попытался отвести взгляд, но на плечи надавила такая тяжесть, что парень не удержался и упал на колени. Почти теряя сознание, он почувствовал, как чья-то сильная рука поддержала его, не дала грохнуться на землю. После этого сознание Алексея погрузилось во тьму.

Очнулся он от дуновения ветра. Горячий поток воздуха обдувал лицо, приводя парня в сознание. Алексей открыл глаза, пытаясь сообразить, где он, что с ним. Оказалось, что он лежал на серой пыльной поверхности. Ветер поднимал небольшие клубы пыли и нес их по серой пустыне, над которой висело такое же серое безликое небо. И не было на нем ни облачка, ни солнца.

– Серые земли, – прошептал Алексей.

– Они, родимые, – послышался из-за спины голос Ратибора.

Он вышел наперед, стал перед послушником, заложив ладони за свой широкий пояс.

– Слушай урок, послушник, – голос Ратибора был чужим, холодным, сухим. – Три дня ты проведешь в Серых землях в поисках.

– Что я должен найти? – спросил Алексей, с трудом поднимаясь с земли и отплевываясь. Противная серая пыль покрыла губы, набивалась в рот и нос.

– Пустыня подскажет. Через три дня тебя заберут.

Ратибор стал в центр пентаграммы и исчез в энергетическом вихре.

Алексей остался один посреди серого безликого мира. Оглядывая пустыню, он отметил, что глазу совершенно не за что зацепиться. Кроме выступа, на котором расположена пентаграмма, на поверхности земель не было ничего: ни камня, ни холма, ни травинки. Поверхность была одного цвета с небом, поэтому казалось, что уже через сотню метров небеса и земля сливаются воедино. Это было любопытное, но жутковатое зрелище. Казалось, что находишься в огромном пузыре, сплющенном с двух сторон.

– Так и до клаустрофобии недалеко, – произнес Алексей и тут же удивился, что сказаны слова были вслух. А, ладно, все равно рядом никого нет. Нужно же с кем-то общаться? И он продолжил говорить:– Куда идти, что искать? Или можно посидеть на месте? Кто бы подсказал?

Алексей сплюнул пыль, вытер рукавом губы, но от этого стало еще хуже. Пыли на рукаве оказалось столько, она мгновенно высушила рот. Парень с трудом избавился от нее.

– Ну и гадость, – сказал он, сплевывая себе под ноги. – А ведь это только начало. Ладно, нечего сидеть. Нужно найти какой-то водоем, иначе жидкость в организме закончится.

Особо выбирать направление движения не приходилось, поэтому Алексей пошел вперед, куда глаза глядели. По пути он сначала осматривался по сторонам в поисках хоть какой-то зацепки, но Серые земли были ровными, как стол. Было странно, что здесь вообще не существовало жизни. Алексей не обнаружил ни одного следа, даже самого маленького. Горячий ветер обдирал пылью кожу, как наждаком. Постепенно становилось очень жарко, жажда забирала силы, тело становилось вялым, непослушным. Алексей попытался подзарядиться, но у него ничего не получилось: он просто не чувствовал Силу. Если ее потоки здесь и существовали, то в таких незначительных количествах, что послушник был не в состоянии воспользоваться ею.