Малика или куда приводят мечты (СИ) - Лора Вайс

- Не понимаешь ты, на что себя обрекаешь. Я воровать тебя не собираюсь, мне также чужды все эти варварские традиции. Да, мой отец араб, но мать русская и воспитывала меня она.

- Мне пора. И прошу, очень прошу, оставьте меня в покое, господин Каид. Уже больнее вы мне сделать не сможете.

- У тебя есть моя визитка, подумай. Одно твое слово и ты будешь свободна. Я же могу стать достойным мужчиной.

- Прощайте.

И Мар пошла в сторону дома. Пустота тогда поселилась в душе, не хотелось ни плакать, ни кричать, ни требовать объяснений от мужа, хотелось просто упасть и лежать, долго лежать, до тех пор, пока все вокруг не обратится прахом. Как же она была наивна, посчитав, что ему можно доверять. Хотя, что еще оставалось? Он окружил ее любовью, затуманил разум, создал миф, разыграл представление. В жизни такое случается на каждом шагу, сотни обманутых девушек с разбитыми сердцами роняют слезы от злости и отчаяния. Обращаются к Богу со словами «За что мне все это? Почему я?», но ответа так и не получают. А ответ-то кроется в них самих и звучит он просто - «Потому что ты доверчивая дура».

Дома она достала из шкафчика бутылку вина, села за стол и через минуту по поверхности покатилась пробка. Марина уже не знала, куда деваться. На родину ей почему-то вовсе не хотелось, скорее всего, не хотелось позориться, здесь же ее терзали постоянные сомнения, только-только, казалось бы, жизнь налаживалась и вдруг «бум» - очередное крушение надежд. Сколько можно трепать душу человеку? Сколько еще она сможет выдержать, живя с тем, которого оказывается, вообще не знает. Все его слова, все-все признания, обещания – все это ложь.

Амир вернулся с работы, но его никто не встретил. Марина лежала в кровати и крепко спала, а все потому, что выпила целую бутылку вина и заела парой таблеток снотворного. Девушка провалилась в глубокий и не совсем здоровый сон, где не было ни образов, ни звуков, лишь кромешная тьма. Амир попытался ее разбудить, только ничего не вышло, поэтому накрыл жену одеялом и вышел из комнаты.

Мар проспала так до утра, а когда открыла глаза, то Амира уже не было. Но так даже лучше, все равно не было желания смотреть ему в глаза или разговаривать. Сегодня она даже на танцы не пошла, вместо этого отправилась в парк, но не тот, что раскинулся поблизости, а в тот, где не так давно танцевала на радость зрителям. Прохаживаясь по мощеным дорожкам, отчаявшаяся девушка смотрела на окружающих и думала, что наверно сейчас где-то засел очередной наблюдатель и следит за ней, а после побежит с докладом к хозяину.

И пусть светило солнце, и пусть теплый ветер трепал волосы, пусть природа цвела всеми красками, только какая в том радость, если жизнь рушится подобно крепости, на которую то и дело совершают набеги, жгут, бьют тараном в стены. Она была сильной женщиной, стала сильной, но рано или поздно наступает момент, когда силы все же заканчиваются, руки опускаются, вера в слова иссякает.

Марина даже не слышала, как в сумочке трезвонил телефон, Амир вот уже третий час пытался дозвониться до нее, но все тщетно. Мар подошла к лавке, села, достала из сумки пакет, с упакованным в него пивом. После вина болела голова, так что, пора было облегчить страдания. Она пила некогда противное для нее зелье и чувствовала, как боль постепенно проходит. И вот, содержимое бутылки почти закончилось, вдруг неожиданно к горлу подступила тошнота, ей ничего не оставалось, как воспользоваться рядом стоявшей урной. Бедняжку буквально выворачивало наизнанку, тогда и головная боль снова вернулась, к коей еще и желудочная добавилась.

- Вот блин, - усмехнулась она, вытирая рот салфеткой. – Эх, я не Настя, пиво не мое лакомство. Была бы она сейчас здесь, и за себя бы выпила, и за меня. Как же мне не хватает тебя, Настюха, как же не хватает.

- Вы себя хорошо чувствуете? – раздался голос местного полицая.

- Благодарю, все нормально.

И страж правопорядка поспешил откланяться.

- Какая же я идиотка, - продолжила монолог Мар. – Господи, купилась на всю эту чушь. Кротость, услужливость, танцульки. Дура, дура, дура, - стукнула она себя несколько раз по лбу. – Я загнанный зверь, который только и может, что жалобно скулить. Амир, мой любимый Амир, за что же ты так со мной? А может и правда, вернусь-ка домой, в Москву. Приду к родителям, упаду на колени и буду челом бить, пока рога не вырастут. Ну, поругают, пожурят, а потом снова, хочешь мороженое, хочешь пирожное. Или нет? А может они меня в монастырь сошлют, чтобы больше не опростоволосилась, - тихо захихикала Марина. - Вот это было бы правильнее. Туда меня, кретинку.

Она уже хотела встать и пойти дальше, но увидела вдалеке своего горячо любимого мужа. Марина сразу заулыбалась и развалилась на лавке. Когда он подошел, то не мог понять, что вообще происходит. Перед ним сидит не девушка, а бледное изваяние с бутылкой в руках:

- Что случилось, Марина?

- О! – еле поднялась та. – Нашел, значит. Уже сообщили, да? Рассказали, как твоя непутевая жена бродит по парку?

- Кто сообщил? О чем ты?

- Врать умеешь идеально. Был бы у меня сейчас Оскар, непременно вручила бы, как лучшему актеру.

- Ты что, пила? – Амир окончательно растерялся. – Все, поехали домой.

- Нет, не поеду! Буду жить здесь, на лавке. Мне же здесь место? Я ж как собачка у тебя.

- О, Господь Милостивый, что ты творишь?

- Аллах тебе здесь не поможет. Ты уже все сделал, а Каид подтвердил.

И сейчас он все понял.

- Все-таки не послушался, шакал. Оклеветал меня.

- Разве? А в чем клевета? Разве не ты его приставил ко мне.

- Я тебе все объясню, только прошу, поехали домой.

- Эх, Амир, Амир. Сейчас поедем, а вот объяснять мне ничего не нужно. Все, хватит. Сыта по горло твоими объяснениями. Ни твой Бог, ни мой не хотят, чтобы мы были вместе.

- Не говори так, - его глаза заблестели.

- Прости, любимый, - коснулась она его лица. – Пора открыть глаза.

Двое медленно направились к выходу, у ворот их дожидалось такси, они сели и поехали, только каждый сидел у окна и думал о своем.

Глава 20

Конечно же, Марина не стала слушать Амира, все его слова казались очередной порцией отменного вранья. Он пытался оправдаться, пытался извиниться, но разве это уже так необходимо?

Пролетела еще одна неделя, оба ходили словно тени: бесшумно, бесцельно. Мар все думала, какое принять решение. Жить так все равно уже не имело смысла, а если и уйти, то только домой. Время лечит, в конце концов, и ее излечит. Амир прекрасно понимал, что скоро все изменится, скоро он зайдет в пустую квартиру, где не будет ничего, возможно, не будет даже записки.

Но просто так сбегать она не собиралась, это было бы настолько нелепо, да и Амир не держал. Этим вечером они сели за стол, Марина разложила по тарелкам ужин и, молча, приступила к еде,  как впрочем, и он. Только ему хотелось услышать ее решение, хотелось, чтобы Мар сказала в лицо, ибо молчание терзало его куда сильнее:

- Может, все-таки поговорим, - начал Амир.

- А ты готов спокойно меня выслушать? – подняла глаза Марина и слегка прищурилась.

- Конечно, да. Не переживай, тарелки не полетят. Я умею держать себя в руках.

- Хорошо, - и она отодвинула в сторону тарелку, положила руки на стол. – Я ухожу от тебя. Вернусь в Россию, естественно.

В этот момент его взгляд дрогнул, зрачки расширились, но, как и обещал, внешне Амир сохранял спокойствие:

- Ты разлюбила меня?

- Нет, не разлюбила. Даже больше того, я очень сильно люблю тебя и буду любить всегда. Но какой прок от любви, если нет доверия. Ты всегда будешь сомневаться, чего-то бояться, а страдать от твоих страхов буду я. Помнишь, как-то мы говорили о шансах, возможностях, ты все просил поверить тебе. И я это сделала, несмотря на все свои страхи. Наверно, тебе было бы спокойнее, если бы я жила в доме твоей семьи и была бы двадцать четыре часа в сутки под присмотром. Но я так не могу.

- Я понимаю. И осознаю, что сделал слишком много ошибок. И да, я больше всего на свете боялся, что ты уйдешь, сбежишь. Я могу пообещать тебе, что больше никогда такого не повторится, но ты не поверишь.

- Ты прав, я бы может и хотела поверить, но уже не смогу.

- Так что? Когда собираешься на родину?

- Скоро. Молча я не уеду. Или уеду. Как тебе будет проще.

- Мне было бы проще, если бы ты не уезжала.

На эти слова Мар лишь печально усмехнулась и принялась убирать со стола. А Амир взял ключи, после чего ушел из дома. Когда дверь за ним захлопнулась, Марина поставила тарелки и, расплакавшись, села на диван. Одна ее часть говорила «прости его», вторая - «уходи, пока не поздно». Так бы и плакала, если бы не резко подступившая тошнота. Уже через пару минут Мар «обнимала» унитаз и только когда желудок полностью освободился, ей полегчало.