Разрушенный - Лорен Ашер

странная. — Он продолжает листать. — О, говорят, что Девы склонны страдать молча.

— Значит, у нас есть что-то общее? — От его взгляда я чувствую себя так, как будто кто-то провел кубиком льда по основанию моего позвоночника.

— Страдания означают, что я чувствую себя виноватым. И если ты пытаешься заставить меня признать, что мне неприятно злить тебя, попробуй еще раз. То, что Маккой нанял тебя, не означает, что я должен облегчить твое пребывание здесь.

— Я не отступаю перед трудностями. — Я высоко держу подбородок. Он думает, что может вселить в меня страх, но я уже видела худшее в людях. — Во что бы то ни стало, удачи в попытках превратить мою жизнь в ад. Я не против жары.

Джакс уходит с моего пути, чтобы я могла пройти на кухню. Я возилась с кофеваркой в отеле, отчаянно нуждаясь в чем-то, что могло бы подтолкнуть меня к действию. Мне понадобится любая помощь, которую я смогу получить с Джаксом в раздраженном настроении с самого утра.

Он хмурится, прислонившись к стойке. — Каждый раз, когда я думаю, что сказал или сделал что-то, что заставит тебя уйти, ты удивляешь меня тем, что остаешься. Почему так?

— Если я увольняюсь, потому что ты смеешься над тем, что я делаю, значит, мне нужно пересмотреть свою работу. Смирись с собой. Я здесь для долгой игры.

— Это мой страх с тобой. Короткая игра, длинная игра, эндшпиль. — Его глаза вспыхивают нехарактерной уязвимостью, прежде чем она исчезает так же быстро, как и появилась. — Тогда я оставлю тебя. Мне нужно подготовиться к нашему полету.

Я осталась смотреть на удаляющееся тело Джакса. Почему он боится меня?

Действительно, я боюсь его. Я понятия не имею, как справиться со своим влечением к человеку, которого я не могу и не должна хотеть.

— Где ты прятал это последние несколько недель? Когда ты упомянул, что мы полетим на частном самолете, я не ожидала такого. — Я смотрю на гладкий самолет Джакса, черная краска блестит под лучами утреннего солнца.

— Моему отцу пришлось одолжить его для рабочих дел, но мы получим его на весь сезон. Но не привыкай к нему. Один сезон пролетит незаметно, а потом ты вернешься на коммерческие авиалинии с дешевыми кренделями и орущими детьми. — Джакс расхаживает по ковру, как по подиуму, его Doc Martens стучат о землю, когда он крутится.

— Ты сказал плохой каламбур? Я в шоке. — Мой взгляд задерживается на его заднице. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз я была так сосредоточена на каждой части мужчины. От длинных ног Джакса до его мускулистых бедер, до его пуповинных рук, напряженных от перетаскивания багажа.

— Мои глаза здесь. — Джакс щелкает пальцами.

Мои глаза поднимаются, встречаясь с его ореховыми. — Я знаю. Я рассматривала ковер. Черный, как и твоя душа, я полагаю?

— Теперь ты понимаешь.

Поскольку Джакс — человеческий эквивалент кубика Рубика, я — ни при каких обстоятельствах — не поняла. — Моя вина. Намек на то, что у тебя есть душа, означает, что тебя можно искупить. Ты как мои куклы: пустой и холодный.

Он постукивает по своей груди одним татуированным пальцем. — Акцент на холоде, особенно в районе сердца. Тебе повезло, что мне наплевать на мою карьеру, потому что если бы не это, ты бы осталась без работы.

Я издала пронзительный смех. — Нет, не осталась бы. Я бы работала на людей, которым действительно нужна моя помощь, а не на придурка, который ведет себя так, будто он божий дар на Земле.

Ладно, возможно, я бы остался без работы, за которую платят вдвое больше, чем я обычно зарабатываю. Но, по крайней мере, я бы не была в нескольких месяцах от обнаружения своих первых седых волос.

— Елена, дорогая, перестань показывать свое истинное лицо. Я бы даже подумал, что тебе нравится наша переписка. Я не буду лгать тебе, но этот тип самонасильственной пытки мог бы стать интересной чертой характера.

— Моя личность умоляет меня засунуть каблук тебе в задницу, но я держу себя в руках. Я имею дело с большими придурками за кулисами на пресс-конференциях.

— Кто бы мог подумать, что у тебя такие шаловливые замашки? — Джакс смеется над моим рыком разочарования.

Мы поднимаемся по трапу самолета и приветствуем пилота. Внутри самолета жутковато. Меня окружает черный цвет — от кожаных кресел до ковра и стен. — Это ваш?

— Так мне сказал мой бухгалтер. Почему? — Джакс садится в одно из капитанских кресел.

— Это так…

— Угнетает?

Я киваю головой. — Можно подумать, что что-то настолько дорогое будет более гостеприимным.

— Мне нравится цвет.

— Это эквивалент летающего гроба.

Джакс хмурится на меня. — Вполне подходит, учитывая, что я оплакиваю потерю твоей карьеры.

— Немного преждевременно, тебе не кажется?

Он пожимает плечами, берет наушники из рюкзака и копается в своем телефоне. Я сажусь на противоположной стороне прохода. Джакс по-прежнему поглощен своим занятием, игнорируя мое присутствие.

Я достаю из сумки коробку с головоломками и кладу ее перед собой на глянцевую столешницу. Как только Джакс упомянул о частном самолете, я спросила, могу ли я купить несколько вещей, чтобы развлечь себя в течение нескольких недель полета. Он странно посмотрел на меня и сказал, что пусть будет так.

Я сортирую предметы по группам в зависимости от того, какие из них имеют края, а какие — обычные. Это занятие успокаивает, я теряюсь в процессе расстановки.

Мое тело дрожит от осознания. Я поворачиваюсь и вижу, что Джакс смотрит на меня, его обычный хмурый взгляд сменился небольшой улыбкой. Как по команде, мои щеки вспыхивают от его оценки. Он удерживает мой взгляд, когда наши глаза встречаются, погружая меня во временный гипноз. Такое ощущение, что он хочет впустить меня на мгновение, показать мне кого-то другого, чем тот, кого я видела в течение последних трех недель.

Что-то в том, как он смотрит на меня, побуждает меня пригласить его. — Хочешь присоединиться? — Я улыбаюсь, показывая ему кусочек головоломки.

Он качает головой, заменяя улыбку на хмурый взгляд. — Нет.

Моя улыбка сглаживается. — Хорошо. — Я поворачиваюсь обратно к столу, возобновляя свою работу.

— Может быть, на следующей неделе.

Он говорит тихо, и я думаю, что ослышалась.

Я ничего не говорю. Может быть, на следующей неделе он даст мне шанс, даже если это будет молчание во время совместной работы. Ум Джакса совсем не похож на пазл из тысячи кусочков, который лежит передо мной. Его мне будет труднее всего собрать воедино, и я думаю, стоит ли вообще пытаться.

Я провожу, кажется,