Правда о Советском Союзе. Какую страну мы потеряли? - Игорь Прокопенко

Владимир Буковский уверен: «На меня и моих ближайших друзей никто никогда не выходил. Если вы меня спросите, были ли среди людей, с которыми я общался, тайные агенты ЦРУ, — не знаю, таковыми они не представлялись. Одной из моих функций была работа с иностранными корреспондентами: передавать им самиздат, новости о преследованиях. Кто-нибудь из них, может, и был агентом ЦРУ, но он мне никогда об этом не говорил. Поэтому я предполагаю, что я не знаю никого из них. С кем-то, кто открыто признает, что он работник разведки, я никогда дела не имел. Вербовать нас им не было никакого смысла. Во-первых, доступа к секретам мы иметь не могли по определению. Во-вторых, это было просто опасно, за мной круглосуточно ездили две машины с опергруппами, ночевали у моего подъезда. Какой же смысл разведке засвечиваться и выходить на меня, заведомо зная, что у меня секретов нет?

Удивительно, но идеи, ради которых диссиденты рисковали свободой и собственным здоровьем, распространились в СССР полностью вплоть до верхушки ЦК партии. Первый заместитель Горбачева Александр Яковлев, которого называют тайным кукловодом Горбачева и идеологом развала СССР, впоследствии встречался с Буковским и признался диссиденту в том, какое мощное влияние на ЦК оказал подпольный самиздат.

Буковский пересекался с Яковлевым на международных конференциях в Будапеште, в Риме, тот уже был на пенсии. Яковлев открыл Буковскому глаза на то, что диссиденты имели огромное влияние на номенклатуру, чего те вообще и в мыслях не держали и целью такой не озадачивались. Яковлев сказал: «Когда начали перестройку делать, мы прямо целые куски из самиздата печатали, правда, без кавычек». Это поразило Буковского — ведь это была совсем не их целевая аудитория. Но самое удивительное он услышал от Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана. Эти лидеры были в тупике. Дружить с Советским Союзом невозможно, это агрессивное государство, которое хочет мировой революции. А воевать в нашу эпоху тоже невозможно, потому что ядерная война бессмысленна. Они попали в эту дилемму, как между Сциллой и Харибдой: ни то нельзя, ни это. И оба Буковскому говорили: «Вот тут вы нам подали пример. Оказывается, можно победить Советский Союз без единого выстрела. Нам это в голову не приходило. А поняв это, мы пошли на осложнения, на обострение отношений, на гонку вооружений». Потому что раньше боялись.

Леонид Ивашов считает, что советские диссиденты не были конечной целью спецслужб противника по холодной войне. Главным объектом информационной обработки было высшее руководство СССР. Ему известны маленькие секреты о нашем строе. «В одной из наших служб есть 13 способов использования агентуры. Не обязательно вербовать, можно просто поощрить каким-то образом, поддержать. Вот, например, Михаил Сергеевич Горбачев: страна его ненавидит, его захлопывают на съездах, а на Западе он «человек года». Потом начались поощрения без трат на него лично, может быть, Раисе Максимовне подарки перепадали: лауреат Нобелевской премии мира, статус миротворца. А потом говорят: «Михаил Сергеевич, это все реально, но только если вы ракеты средней дальности, например, уничтожите».

Юрий Скуратов, бывший генеральный прокурор:

«Я до сих пор не знаю, когда Горбачев был искренен, когда нам в ЦК КПСС говорил о том, что вынужден лавировать, что он за Союз, за партию, или же когда он сейчас говорит, что изначально хотел разрушить эту цитадель — и партию, и Советский Союз. Когда он говорил правду и когда он лгал — история так до конца на этот вопрос и не ответила».

Глава 8. Офонаревший Арбат

Говорят, если ты здесь не был, ты не был в Москве. Ежегодно эту улицу посещают десятки тысяч человек. Сюда приезжают, чтобы поглазеть на достопримечательности, пройтись по культовым местам и, наверное, проникнуться духом Старого Арбата. Но за парадным фасадом скрывается совсем другой Арбат, со своими секретами и тайнами и, в общем-то, малоприглядной изнанкой жизни. Таким Арбат знают немногие — место криминального разгула бандитов и фальшивомонетчиков, подпольных торговцев валютой и антиквариатом. Здесь крутились сумасшедшие деньги, вмиг наживались и спускались огромные состояния, отсюда отправляли за 101-й километр, в тюрьму или даже на вышку.

Лихая слава Арбата началась еще в 20—30-е годы прошлого века. Аристократические особняки превратились в тесные коммуналки для строителей коммунизма, приехавших в столицу со всей страны. Постепенно улицу благоустроили, закатали в асфальт, начали возводить типовые дома. Казалось, стоит сровнять это старье с землей, и все будет по-новому, но Арбат продолжал жить своей, скрытой от посторонних глаз жизнью. По ночам граждан забирали черные «воронки», после чего местные лавки пополнялись антиквариатом, изъятым энкавэдэшниками при обысках и арестах. Причем когда было много конфискаций, то мебель выносили на арбатские тротуары.

Старожил этих мест, историк Сигурд Шмидт, хорошо помнит то время — все его детство прошло на Арбате.

Сигурд Шмидт на Арбате личность уникальная — историк, академик, человек энциклопедических знаний, сын легендарного полярника Отто Юльевича Шмидта, который в 30-е годы прошлого века руководил знаменитыми арктическими экспедициями. Покорителей Севера с восторгом встречали повсюду, их окружала всенародная любовь. В то время как Отто Юльевич занимался исследованием Севера, его семья оставалась в Москве. Это были суровые, голодные годы, выживал кто как мог. На Арбате орудовали многочисленные банды, местная шпана промышляла мелкими кражами на окрестных рынках, куда во множестве стекались те, кто менял фамильные ценности на продукты.

Так, на барахолке сидели немолодые женщины, продавали пасхальные яйца, красивые фарфоровые изделия, бисерные сумочки.

Однажды маленький Сигурд Шмидт сам стал свидетелем настоящего бандитского налета. Правда, возраст у налетчиков был совсем юный — 10–12 лет: расхватали у этих сидевших на стульчиках бывших барынь какие-то красивые предметы и убежали, а продавщицы стали возмущаться, причем не только по-русски, но и по-французски.

Уличные грабежи и разбои продолжались недолго. За фамильные ценности граждан всерьез взялось государство. Оно показало чудеса политэкономической сообразительности и за счет собственного народа стало добывать золото и валюту.

В начале 1930-х годов молодой Стране Советов срочно понадобились средства для закупки иностранного оборудования для строек века. И выход был найден. Летом 1931 года по всей стране открылась сеть специализированных магазинов, обеспечивавших торговлю с иностранцами, сокращенно торгсин. За валюту, золото или драгоценности покупатель мог приобретать дефицитные товары. Очень скоро двери торгсинов распахнулись и перед состоятельными советскими гражданами. Это событие вызвало огромный ажиотаж. Граждане несли ценности и иностранную валюту, а взамен получали особые чеки, так называемые боны, по которым можно было купить на соответствующую сумму дефицитное продовольствие или одежду. Свой торгсин был и на Арбате. Он располагался в огромном угловом доме постройки 1928 года, где позже разместился популярный в Москве гастроном. Видимо, уже тогда Арбат стал приобретать славу бойкой торговой улицы для избранных. В условиях карточной системы торгсины поражали сказочным богатством. Там было все, начиная от черной икры, модной одежды и заканчивая редкими лекарствами. В голодные 1932–1933 годы в эти элитные магазины стояли огромные очереди, люди несли сюда последнее. Часто брошки, колечки выменивались на кусок сливочного масла. Сигурд Шмидт вспоминает: даже в семье известного на всю страну полярника жили небогато. Впрочем, кое-какие фамильные ценности у них были. В самое тяжелое время те предметы старины помогли им выжить. По его словам, мама несколько раз что-то продавала на рынке: дедушкины монеты, подсвечники. И когда маленький Сигурд болел, в доме появлялись хорошие продукты.

Но в торгсины шли не только от нужды. Говоря современным языком, в этих магазинах отмывались деньги и ценности, нажитые преступным путем. Впрочем, и в самих торгсинах закупочные цены были грабительскими. Грамм золота 96-й пробы оценивался в 1 рубль 30 копеек. Оклады для икон и ювелирные изделия принимались на вес. Например, орден екатерининских времен приобретался как лом, как зубное золото. Если учительница младших классов в середине 30-х годов прошлого века получала 32 рубля месячного жалованья, то на эти деньги в торгсине она могла купить разве что пирожное.

Однако век торгсинов был недолог, вскоре в СССР отменили продуктовые карточки. Обороты этих магазинов резко упали, и с 1 февраля 1936 года торговые предприятия Всесоюзного объединения торгсин были ликвидированы. Тем не менее торгсины сделали свое дело — всего за 4 года экономика страны получила колоссальную сумму в 273 миллиона золотых рублей. Это с лихвой окупило затраты молодого Советского государства на закупку станков и оборудования на Западе для крупнейших промышленных предприятий страны.