Линия Между - Алсана Злолотце

— Я убью тебя, если ты меня не поцелуешь…

Арлес вскочил на ноги. Она что, с ума сошла?! Вчера же еще говорила, как ей жаль этого парня! Совсем сдурела девка…

Но дриада это, кажется, поняла и без хорошей «братской» оплеухи. Побледнела, оттолкнула Крэйни от себя и рванула куда-то в сторону пригородных полей. Loo'len вздохнул и снова опустился на землю, безучастно наблюдая за тем, как непонимающе трет плечо менестрель, и изумленно трясут головами все остальные.

Во что вляпалась len'loo на этот раз, Арлес предполагал, но помогать ей не собирался. Чем быстрее эта упрямица поймет, что никуда ей от Велемира не деться, тем лучше.

Вернулась Таисс через пару часов, замерзшая и грязная, как урдрский поросенок, нашедший подходящую лужу. Длинная многослойная юбка пестрела множеством дыр, волан и вовсе держался на честном слове. Волосы дриады растрепались, в прядях кроме привычных побрякушек обитали многочисленные веточки и пожухлые листочки.

Ведьма задержалась на пороге трактира, где ужинала освободившаяся часть труппы, а потом быстро подошла к сидящему за столом вампиру и требовательно протянула руку к фляге. Арлес молча отдал ей вожделенный сосуд, искренне надеясь, что len'loo знает, что делает. Но она, кажется, не знала. Зайдясь после первого же глотка жестким кашлем, Таисс, тем не менее, не дала клыкастому забрать флягу обратно, а снова приложилась к серебряному горлышку и не отрывалась до тех пор, пока не выпила все до последней капли.

— Это был мой ужин! — ошеломленно выдавил из себя вампир.

— Завтра я поймаю тебе завтрак, — безразлично пообещала дриада, обойдя стол и плюхнувшись рядом.

— Ты сама-то поняла, что только что сделала? — прошипел ей на ухо Арлес, отбирая фляжку.

— А ты бы предпочел, чтобы я убила кого-нибудь? Кого? Тебя, Реяну, Дану, Крэйни? Выбирай, я все еще в настроении! И успокойся. Я знала, что там не вино.

— Но зачем?!

— Даже шэрх иногда хочет есть.

— Кто?

— Не важно. Народная таханская мудрость, — отмахнулась девушка, переключая внимание на проходившую мимо разносчицу. — Принеси мне вина.

Дальше события развивались именно так, как предполагал вампир. ЗА первой бутылкой последовала вторая, за второй третья… Таисс целенаправленно и методично напивалась, стараясь не смотреть никому в глаза и, особенно, не сталкиваться с Крэйни, усевшимся почти напротив. Идиот! Какого демона он лезет выяснять отношения именно сейчас?!

Когда закончились и вино, и общие темы, а сам ар-принц понял, что сейчас уснет прямо в кабинете старшего брата, пришла пора прощаться. Велен поднялся, вежливо расшаркиваясь с наследником, и пошатываясь направился к себе. Коридор был пуст, как и положено глубокой ночью, только пустые латные стражники хранили покой обитателей королевского крыла замка.

— На берег сой-йдем — напьем-мсь, друзья, и п-пусть простят нас-с лих-х-ие ветра, но… — маг напевал себе под нос гимн флибустьеров, запинаясь и фальшивя. — Как же холодно, демоны меня за уши!

Словно в ответ на это замечание, на нос володайца упала снежинка, потом вторая, третья, четвертая… Велемир обернулся, ища незакрытое окно, но снег усилился, пошел большими белыми хлопьями, скрывая все вокруг. Тишина и покой. И боль куда-то делась, то ли вином упилась и уснула, то ли замерзла.

Холодно. Глаза слипаются, а снег все падает, падает, ветер кружит его, поет ласковую колыбельную… Спи, северная звездочка, пока спит твоя боль, пока спит твое сердце…

Мир затянуло белесой пеленой, снег нежно толкнул в грудь, опрокидывая. Пушистая перина сугроба приняла, укутала…

— Спой, Крэйни! — Реяна отодвинула от себя тарелку и откинулась на спинку стула. Вампир с беспокойством взглянул на ведьму, но той было все равно. Эефри взял протянутую ему гитару.

— О чем хочешь, Янка?

— О зиме. Скоро снег выпадет, я по нему уже скучаю.

— О зиме, так о зиме, — кивнул менестрель, зажимая струны. — Слушайте.

Увела, заморочила метель,Закружила кольцом семи петель,Тихо пела, баюкала: «Приляг,На что сдался тебе последний шаг?»

Поднимайся! Велемир сжал зубы, пытаясь встать на ноги. Снег навалился, потянул вниз… Поднимайся! В конце концов, ты ведь еще не посмотрел в глаза своей любви, не спросил ее, не услышал ответа! И пусть она скажет, что ты больше не нужен ей, пусть оттолкнет, но ты должен узнать этот ответ раз и навсегда. Поднимайся!

Ветер пел все и пел все в унисон,Нагонял, нагонял последний сон,Как однажды тайком в ночном лесуС материнских ладоней пил росу.

Холод уже не чувствовался, тело, кажется, ступило за грань, где ощущения не имеют никакого значения. Вьюга вокруг танцевала сумасшедшую асахану, снег летел в лицо, уже не тая на щеках. Поднимайся, пожалуйста…

А метель…Расстелила перину серебра,Пеленала и кутала меня,Обещала, целуя кожу ног:Ты со мною не будешь одинок.

Белая занавесь заволокла потолок, ставший вдруг небом. Велен с трудом открыл глаза. Он понимал, что замерзает, но ничего не мог и не хотел с этим поделать. Боль уходила, растворялась в снежной круговерти, наконец-то оставляла мага в покое. И за этот покой он был готов отдать почти все…

Про меня люди всяко говорят,Ты не верь… А сама отводит взгляд.Надарила снегов — не унесуК материнским ладоням пить росу…

Снежинки нежно целовали лицо, навевая сладкие воспоминания о длинных степных ночах, тягучих, жарких…

Увела, заморочила метель…Жаль только, что она так и не узнает, что он все еще…Увела… Заморочила…

Последний аккорд еще не затих, когда рядом с Арлесом упала на пол пустая бутылка, разлетелась на кусочки. Вампир испуганно повернул голову и успел заметить, как Таисс протянула руку к левому плечу. Но даже не это заставило клыкастого вскочить на ноги: взгляд ведьмы был трезв, как слеза младенца.

— Herge'lle vudo, thas'sa! Rono ter Vel as'to mea ten murro! — холодно процедила она сквозь зубы, поднимаясь. — Mea, Tai'sha Gerrene Kano, curun'ti ten: te nesto rassa.

Со зрачками девушки творилось что-то невероятное. Они становились все глубже, темнее, и сквозь этот огонь Хаоса проступала витиеватая руна. В общем, страх и паника. Хозяин трактира, случайно оказавшийся на линии дриадского взгляда, застыл на месте, не смея даже вздохнуть.