Николай I Освободитель. Книга 5 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

— Вы намекаете на недавнее обострение между Австрией и Пруссией, которое чуть было не закончилось войной, ваше императорское величество?

— Так уж сложилось, что я женат на прусской принцессе, поэтому проблемы Берлина мне не совсем безразличны, — усмехнулся я. — Вероятно здесь не самое лучшее место, чтобы обсуждать такие пространные вопросы, однако если вам интересна помощь Российской империи, я вас приглашаю после Нового Года в гости в Царское Село. Там мы сможем обсудить упомянутый вопрос более предметно.

После этого, кивнув Иштвану на прощание я с таким же отстроенным лицом как и прежде двинул дальше по залу. Нужно было сделать вид, что разговор с венгром вышел совершенно случайным и ни о чем таком мы с ним не разговаривали. Лишние внимание к венгерскому вопросу — вернее к тому, что им интересуются в Петербурге — мне было совершенно ни к чему.

Как я и предполагал, венгр не утерпел и в десятых числах января передал через канцелярию прошение об аудиенции. На этот раз я попросил его приехать в одиночку и никому о данном визите не рассказывать. Очевидно, что полностью скрыть наш интерес к венгерским националистам от Вены в любом случае не удастся, однако лучше бы не возбуждать старого Франца раньше времени. Пусть это станет для него сюрпризом. Люблю делать сюрпризы.

Конечно работа по Венгрии уже велась и без меня, и без Иштвана Сеченьи. Люди Бенкендорфа потихоньку создавали разведывательную сеть в Будапеште — вернее пока в Буде и Пеште по-отдельности, поскольку в один город они пока еще формально объединены не были — собирали информацию, заводили связи на низовом и среднем уровне. Мне же оставалась задача наладить отношения с будущими лидерами Венгерского королевства.

В этот раз непосредственно к главному вопросу мы с моим гостем перешли не сразу. Отобедали, отдали должное сладкому диджестиву — мало для кого сам император своими руками смешивал алкогольные коктейли — после чего вышли в парк, поскольку Сеченьи хотел покурить, а я не любил запах табачного дыма в помещениях дворца.

— Говорят вы много путешествовали в последнее время? — Выйдя на улицу я вдохнул свежий морозный воздух, температура была около минус двадцати и даже легкий ветерок чувствительно кусал за щеки.

— О да, — кивнул венгр. — Я провел достаточно много времени в Лондоне, то что делают англичане — это воистину впечатляюще. Все эти производства, машины, железные дороги, локомотивы… Чувствуется вкус нового времени. У нас в Венгрии, к сожалению, все совершенно по-другому.

— Ну предположим железных дорог мы строим если и меньше, то не на много, просто Россия по площади больше, у нас это не так заметно, — с определенной обидой ответил я и воспользовавшись моментом перевел разговор на нужные мне рельсы. — А вы хотели бы чтобы будущая независимая Венгрия взяла за основу именно английскую модель государственного устройства?

— Я думаю, большинство венгров устроила бы конституционная монархия пусть даже под властью императора в Вене, — пожав плечами озвучил свои мысли Сеченьи. — Вероятно, такая модель вполне способна стать залогом быстрого развития моей родины.

— Такого же быстрого как на островах? — С легкой иронией в голосе, которая собеседником явно осталась незамеченной, переспросил я.

— Конечно, — кивнул венгр, — может быть даже еще быстрее. Я верю в свой народ, в то что, избавившись от немецкой опеки мы вполне сможем… Все.

Видимо фантазия в последний момент отказала моему гостю, и представить себе возможные горизонты венгерских достижений он вот так сходу просто не смог.

— Ну да… — Скептически протянул я, объяснять собеседнику, что залогом успеха империи, над которой никогда не заходит Солнце являются многочисленные разграбляемые ими колонии и контроль над главными торговыми морскими путями мира смысла не было. Если на каждого жителя главного острова приходится примерно двести работников так или иначе вкалывающих на благо метрополии, было бы странно, показывай британцы результаты хуже. Впрочем, Сеченьи видимо уловил скепсис в моем согласии и потребовал разъяснений, которые я ему и озвучил.

— А Россия? Вы, ваше императорское величество, сами сказали, что строите железные дороги не слишком медленнее англичан, — попытался подловить меня собеседник.

— А у России есть огромная коренная территория с неисчислимыми природными богатствами и семьдесят миллионов собственного населения. Боюсь Венгрия похвастаться таким тоже не может, — мы вернулись внутрь дворца, расположились в «чайной» комнате, где я предложил партию в шахматы. Сеченьи не отказался и пока мы расставляли фигуры задал главный вопрос.

— Так, ваше императорское величество, чем именно я вас сумел заинтересовать?

— Во-первых, я надеюсь, что все сказанное здесь сегодня при любых обстоятельствах останется в тайне, — я попытался вложить в голос максимум убеждения, и судя по тому как сразу посерьёзнел венгр, у меня это получилось. Сеченьи кивнул, а я продолжил, — Российская империя желает видеть Венгрию независимой и дружественной нам страной. Для этого мы готовы помочь… Средствами, людьми, печатными материалами… Оружием.

— Вы думаете, это возможно? — Венгр приподнял бровь.

— Более чем, — я кивнул, — Императорская власть Франца достаточно слаба, если разобраться. Две трети населения империи составляют представители не титульной нации: венгры, чехи, словаки, словенцы, сербы, итальянцы. Русины, опять же. Стоит только им всем осознать свою силу — Вена падет как колосс на глиняных ногах.

— Русины… — пробормотал Сеченьи. — А вы видимо при развале империи собираетесь погреть руки и на этом деле и забрать Галицию до конца.

— Не буду этого отрицать, — я кивнул и сделал глоток принесенного слугами чая. После выхода на мороз горячий чай заходил с большим удовольствием. — Однако думаю, что вас это беспокоить не должно, не территорию Венгерского королевства мы не претендуем.

— Все же королевства?

— Без сомнения. После известных событий во Франции европейские элиты нервно реагируют на слово республика. Поверьте, вам будет гораздо проще отстаивать независимость, если получится выстроить хорошие отношения с соседними странами. Все же Венгрия — не Франция и войну со всей Европой не потянет.

— Возможно вы и правы, ваше величество, — протянул венгр.

— Опять же, нужно понимать, что королем Венгрии может стать только природный венгр. Думается мне, что, например, Иштван — вполне подходящее, королевское имя. Иштван VI Сеченьи. Как вам?

— Интересно, — был вынужден признать собеседник. Перспектива надеть на голову королевский венец была достаточно жирной приманкой, чтобы соблазнить кого угодно. — Конечно, я бы соврал сказав, что такая перспектива меня не интересует.

В целом Сеченьи произвел на меня скорее отрицательное впечатление. Не чувствовалось в нем стального стержня, революционной готовности идти до конца. Он с удовольствием согласился взять деньги на поднятие венгерской культуры, моментально принял идею производства печатных материалов на венгерском языке где-нибудь в Кракове с последующей переправкой их через границу, а вот оружием заниматься уже отказался. Не захотел марать руки… Или рисковать собственной шкурой, тут оставалось только гадать. В общем, это был такой себе классический интеллигент в духе наших российский коллег. Только мирные способы борьбы, отказ от насилия, слеза ребенка и вот это вот все. Быстро стало понятно, что каши тут не сваришь.

Тем не менее, мы достаточно плодотворно пообщались, и главным результатом этой встречи стало появление мостика между нами и недовольными сложившейся ситуацией кругами в венгерских элитах. Ну а найти там людей готовых взять в руки оружие и бороться с венскими немцами насильственными способами — было уже вопросом исключительно техническим.

В следующие несколько лет мы через Сеченьи установили связь с двумя десятками представителей венгерской верхушки — культурной и дворянской — которые должны были в будущем сформировать ядро будущего правительства независимой Венгрии.