Том 3. Стихотворения - Константин Бальмонт

Счастлив…

I ten szczcsliwy, kto padl wsrod zawodu…

Счастлив, кто в беге упал,В беге до цели.Так белою пеной увенчанный валРассыпается в радостном хмеле.Счастлив, кто счастье узнал устремления к цели.

Вал разбежался, хмельной,Кружевом белым.Прекрасен, кто к жизни рожден глубиной,И к безвестным стремится пределам.Счастлив, кто счастье узнал быть в стремлении смелом.

Морские розы

Морские розы – розы белые,Они цветут во время бурь,Когда валы освирепелыеМорскую мучают лазурь.

И бьют ее, взметают с грохотом,И возмущают ревом гроз,И возращают с мертвым хохотомМгновенность пышных белых роз.

Птица мести

Если ты врага имеешь,Раз захочешь, так убей,Если можешь, если смеешь.Угоди душе своей.Но заметь, что в крови красной –Волхвованье из нее,Только брызнет, дух неясныйВоскрылится – птицей – властнойИзменить в тебе – твое.

Эта птица, вкруг могилыУмерщвленного врага,Будет виться, станешь хилый,Жизнь не будет дорога.Труп сокроют, труп схоронят,Птица будет петь и петь,Крик ее в тебе застонет,Ты пойдешь, она нагонит,Месть заставит – умереть.

Литовская песня

Пой, сестра, ну, пой, сестрица.Почему ж ты не поешь?Раньше ты была как птица.– То, что было, не тревожь.

Как мне петь? Как быть веселой?В малом садике беда,С корнем вырван куст тяжелый,Роз не будет никогда. –

То не ветер ли повеял?Не Перкун ли прогремел? –– Ветер? Нет, он легким реял.Бог Перкун? Он добр, хоть смел.

Это люди, люди с МоряРастоптали садик мой.Мир девический позоря,Меж цветов прошли чумой.

Разорили, исказнилиАлый цвет и белый цвет.Было много роз и лилий,Много было, больше нет.

Я сама, как ночь с ночами,С вечным трепетом души,Еле скрылась под ветвямиИвы, плачущей в тиши.

Заря

Королева Каралуни,Над полянами Литвы,Плачет в месяце Июне,Плачет с ней листок травы.

А в пределах Норги Фрея,Плачет, глянув на утес,И болотная лилеяСлед хранит златистых слез.

И по всем-то странам разноПлачет нежная Заря,То жемчужно, то алмазно,То в сияньях янтаря.

То на быстром Светлогривом,Приносящем день, коне,Пролетит она по нивам,И дрожит слеза в огне.

А порою эта гриваВся от инея бела,Поглядишь – и как красиво,Вон, роса везде легла.

Отчего же это плачетПри начале дня Заря?Конь ее зачем так скачет?Это все ужели зря?

Я не знаю Полагаю,Тут ничем нельзя помочь.Ибо Ад привержен к Раю,И за Днем приходит Ночь.

Жалоба к цветку

Цветок, цветок, ты весь – глазок,Ты весь – красивый глаз.А мы глядим и вечно спим,И видит ли кто нас?

Цветок, цветок, ты весь – есть слух,Ты весь – любовь, уста,Ты нежность губ, ты – мысль, ты – дух.А нам – лишь темнота?

Цветок в росе, ты – нежный глаз,Твою росу мы пьем.А наших глаз немой алмазСберет ли кто потом?

Влюбленность

Кто влюблен, тот очарован,Зачарован, опьянен,Он не девой заколдован,Нет, не той, в кого влюблен.Он пленен не той желанной,Чьим губам пьянить дано,Не доступной, не обманнойСердце с сердцем сплетено.

Мы приходим, мы уходим,Говорим, и молча ждем,Мы на Землю Небо сводим,Мы идем своим путемМы крылатым вьемся змеем,Мы ползем в пыли змеей,Но в своем мы не умеемСон лелеять вправду свой.

Мы зрачки пьяним зрачками,Всей душой в глаза глядим,Но не нами, о, не намиСоздан звездный СерафимСерафим? Быть может, Дьявол?Кто-то есть в нас, в нашем Мы.Бывший в Море – в Бездне плавал,Но не смерил этим Тьмы.

Вероломный

То, что я отшвырнул с облегчением,Ты бы принял с великим желаниемНо, когда засмеялся я пением,Разразился ты диким рыданием.

А она? Тем рыданьем напугана?Этой силой страдания темного?Или тем, что беспечным поругана,Что любила она вероломного?

Вероломны лишь те, что с красивымиСмеют – цепкою мглой быть объятыми.Я как ветер промчался над нивами,Вам – быть смятыми ветром, и сжатыми.

Измена без изменника

О, нет, я не изменник,Красивые мои.Я был вам верный пленник,Я ваш был, в забытьи.

Но, ежели с царицейЯ был и царь и раб,Лечу я вольной птицейИз царства скользких жаб.

Я был бы вечный пленник,Всегда б склонялся ниц,Но медлит лишь изменникСредь измененных лиц.

Но медлит лишь бессильныйВ скованности дней,Где путь простерся пыльный,Где больше нет стеблей.

Я никогда не ленникНецарственных цариц,И нет, я не изменник,Я птица между птиц.

Теремный ум

Тесный женский ум живет вечно в терему,Как ему не скучно там, право, не пойму.

Я привольная волна, весь свой день бежал,А коль берег наступил, умер пенный вал.

Тесный женский ум, проснись, есть восторг ума,При котором хороши даже терема.

Ты, проснувшись, в яви спи, встанет вал светло,Заблестит в твоем окне, как огонь, стекло.

Тесный женский ум, люби, есть восторг ума,При котором хороши даже терема.

Охотник

Я охотник, я стрелок,Я в пути, и путь далек.Долго я в лесу плутал.Полон мой ягташ. Устал.

Отдохни, мое ружье.Птица там? Оставь ее.Звери там? Не тронь их рой.Пусть живут. Иди домой.

Ты болото миновал.Выпей в честь трясин бокал.И в трясинах есть краса,Травы, жизни, голоса.

Не запутал ты душиВ чаще, в стонущей глуши.Там нашел – чего искал.Выпей в честь глуши бокал.

Дев лесных заслыша зов,Не свалился в скользкий ров.Похвала бесовским рвам,Зорок глаз мои, слава вам.

Я натешился вполне.Путь далек, но видно мне.Верен был курок ружья.Лес, прощай. Есть дом – и я.

Двойственный час

В вечерней ясности молчаньяКакое тайное влияньеВлечет мой дух в иной предел?То час прощанья и свиданья,То ангел звуков пролетел.

Весь гул оконченного пираОтобразила арфа-лираПреображенных облаков.В душе существ, и в безднах Мира,Качнулись сонмы тайных слов.

И свет со тьмой, и тьма со светомСлились, как слита осень с летом,Как слита с воздухом вода.И в высоте, немым приветом,Зажглась Вечерняя Звезда.

Три коня