Дракон поверженный - Питер Гамильтон

Шагая к выходу, Дениза позволила себе слегка улыбнуться. Михира никак нельзя было назвать хорошим актером, но велосипедный магазин с его автоклавами и прочим оборудованием был невероятно полезен. Шансы на то, что его деятельность окажется замеченной, были практически равны нулю. Даже если у коллег или управляющего и возникнут какие-либо подозрения, они скорее всего подумают, что он нелегально перепродает краденый товар. В этом и заключается вся прелесть разветвленной структуры ячеек подпольной группировки – за пределами руководящей группы никто друг друга не знает.

Даже в самом худшем случае, если власти пронюхают о существовании подпольной организации, они смогут обнаружить и уничтожить только одну ячейку. Сами по себе предметы, которые поставлял Михир, для полиции не представляли никакого интереса. Даже если он и сможет описать ее внешность, то, насколько ему известно, она не более чем курьер. Михира завербовали члены другой ячейки, которые получили информацию о том, что его двоюродный брат погиб во время последнего вторжения землян. Завоевав симпатии Михира, они поинтересовались у него, не согласен ли он помочь им доставить неприятности следующей волне оккупантов. Это не будет для него ничего стоить, наоборот, за свои труды он даже получит кое-какое вознаграждение. Как только Михир согласился, единственными его контактами были зашифрованные посылки с описанием технических характеристик отдельных компонентов. И Дениза.

Будь это обычное радикальное движение, забрать коробку отправили бы курьера самого низкого уровня. Но в том-то и дело, что движение это совсем иное.

Дениза запросила данные о находящихся поблизости полицейских, и перед ее глазами развернулся список синего цвета. Стражей порядка было сотни – в основном они занимались рутинной службой. Лишь несколько были заняты специальными расследованиями. К счастью, к ней это не имело никакого отношения.

Но все равно Дениза украдкой поглядывала на пешеходов, отмечала припаркованные вдоль улицы машины и фургоны, внимательно наблюдала за велосипедистами. Похоже, никто не проявлял к ней интереса, за исключением пары юношей. Но с другой стороны, те, кто за вами следит, обычно не выказывают интереса; Дениза же выискивали глазами знакомые лица.

Только два человека сели вместе с ней в трамвай. Дениза дважды сделала пересадку, прежде чем добраться до мастерской, будучи полностью уверенной в том, что никто не идет за ней следом. Это была одна из двенадцати одинаковых мастерских, что располагались в двухэтажном здании, слегка облупленном, с окнами, закрытыми отражающими ослепительный блеск солнца щитами или деревянными панелями. В узкой безлюдной улочке, ведущей к задним погрузочным воротам, раздавалось еле слышное жужжание вентиляторов. Возле нескольких дверей с рольставнями лежали груды разорванной оберточной бумаги. Дениза ни разу не видела, чтобы кто-нибудь выносил или убирал отсюда мусор. Но каждую неделю размеры и расположение мусорных куч менялись, значит, мастерскими кто-то пользовался.

Дениза послала в свое инфокольцо запрос проверить систему безопасности мастерской и получила ответ, что ей ничего не угрожает. Помахав левой рукой над сенсорным замком, она открыла дверь. Внутри оказалось просторное помещение с бетонными стенами, практически пустое, если не считать длинного деревянного верстака в центре и металлического стеллажа, который занимал половину задней стены. Оба окна и поднимающаяся дверь были заложены кирпичами и укреплены стальной решеткой.

Джозеп уже сидел за верстаком, обрабатывая цилиндры из нержавеющей стали на электронном токарном станке с программным управлением.

– Принесла? – спросил он.

– Надеюсь. – Она поставила коробку на верстак и сломала пломбу. Наружу выкатилась пара дюжин черных цилиндров. Дениза и Джозеп принялись их рассматривать.

Михир изготовил конической формы трубки, сантиметров десять в длину, из сплава бория и бериллия. Более узкий конец был открыт, а основание запаяно; в середине имелось небольшое отверстие и внешняя бороздка. Интересно, подумала Дениза, знает ли он, что производит гильзы для патронов. Форма не должна вызывать никаких сомнений, хотя высокопрочный сплав мог сбить с толку.

– Неплохо, – сказал Джозеп. Он измерил толщину гильзы; на жидкокристаллическом дисплее появилось размытое изображение. – Очень даже неплохо. Он все очень точно измерил.

– Я начну их наполнять, – сказала Дениза.

Гильзы были последним компонентом. У них уже имелись пули, наконечники и сильная взрывчатка. В сочетании с винтовкой, которую они собрали, одного-единственного выстрела будет достаточно, чтобы с расстояния Двух километров пробить десантный спецкостюм.

Винтовка была частью богатого арсенала, который они планировали применить для этой операции. Другое оружие и фугасы собирались подпольными ячейками по всему Мему-Бэй. Безвредные с виду компоненты, которые, будучи собраны воедино, представляют собой грозное оружие. На сей раз, когда нагрянут захватчики, движение сопротивления будет готово сделать их жизнь сущим адом.

Взводу 435НК9 пришлось прождать в транзитном холле базы около пяти часов. Впрочем, для Лоренса это не имело особого значения; в холле было прохладно, в чип памяти закачана хорошая мультимедийная библиотека, прохладительные напитки в автомате раздавались бесплатно, с этого утра пошли боевые суточные. Просто рай для солдата. Лоренс вытянулся на трех стульях и расслабился. На большом экране то и дело высвечивались одни и те же сообщения о задержке рейсов и требованиях механической службы. Где-то с другой стороны взлетной полосы команды механиков с любопытством рассматривали шлюзы космического корабля, стараясь сообразить, в каком из пятидесяти тысяч компонентов ИР-пилот обнаружил неполадку. ИР-пилот держал под своим постоянным контролем все параметры, сравнивал результаты с требованиями Международного гражданского аэрокосмического агентства. Лоренс слышал о том, что действующие компании частенько загружали в электронные системы своих кораблей программы ИР, которые отличались от фабричного программного обеспечения. В результате, когда речь доходила до определения пригодности к полетам, эти программы оказывались более снисходительными. Буква закона МГАА приравнивалась к огромным издержкам по эксплуатации кораблей.

Если ИР-пилот «Зантиу-Браун» требовал перед полетом ремонта, Лоренс был только рад, что такая процедура должна совершиться. Космическому кораблю ремонт еще никогда не помешал – пусть даже перестраховки ради.

Остальные солдаты его взвода отнеслись к вынужденному простою не столь благодушно. Хуже всего пришлось самому младшему бойцу, девятнадцатилетнему Хэлу Грабовски. Его опыт ограничивался одним-единственным сверхзвуковым трансокеанским перелетом в Австралию и пятью полетами на вертолете во время последней стадии боевой подготовки. Ему ни разу не приходилось летать на космическом корабле, не говоря уже о том, чтобы на своей шкуре испытать, что такое невесомость. Весь в мечтах о космических полетах, он нервно расхаживал взад-вперед по холлу, ожидая, когда же наконец начнется посадка – верный признак того, что парень еще ни разу не видел боевых действий. Древняя пословица вооруженных сил – никогда не вызывайся добровольцем – промелькнула в мыслях Лоренса.