Баба Люба. Вернуть СССР (СИ) - Фонд А.

Барабашка?

Ведомая самыми дурными предчувствиями, я вскочила, накинула халат и пошла проверять (да-да, как в тех дурных американских третьесортных фильмах ужасов, где героиня идет ночью в подвал проверить, кто там рычит).

Ну вот я тоже такая же героиня.

Пошла, значит, проверить.

Позвонила. Жду.

Сперва ответа не было. Только музыка смолкла. И тишина.

Но я так-то женщина настойчивая. Продолжала жать на звонок до тех пор, пока дверь не открыли.

— Что вам надо? — из двери высунулась женская голова.

Неизвестная женщина была примерно лет сорока-сорока пяти. Так сразу и не определить (в это время женщины еще не научились ухаживать за собой: уходовая косметика заменялась боевым макияжем). Химическая завивка начёсана в высокую сложносочинённую прическу. На лице — агрессивный раскрас (особенно поразили губы — обведённые черным контуром, зато сама помада — бледно-лиловая).

— Вы кто такая⁈ — продолжала вопрошать женщина.

— Это мне нужно спросить, кто вы такая? — парировала я, — и что вы делаете в чужой квартире?

— В какой чужой квартире! — взвилась лиловогубая, — женщина, вы в своём уме? Идите таблетки примите, раз забыли, или я милицию сейчас вызову! Они разберутся.

— Милицию? Отлично! — обрадовалась я, — а то я уже сама собиралась.

— Вы чего лезете⁈ Чего вы лезете, я спрашиваю⁈ — заорала женщина, — какое ваше собачье дело⁈

— Хамить не надо, — прищурилась я, — здесь проживает моя соседка. Но не вы. Вас я никогда здесь не видела. Вот я и спрашиваю, кто вы такая и что делаете в отсутствии хозяйки?

— А ты кто такая, чтобы меня спрашивать⁈ Будут меня ещё всякие тут спрашивать! — брызгая слюной возмутилась лиловогубая, с которой моментально вся эта мишура вежливости слетела враз, и она перешла на «ты».

— То есть объяснить вы не можете? Внятной гипотезы того, что вы здесь делаете, тоже нету? — спокойно спросила я и сказала, — ну что ж, тогда будем вызывать милицию.

— Что здесь происходит? — с первого этажа поднялся сосед, здоровый мужик с пудовыми кулачищами. Я видела, он грузчиком в магазине подрабатывает.

— Да вот Ивановну только вчера с приступом увезли в больницу, а уже утром я слышу — шум. Спрашиваю, кто вы такая, а она только кричит и ругается. Объяснить не может, — наябедничала соседу я, — надо милицию вызывать. Ограбят же бабушку. Ещё и обзывает меня.

— Я покараулю, — решил сосед, — а ты, Люба, спускайся в третью квартиру, там Маша, скажи ей, пусть милицию вызывает.

— Да что вы сразу милицию! — заюлила лиловогубая, — я племянница ейная. Ивановны-то. Бабка в больничке, так я зашла вещи ей собрать. Её же без вещей забрали, а та же зубная щётка и то нужна.

Тон лиловогубой стал обволакивающе-ласковый, охмуряющий.

Но сосед не повёлся:

— Какая зубная щётка? У Ивановны сколько помню, челюсть вставная.

— Ну я для примера…

— Вот милиция пусть с примерами и разбирается! — рявкнул сосед и дискуссия увяла, — Люба, поторопись давай.

Ну я и поторопилась.

Когда милиционеры приехали, мы наслушались от лиловогубой и уговоров, и посулов, и проклятий. Женщину забрали, квартиру опечатали и на том всё.

Преисполненная чувством выполненного долга, я вернулась обратно.

Ну вот какая я молодец! Предотвратила бытовое преступление. Сколько так бывает, какой-нибудь старичок или старушка, как правило одинокие, часто становятся жертвами мошенников.

Да и жалко Ивановну. По-человечески жалко. Хорошая же соседка мне досталась. Не пьет, не курит. Ну попивает себе мочу, но зато тихонечко. Я хороших соседей ценю. Вот мы с Гришей, когда только поженились, поначалу жили в доме, так там соседка с утра вставала и громко радио включала. В шесть утра. И без разницы — будние дни, или выходные. А мы тогда молодые были, на выходных отоспаться хочется, а нет, приходилось симфонии слушать.

После происшествия спать уже не хотелось. Я подхватила мусорное ведро и вышла во двор.

— О! Люба, привет! Слышал, тебя Петрович турнул, да? — спросил Семён, когда я возвращалась обратно.

— Ага. Уволилась я. По собственному, — вздохнула я.

— А на чём подловил хоть?

— За прогулы…

— А! Это он любит, — кивнул Семён, — ты не первая так.

— Так, а зачем он это делает, если и так дворников не хватает? — удивилась я.

— А они потом с Федоровной, это бухгалтерша наша, неиспользованные бабосики между собой делят.

— А уборка как же?

— А что уборка! — хохотнул Семён, — где-то жильцы сами убирают, а если где писать жалобы начинают, то могут кого-то из нас на день-два перекинуть.

Я пораженно покачала головой.

— А с виду такой вежливый, — всё никак не могла поверить я, — не матерится никогда, речь такая грамотная.

— Так он этот… — наморщил лоб Семён, — как его? чёрт, забыл… погоди, крутится слово… крутится… — Он посмотрел в небо. Потом на моё мусорное ведро и вдруг хлопнул себя по лбу, — точно! Мэ-нэ-эс он! Во, точно вспомнил.

— В каком смысле мэнээс? — удивилась я, — это же младший научный сотрудник? Или я не права?

— Почему не права. Права, — согласился мой бывший коллега.

— Да ладно! Научный сотрудник в ЖЭКе? Ты шутишь, да?

— Почему шучу? У нас в ЖЭКе деньги платят, хоть и небольшие, но более-менее регулярно. А у них в НИИ там они второй год без зарплаты сидят. И отопление им отключили. И свет. Оставили только в одном крыле. Так они потихоньку разбегаться кто-куда стали. А куда им разбегаться, если они ничего делать не умеют? Кому в жизни их формулы нужны? Вот и устроился он у нас.

— О-бал-деть! — покачала головой я.

— Дык, сейчас все так, — вздохнул Семён, — кто куда, ищут хоть что-нибудь. Так что ты зря повелась на Петровича и заявление написала.

— Да он сказал, что по статье уволит.

— Чтобы под статью подвести, нужно хорошо искать, — хмыкнул Семён, — а это геморройно. Кроме того, ты ещё стажёр. Так что с тебя взятки гладки.

— Он мог сделать, что я не прошла испытательный срок…

— Под это тоже нужно подводить. Акт там составлять, служебные записки строчить. Головняк ещё тот. А так он тебя пуганул, а ты взяла и повелась.

— Ну ладно, что уж теперь делать, — махнула рукой я, — не судьба, видать.

— По закону ты две недели отработать должна.

— Не должна. Они мне вчерашним днём подписали.

— Должна! И в течении этих двух недель ты можешь заявление своё обратно отозвать!

— Уж как получилось.

— Да что ты крысишься⁈ — рассердился Семён, — пойди да и забери заявление. Скажи, мол, передумала.

— Нет, Семён, как говорится — два раза в одну и ту же реку… буду что-то другое искать.

— Ага, ты попробуй ещё найди. Думаешь, легко это⁈

Слова Семёна оказались пророческими.

Я нашла в газете объявление из агентства по трудовому найму и решила — вот сейчас пойду туда и они мне работу предложат. Точнее варианты работы, а я выберу.

Ну, пошла.

Агентство по трудовому найму находилось в здании бывшего универмага. Ранее это был один из самых лучших магазинов города. Нынче же, когда плановая экономика приказала долго жить, все отделы и прилавки сдавали в аренду. Часть из них облюбовали продавцы-частники, и теперь можно было увидеть рядом «Салон свадебных платьев» и магазин «Ритуальных услуг», или же «Бытовая химия» и «Торты и пирожные». Но большинство желающих торговать в тепле и сухости отпугивали цены за аренду, поэтому часть помещений сдавались под разные конторы, фирмы и офисы. И всё это шумело, галдело, да так, что уже через десять минут начинала кружиться голова, и посетитель переставал адекватно соображать.

Согласно адресу из газетного объявления, мне предстояло подняться на второй этаж. Ну это ладно, второй, так второй.

Я резвым кабанчиком поднялась наверх по широкой мраморной лестнице с некогда блестящей лепниной на огромных боковых колоннах, ныне обклеенных разноцветными объявлениями и плакатами (рядом находился пункт проката видеокассет, так они плакаты и афиши прямо туда лепили).