Минотавр вышел покурить - Стивен Шеррил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При виде запекшейся крови Минотавр испытывает тошноту. Не потому, что рога его никогда не орошались кровью, тем более кровью тех, кого он любит. Именно рогами он столько раз в своей жизни вносил беспорядок, что и вызывает тошноту. Минотавр не чувствует себя виноватым просто потому, что невозможно выдержать нагрузку, которая наверняка накопилась бы за столь долгую жизнь, даже если бы она принадлежала иному существу, а не чудовищу. Он живет изо дня в день, из года в год, из века в век, пребывая в состоянии безразличия, иногда благостного, иногда окаянного. Минотавр испытывает тошноту оттого, что за многие годы научился распознавать возникающие в его жизни циклы. Он перемещается с места на место, из одного периода времени в другой. Он поселяется на одном месте и пытается быть незаметным, насколько это возможно для существа с туловищем человека и головой быка. На какой-то промежуток времени устанавливается «стасис», застой. Иногда это продолжается десятилетие. Два десятилетия. Иногда полвека. Минотавр стряпает, ухаживает за своим телом, занимается своими делами и старается не вмешиваться в чужие дела. Но затем все идет наперекосяк. Чаще всего у кого-то возникают неприятности, и Минотавру приходится куда-то переезжать. Он страшится приближающегося вечера и обеда у Граба.
Нынешним утром Минотавр пролежал в кровати дольше обычного. Через нерегулярные промежутки времени по шоссе проносятся машины, люди едут куда-то по своим делам. Сейчас около восьми. У миссис Смит включен телевизор, кто-то выигрывает важное состязание. Как только Минотавр опускает ноги на пол и садится, кровь, приливающая к ране, начинает пульсировать в распухшем подъеме ноги. Морщась от боли, Минотавр встает.
В окно он видит, как Суини выходит из задней двери дома с миской еды для собаки. Бадди вылезает из-под крыльца, потягивается и идет следом за хозяином на свою дорожку. Усевшись на унитазе, Минотавр снимает с ноги марлю и слышит, как Суини закрывает ворота, садится в машину и уезжает. Теплой водой с мылом Минотавр смывает с рога кровь; он надеется, что с Эрнандо все в порядке. Прихрамывая, направляется на кухню, чтобы сварить себе кофе. Быть может, горькая жидкость перебьет привкус желчи во рту.
— Марвин! — кричит Джози. — Что ты хочешь — омлет или какао с хлопьями?
Марвин хочет и омлет, и какао с хлопьями. Минотавр прихлебывает кофе и наблюдает за игрой мальчишек. Из мусорной ямы в глубине двора они достали банки из-под пива, наполнили их песком и принялись по очереди швырять в толстые сосны, окаймляющие проезд. Это какая-то игра, но Минотавр не может понять, кто из них выигрывает, потому что Мартин и Жюль одинаково возбуждаются и когда банки остаются при ударе о дерево целыми, и когда они разрываются и из них сыплется песок. Бульдог Бадди с лаем бегает взад и вперед, доводя себя до бешенства.
От кофе желудок Минотавра не успокаивается. Тогда он достает из холодильника распечатанную пачку пищевой соды, насыпает чайную ложку с верхом в стакан с водой и, размешав, проглатывает. Сжав губы, рыгает.
На крыльцо выходит Джози с лопаткой в одной руке и сигаретой — в другой. На ней не по росту большая белая футболка, на которой красными буквами выведено: «Я за придурков» и рядом — стрела, указывающая вправо. Футболка едва прикрывает срамное место Джози. Минотавр понимает, что это вся ее одежда. Он ерзает на стуле.
— Омлет готов, мальчики, — говорит она, размахивая лопаткой.
Джози не ждет, когда Мартин и Жюль ответят ей. Наблюдая за очертаниями ее тела под тканью, когда она поворачивается и уходит в прицеп, Минотавр не видит, что происходит в следующий момент. Когда он снова смотрит на мальчиков, они уже прекратили игру и оставили смятые и разодранные банки по всему двору и проезду.
Очень часто по этому прямому участку шоссе, начинающемуся и кончающемуся поворотами, в этом жарком, населенном насекомыми уголке света в это самое время года и десятилетие можно услышать хлопки и треск грузовика или легкового автомобиля, сбрасывающего скорость при приближении к тому или другому повороту, стук двигателя, теряющего мощность, уходящую в выхлопную трубу. Этот звук Минотавру нравится, поскольку обычно он не связан с опасностью.
— Черт возьми, Жюль! Оставь пса! — вопит Джози, но слишком поздно.
Жюль, словно ящерица, хватается за цепь, к которой только что был привязан бульдог, а Марвин раскачивает калитку взад и вперед. Минотавр успевает заметить, что пегий зад Бадди скрывается за углом хозяйского дома.
Суини — человек добрый, его сомнения всегда в вашу пользу, он не подвержен приступам гнева и не склонен к иррациональным поступкам. Но он любит своего пса.
Времени, хотя оно и представляет собой абстрактное понятие, присуще свойство абсурдного. Прохождение какого-то момента, его появление и исчезновение в жизни человека обладает неограниченными возможностями. Этот момент может быть таким же кратким и бессмысленным, как произношение отдельного звука, которое начинается с подергивания верхней губы. За этот же промежуток времени может произойти гибель целых миров. Минотавр не может толком понять, что именно случилось. Похоже, что какой-то сбой во взаимодействии времени и пространства сделал Минотавра, Джози, Марвина, Жюля и все, что находится за много миль от кемпинга, неподвижным, но сознающим свое состояние. Точнее говоря, все, кроме Бадди и «форда-пинто» с форсированным двигателем, с визгом вписавшимся в кривую на вершине холма.
Сначала все услышали звук. Ни Минотавр, ни Джози, ни мальчики не видели автомобиля, но все застыли на месте, ожидая его появления. Все и вся замерло, не в силах пошевелиться. Минотавр узнаёт «пинто» по звуку мотора, он знает, что машина принадлежит сыну соседей, который, похоже, только и делает, что совершенствует двигатель и трансмиссию да гоняет автомобиль вверх и вниз мимо дома Суини. Поэтому, когда невидимый водитель невидимого автомобиля прибавляет газ, широкие покрышки, рвущиеся об асфальт, визжат, а воздухозаборник всасывает воздух, посылая его в недра четырехкамерного карбюратора, где вырабатывается яростная энергия, которая проявляется в движении поршней, клапанов, кулачков и кулачковых валов, рычагов и шестерен, Минотавр представляет себе всю происходящую картину. И пегого пса, попавшего в эту картину.
Бадди, несущийся во весь опор, — очень забавное зрелище. Пес пересекает двор под углом, направляясь к шоссе. Его короткие ноги, похожие на круглые скобки, мелькают перед глазами, как бы каждая сама по себе. Несмотря на это, пес с решительным видом несется по гравиевой дорожке, по дикому сорго, прыгает в кювет и выбирается из него. К тому времени, когда он достигает раскрошившегося края асфальтового покрытия, появляется «форд-пинто», и все наблюдающие это зрелище знают наверняка, что два движущихся тела столкнутся.
Так оно и происходит.
Миссис Смит что-то роняет в своем прицепе и издает вопль; в окно слышно, как во всю мощь своих легких ревет Минотавр; Джози, стоящая на крыльце с искаженным лицом, отчаянно пытается подавить вопль, который вырывается из ее рта; оба мальчика, Марвин и Жюль, которых при малейшем признаке родительского гнева обычно охватывает безудержный смех, громко плачут. Один только Бадди не издает ни звука. Не слышно ни удара его тела о переднюю панель возле бампера, где изображены оранжевые языки пламени, обрывающиеся у двери. Не было ни продолжительного и впечатляющего полета тела, рассекающего пахнущий утренней росой воздух. Ни броска брюхом кверху при ударе о машину. Ни лая, ни визга, ни иного звука. Казалось, смерть ошеломила пса.
Лишь после того, как Бадди остался неподвижно лежать на обочине дороги, обитатели кемпинга очнулись, сбросили с себя путы оцепенения. Забыв про обожженную ногу, Минотавр босиком выбегает во двор. Оказавшись там, он не знает, что делать дальше, поэтому просто стоит и смотрит. Марвин и Жюль залезли под крыльцо и, обнявшись, хнычут. Миссис Смит усиливает громкость телевизора. Джози пытается прикурить сигарету, но у нее слишком сильно трясутся руки.
Прихрамывая, Минотавр поднимается к ней на крыльцо; он замечает, что забыл надеть рубашку, но тем не менее пытается, сложив руки на груди, принять небрежный вид. Джози смотрит на мертвого пса. Минотавр чувствует запах горелой яичницы и сала.
Джози. Критическая ситуация наводит Минотавра на мысль поцеловать ее, но он на это не решается. Минотавр смотрит на свои ноги, торчащие из-под линялых пижамных штанов. Обожженная нога болит. Волдырь лопнул. К лужице розовой жидкости, натекшей у его ноги, уже ринулись тучи мух.
— Аххх, — произносит Минотавр.
— О-о-о, — отзывается Джози.
Глава 14
Мертвый Бадди лежит на обочине. «Форд-пинто» с форсированным двигателем даже не остановился, и над кемпингом повисла траурная тишина. Солнце на небе поблекло, его сияние заметно ослабло. Несчастные птицы, оказавшиеся в пределах кемпинга, словно поражены летаргическим сном и не кричат. Те, что находятся в воздухе, из последних сил стараются перелететь на другую сторону шоссе. Все цвета — и нарисованные, и естественные, даже зелень листьев и травы — кажутся поблекшими. Джози и Минотавр смотрят на шоссе и на труп бульдога. Они молчат. Минотавр переминается с ноги на ногу, отгоняя медленно летающих мух. Джози жадно курит, отчаянно втягивает в себя дым, не позволяет и глотку чистого воздуха обойти раскаленный кончик сигареты и фильтр, сжимаемый ее губами. В вяло повисшей руке она по-прежнему держит лопатку, прижимая ее к бедру. По выпуклой мышце стекает капелька прозрачного, цвета кукурузы, жира. Мальчуганы, которых видно сквозь освещенные солнцем щели между досками, прижимаются друг к другу, хнычут и отказываются вылезти из-под крыльца.