Остров цветущих апельсинов - Джульетта Армстронг

– Ну, теперь всем и каждому известно, что в Англии есть человек по имени Гай. Спасибо Джози. Да, но я пытаюсь его забыть.

– А он забыл тебя, моя любимая? – Старая леди смотрела на нее с беспокойством.

– К сожалению, кет, судя по последнему письму тети Этель. Он считает меня упрямой и жестокой, то же самое я думаю о нем.

В глазах миссис Вассилу все не гасла тревога.

– Если вы уладите разногласия, он согласится работать здесь, на Кипре? – спросила она. – Я не эгоистка, но мысль, что вы с Джози оставите меня и уедете жить за тысячи миль, сжимает холодом мое сердце. Ваше присутствие – такая радость. – Слезы появились в ее черных глазах, и она сердито смахнула их. – Впрочем, не надо было этого говорить. Я эгоистична. Мне должно быть стыдно. Я – старуха, жизнь почти прошла. У тебя все впереди. Твое счастье важнее.

Ирэн метнулась к ней, сжала в сильных молодых объятиях:

– С самого приезда ты окружила нас любовью, подарила чувство семьи, так же, как наши родители. Здесь наш дом, и здесь мы остаемся.

Но миссис Вассилу уже опомнилась; момент слабости прошел, она, как всегда, была уравновешена, исполнена достоинства и мягко освободилась из объятий Ирэн.

– Мое милое дитя, – философски начала она, – безумие строить планы и заглядывать слишком далеко в будущее. Наши греческие предки часто говорили, что мы в руках богов. И сегодня, во времена христианства, ничего не изменилось.

Той ночью Ирэн приснился удивительный сон. Далеко отсюда в аэропорту Никосии на заре она ждала самолет из Англии. Вот он пошел на посадку, ниже, ниже, сел на асфальтовую дорожку и выгрузил трех пассажиров – дядю Герберта, тетю Этель и Гая.

Они подошли к ней, и Гай сказал: «На этом самолете я отвезу тебя домой. Но без Джози и ее пса».

Но вот он уже не Гай, он Дэвид, раздраженно восклицающий: «Марш домой, Ирэн! Общественные помещения – позорище! Ни писчей бумаги, ни цветов…»

«Лентяйка. Я всегда говорила!» – Голос тети Этель. И с ним Ирэн проснулась, на лицо ее падали лучи утреннего солнца, аромат цветов лимона проникал через окно.

Глава 5

Поездка в Белла-Паис откладывалась в последний момент не менее трех раз.

Планировалась дальнейшая модернизация гостиницы, и строители обнаружили, что могут выполнить работу скорее, чем ожидалось. В стране, где даже «окончательный срок» – понятие растяжимое, такую возможность нельзя упускать, и у всего персонала гостиницы появилась дополнительная работа.

Госпожа Вассилу с помощью Ирэн управляла переводом всех постоянных жильцов на верхний этаж, пока их обычные номера усовершенствовались личными ванными. Некоторые были очень недовольны, не только из-за причиненных неудобств, но и потому, что было ясно – плата за проживание увеличится.

Вполне предсказуемо первым пожаловался полковник Бикерс, затем, застенчиво и нервно, пришли две старые девы, мисс Филд и мисс Ричардсон. Все они говорили одно и то же – их маленького твердого дохода просто не хватит на покрытие значительных дополнительных издержек.

В небольшой комнате за офисом, где в свое время Ирэн ввели в дела гостиницы, через несколько дней после начала работ собрался за чаем тот же квартет – миссис Вассилу и Ирэн на одной стороне маленького стола, Дэвид и Дельфина на другой. Ирэн не сомневалась, что их с Дельфиной пригласили только из вежливости, главными героями этого совета будут миссис Вассилу и Дэвид. Так и получилось.

Старая дама предлагала не «стричь овец догола». Разумеется, определенное повышение платы неизбежно, и она выработала цены, подходящие, по ее мнению, при всех сложившихся обстоятельствах. Суммы, названные по бумажке, на которой она предварительно набросала несколько цифр, оказались настолько скромны, что поразили даже Ирэн.

В ответ Дэвид с тяжелым вздохом раздражения воскликнул:

– Кириа Вассилу, вы хотите обанкротиться!

– Если вы приложите весь возможный такт и будете следить за расходами, мы можем позволить себе щедрость, – был ответ миссис Вассилу. – Эти люди здесь из-за плохого здоровья. Климат чудесно помогает старикам от ужасно болезненного артрита, которым страдает большинство из них.

– Они не оценят ваше великодушие, кириа. Полковник Бикерс, например, всегда ворчит. – Это заговорила Дельфина.

– Думаю, ты преувеличиваешь. Как-никак, он очень добр к своей хрупкой жене. Его агрессивная манера ничего не значит. И, в конце концов, на последней войне он воевал за греков.

Дельфина пожала плечами. «Ее улыбка, – подумала Ирэн с всплеском гнева, – стала почти надменной!» Но если миссис Вассилу заметила это, то не подала вида.

– А теперь, Ирэн, изложи твои взгляды, пожалуйста, – скомандовала она.

– Я с вами, бабушка. В конце концов, эти люди приносят нам регулярный доход, который может очень помочь в плохой сезон.

– Мы добиваемся такого уровня комфорта в «Гермесе», что у нас не будет плохих сезонов, – строго заметил Дэвид. – Действительно, кириа, вы слишком донкихотствуете. А как же вы сами, в старости и вам тоже нужны деньги на комфортную жизнь после всей вашей тяжелой работы?

Миссис Вассилу покачала головой:

– Приведу вам другую цитату, мои дети. «Пустите хлеб по водам, и возвратится он к вам снова». Эти люди живут здесь не один год, и я не собираюсь их выгонять.

А теперь, когда наша небольшая конференция закончилась…

Улыбка Дельфины стала открыто презрительной, но усмешка Дэвида не содержала иронии, только своего рода беспомощное удивление. На сей раз миссис Вассилу не спустила высокомерного взгляда с Дельфины.

– Следующую неделю или две я сама буду выписывать счета, – спокойно сказала она. – Больше не хочу, чтобы ошибки – или назовем их недоразумениями – исходили из офиса.

С этим она поднялась и совершила свой королевский выход, а Дельфина в ярости обернулась к Ирэн.

– Она обращается со мной так с самого вашего приезда! – воскликнула она. – Подталкивает к увольнению! Я бы так и сделала, прямо сейчас, если бы не ребенок на руках!

– Перестань, Дельфина. – Дэвид говорил дружески, но решительно. – Слушай! Мне спешно надо по делу в Кирению. Принеси свою тетрадь для стенографирования, и поедем. Пожалуйста, скорее.

– Это просто предлог увести меня, пока я не познакомила Ирэн с правдой.

Управляющий игнорировал ее слова:

– Я сказал «спешно». Значит – пять минут. А теперь иди.

Она ушла, и Дэвид повернулся к Ирэн.

– Будьте терпеливы с Дельфиной, – попросил он и в который раз заметил: – Она – комок нервов.

– Знаю. Похоже, поэтому ведет себя так по-дурацки, не по отношению ко мне, это не имеет значения, но к моей бабушке. Если бы я обращалась с моими лондонскими предпринимателями с такой неприкрытой дерзостью, меня бы выгнали взашей.