Смерть и солнце - Линн Рэйда

- Я ничего от вас не требую, - заверил Рикс. - Я просто… хочу стать одним из вас.

Произнеся последние слова, южанин проглотил застрявший в горле ком. Приняв его к себе на службу, мессер Ирем даже не подумал связывать его предписанной оруженосцам клятвой, а когда Крикс сам рискнул напомнить сюзерену об этой традиции, тот не без желчного юмора заметил, что одну подобную присягу энониец уже дал. Сейчас "дан-Энрикс" мог только порадоваться, что он не был связан с коадъютором еще и клятвой. По собственной воле присоединиться к мародерам и бродягам, воевавшим против каларийского наместника - это ли нарушение присяги?.. Но такийцы заживо сожгли трех человек, принявших на себя его вину, и перевешали еще десяток. Оставить все как есть и двинуться к Сокате, где стояли лагерем имперские войска - значило снять с себя всякую ответственность за их судьбу. Иначе говоря, предать всех тех, кто умер по его вине. Переполнявшая "дан-Энрикса" ненависть к "Горностаям" и их предводителю роднила его с Лаской, Сайремом и Пчелоедом крепче, чем любые клятвы или даже кровное родство.

- Ты еще слишком юн для Братства, мальчик, - усмехнулась темнота. - Боюсь, что нам здесь не нужны оруженосцы.

- До сих пор я бился наравне со всеми остальными.

- В самом деле? И в скольких сражениях ты уже поучаствовал, малыш? В одном? Может быть, даже в двух?.. - По-видимому, Астер находил их спор весьма забавным. Энониец зло прищурился.

- Если я сразился с человеком, который был вдвое старше, и убил его, то что важнее: кто из нас двоих больше сражался, или кто в конце концов остался жив?..

- Неплохо, сказано, имперец, - чуть подумав, согласился его собеседник. - Может, ты не так уж и неправ. Лови!

Что-то тяжелое упало к ногам Крикса, и, скосив глаза, он увидел длинный меч с узорной рукоятью.

- Я сказал "лови", а не "считай ворон", - заметил Астер, выходя из-за деревьев.

Крикс даже забыл про меч, уставившись на предводителя повстанцев. Он так долго думал, на кого окажется похож этот мужчина, что теперь, казалось, ни одна деталь в облике Астера не ускользала от его внимания.

Был он невысоким, тощим и сутулым, при ходьбе заметно припадал на одну ногу, и в сравнении с тем образом, который успел вообразить себе Крикс, смотрелся почти жалко. Спутанные волосы антарца выбивались из-под ремешка на лбу, узкие скулы покрывала пегая щетина. Но запавшие глаза смотрели на лаконца остро и внимательно, а были они светлыми и хищными, словно у дикой ночной птицы.

Астер, в свою очередь, скользнул по нему взглядом и поторопил:

- Давай, имперец. Покажи, что ты умеешь. Меч я тебе уже дал.

Крикс вскинул голову.

- Не стану же я нападать с мечом на безоружного. Тем более…

"Тем более - калеку" - собирался сказать он, но вовремя осекся. Оскорблять антарца ему не хотелось. Астер смерил его тусклым взглядом.

- Трусишь?..

- Нет, - "дан-Энрикс" так опешил от подобного предположения, что даже не спросил - кого ему тут, собственно, бояться. Но мужчина, видимо, все понял по его лицу.

- Тогда подними меч, - распорядился он, не повышая голоса.

Крикс почти против воли наклонился за мечом, не очень понимая, почему он поступает так, как велит этот странный, а возможно, просто сумасшедший человек. Но в тот момент, когда пальцы "дан-Энрикса" сомкнулись на широкой рукояти, Астер стремительно преодолел несколько разделяших их шагов и пнул его в плечо коленом, опрокинув навзничь. Энониец не успел понять, что с ним произошло, но тренированное тело среагировало прежде разума, и Крикс перекатился по земле, сумев не выпустить из рук меча.

- Неплохо. Но, будь это настоящий бой, я бы тебя уже убил, - заметил Астер.

Кровь бросилась "дан-Энриксу" в лицо. Вспыхнувший гнев советовал немедленно атаковать противника и нанести удар, вполне достойный его подлой выходки, но энониец уже начал понимать, что Астер не так прост, как кажется. Поднявшись на ноги, южанин начал обходить противника по кругу, дразня его обманчиво-неторопливыми движениями своего клинка и выбирая наиболее удобную позицию для нападения. Мешало то, что меч был тяжелее и длиннее, чем привык "дан-Энрикс", и движениям южанина недоставало их обычной легкости. Его противник наблюдал за выполняемым "дан-Энриксом" маневром с безразличием, напоминавшим скуку. Даже Ирем удостаивал его попытки бОльшего внимания, чем этот человек. Почувствовав, что применять обычные обманки бесполезно, Рикс ударил с разворота, тем косым ударом, от которого сложнее всего уклониться безоружному противнику. И в последнюю секунду испытал внезапный ужас - а что, если Астер не успеет уклониться от его меча? Сам Крикс в подобной ситуации попробовал бы увернуться от удара, а потом сбить нападающего с ног подсечкой под колено, но шансы на успех и неудачу в таком деле были приблизительно равны. Его противник поступил совсем иначе: он влился в движение "дан-Энрикса", словно танцор, который исполняет хорошо знакомый танец, а мгновение спустя на локте и запястье энонийца сомкнулись твердые, будто железо, пальцы. Продолжая начатый лаконцем разворот, Астер всем корпусом толкнул противника в плечо.

На одну невозможно-долгую секунду энонийцу показалось, что в его руке не осталось ни одного целого сустава. Ноги Рикса подломились, и он ткнулся носом в мокрую от выпавшей росы траву. По спине мальчика ручьем струился пот.

Астер забрал у него меч, преодолев едва заметное сопротивление своего пленника, и бросил его в сторону. А потом выпустил "дан-Энрикса" и сделал шаг назад.

- Что это было?.. - спросил Рикс, не узнавая собственного голоса. Астер ответил коротко и непонятно:

- Тхаро рэйн. Продолжим?

- Да, - ответил Рикс, вставая на ноги и незаметно разминая онемевший локоть.

Если до этого момента он тревожился только о том, чтобы не причинить вреда своему противнику - "несчастному калеке", без особого труда заставившему его целовать песок - то теперь стало понятно, что Астер с его непонятным "тхаро рэйн" способен сотворить с ним все, что пожелает.

Ощутив, что он боится своего противника, и разозлившись на себя за это малодушие, Крикс в первый раз на своей памяти выполнил "тройку" - старый воровской прием, известный ему еще с тех времен, когда он наблюдал за обитателями Алой гавани по поручению Ральгерда Аденора. "Тройка" пользовалась большим спросом у контрабандистов, игроков в пинтар и всякой прочей швали - видимо, за счет кромешной подлости трех составляющих ее ударов: в пах, под дых и снизу вверх под корень носа.

Астер явно ничего подобного не ожидал, поскольку первый из ударов энонийца попал в цель. Зато потом оруженосец коадъютора кубарем перелетел через поляну и, ударившись спиной о подвернувшееся дерево, скорчился на земле. Воздух нипочем не хотел проходить в легкие, и каждый вдох "дан-Энрикса" сопровождался странным всхлипом.