Африканская страсть - Наталья Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай пригорюнился и проговорил, подперев щеку кулаком:
– Ну почему все так не любят журналистов? Чем мы хуже других людей? Папашка твой, между прочим, сам виноват, нечего было в политику соваться, если сердце больное! И вообще, не бывает дыма без огня! Почему он не обратился в газету, не потребовал дать опровержение? Видать, рыльце-то у него было в пушку, не иначе! Нечего романы крутить с аспиранточками, если не хочешь неприятностей! – Неожиданно Николай уставился на Лену и проговорил со злостью: – А ты что здесь вынюхиваешь, выспрашиваешь? Чего тебе, блин, надо от независимого журналиста?
Лена поняла, что ее собеседник перешел в другую фазу опьянения и с безобидной болтливости может переключиться на агрессивное поведение, и решила, что пора с ним проститься. Она поднялась из-за стола и сказала:
– У вас, наверное, есть работа, а мне пора домой, пока еще метро не закрылось.
– Смыться хочешь? – выкрикнул журналист, поднимаясь вслед за ней. – Пришла, разговорила меня, а теперь удираешь?
Вдруг он резко замолчал, словно набрав в рот воды.
Лена не стала выяснять, что так подействовало на Николая, она воспользовалась его замешательством и стремглав вылетела из кафе.
Причиной внезапной перемены в поведении журналиста было появление в кафе светловолосого мужчины, до того худого, что модный льняной костюм висел на нем как на вешалке.
Перехватив взгляд худого мужчины, Николай угодливо забормотал:
– Сергей Сергеич, я только кофейку выпил… я ни в одном глазу, не подумайте… я только кофейку, чтобы не заснуть… все будет в порядке, никаких проблем, вы не подумайте…
Однако светловолосый продолжал смотреть на него каким-то странным, отрешенным взглядом.
Наконец он подошел и проговорил, с трудом справившись с голосом:
– Кто это с тобой сейчас разговаривал? Вот эта девушка, которая мимо меня пробежала, – кто она?
– Кто? – переспросил Николай, почувствовав, что сегодня неприятности его миновали. – Да кто ее знает? Кажется, хочет на работу устроиться, приехала откуда-то из провинции и ходит по газетам, место ищет… расспрашивала, как да что, а потом вдруг вскочила и убежала.
– Из провинции? – странным голосом повторил Сергей Сергеевич. – А откуда именно – не сказала?
– Не сказала, – как эхо, повторил Николай, стараясь не дышать в сторону высокого начальства.
– А почему с тобой говорила, а не в отдел кадров пошла? И кто ей пропуск выписал?
– Не знаю… – Николай пожал плечами, – может, кто-то из ребят ко мне ее отфутболил.
– Ну ладно, – Сергей Сергеевич развернулся и пошел к дверям, но уже у самого выхода бросил через плечо: – Еще раз увижу во время смены пьяным – уволю к чертям собачьим и сделаю так, что тебя только обертки для туалетной бумаги редактировать возьмут!
Сергей шел по редакционному коридору, нахмурившись и ничего вокруг себя не замечая.
Он был настолько погружен в свои мысли, что чуть не налетел на старого корректора Василия Силантьевича. Корректор шарахнулся, удивленно взглянул на заместителя главного редактора, который шел как лунатик, и недоуменно покачал головой.
«Значит, она вернулась, – думал Сергей, – на этот раз нет никакой ошибки. Если там, возле парикмахерской, я мог обознаться, то на этот раз это действительно она. И нисколько она не изменилась, только волосы зачем-то обстригла и перекрасилась. И самое главное, мне так и не удалось ее забыть! До сих пор сердце бешено стучит, и руки дрожат, как с похмелья… ну можно ли так распускаться? Ведь она сбежала тогда, шесть лет назад, сбежала, не простившись и ничего не объяснив… да и что объяснять? И без слов все ясно: я ей не нужен, не был нужен тогда и не нужен сейчас… она пробежала мимо меня, как будто я пустое место… ну сколько можно! Надо наконец справиться с собой, забыть ее и жить нормальной человеческой жизнью…»
– Сергей Сергеевич! – повторила едва поспевавшая за ним Рукавицына. – Ну Сергей Сергеевич, мне за вами не угнаться!
– А? Что? – Сергей встал как вкопанный и растерянно уставился на женщину. – Простите, Анна Юрьевна, я задумался. Что вы хотели?
– Вы подпишете счет на программное обеспечение? Главный в Москве, вы же знаете!
– Что? – Сергей провел рукой по лицу и окончательно пришел в себя. – Программы? Давайте подпишу!
Директор центра социологических исследований «Вариант» редко видел своих сотрудников. Он предпочитал общаться с ними через секретаря и референта. Референт этот – мужчина между тридцатью и сорока, причем ближе к сорока, – имел очень незаметную внешность, тихий голос и скромные манеры. Одевался он тоже очень скромно и незаметно. Росту референт был среднего, волосы у него были пепельные, виски чуть тронуты сединой, глаза же самого обычного блекло-серого цвета. Референт обычно сам ставил задачи сотрудникам центра и сам выслушивал их отчеты. Для этой цели он вызывал их в свой кабинет, который располагался по соседству с кабинетом директора. Но у того были пятидесятиметровые хоромы, отделанные с большим вкусом и за бешеные деньги – бежевые стены, кожаная мягкая мебель цвета топленого молока, шоколадный ковер на полу, шкафы карельской березы и письменный стол размером с аэродром где-нибудь в небольшом военном городке.
У референта кабинет был маленький. Там помещались лишь стол с компьютером, офисное кресло и стул. Конечно, имелся в кабинете и сейф, но он не бросался в глаза. Сейчас в кабинете референт был не один. На единственном стуле сидела женщина и внимательно рассматривала фотографию, лежавшую перед ней на столе. Снимок был сделан с телекамеры. На нем среди толпы студентов виднелась стройная девушка в джинсах с прической из разноцветных прядей – зеленых и бордовых.
– Вы утверждаете, что это она? – спросил референт.
– Вне всякого сомнения, – ответила женщина, – тут и думать нечего, то же лицо.
– Очень интересно, – протянул референт, – вот у нас тут еще возникли непонятные события… Какие-то две подозрительные дамы пришли и заявили, что они якобы от какого-то Потапова и хотят ознакомиться с работой центра и, возможно, нанять наших сотрудников – для того чтобы они помогли сформировать имидж этого самого Потапова…
– И что? – спросила женщина. – Что вас насторожило?
– Дело в том, что они очень профессионально ушли от слежки, которую мы на всякий случай пускаем за каждым новым клиентом. А во-вторых, одна из этих дам сделала вид, что ей плохо, и они на некоторое время остались одни в кабинете менеджера, пока эта дурочка, как ее… Лютикова бегала за врачом. Рифата ко мне! – приказал он.
Рифат Махмудович явился через минуту.
– Добрый день… э-э-э…
У референта было самое обычное имя – Олег Михайлович, но оно настолько ему не подходило, что каждый раз, когда приходилось обращаться к нему, подчиненные невольно на минуту задумывались, поскольку имя никак не всплывало в памяти.
– Итак, вы их упустили, – тихо произнес референт.
Рифат наклонил повинную голову.
– Чем вы это объясните? – тем же тоном спросил референт.
Рифату Махмудовичу очень не понравился этот тон. Собственно, ему не нравился и сам референт. Ему не нравилась также его работа в этом, с позволения сказать, центре «Вариант». Но дело в том, что у него имелась семья – жена и четверо детей. А дети в наши дни – это очень дорогое удовольствие. Жена, кстати, тоже. В этом «Варианте» Рифат получал очень хорошие деньги. А хорошие деньги просто так не платят, это всем известно, поэтому Рифат Махмудович подавил вздох и преданно уставился на референта.
– Я объясняю это чистой случайностью, – заявил он по возможности твердо, – эти две женщины ничего не могли заподозрить.
– Вы совершенно уверены? – насмешливо спросила женщина, рассматривая принесенные Рифатом снимки двух женщин, представившихся помощницами Потапова. – Вот эта, полная блондинка, – это та самая, из Зауральска.
– Вы уверены? – спросил теперь уже референт.
– На все сто процентов! – твердо ответила женщина. – Я же хорошо ее знаю… Здесь только минимальный макияж, светлый парик, и еще намотала что-нибудь на тело, чтобы казаться толще.
– Пожалуй… – пробормотал референт и поднял глаза на Рифата.
От этого взгляда Рифату Махмудовичу стало очень нехорошо. У него заломило в висках, и в голове застучали тысячи крошечных молоточков. Если бы сейчас понадобилось улыбнуться, улыбка его напоминала бы не оскал серого волка, а жалкую улыбку барана, который понял наконец, что именно его выбрали сегодня на шашлык. И если его подчиненная Лиза Лютикова, которую он, вне всякого сомнения, немедленно уволит, рисковала при потере работы только тем, что придется ей возвращаться в свою богом забытую дыру и торговать там пивом в ларьке у автобусной станции, то насчет себя Рифат Махмудович не был так уверен. Конечно, ему тоже не слишком-то хотелось возвращаться на историческую родину, которая очень давно превратилась в «горячую точку», но если бы дело закончилось только этим, он был бы счастлив. Но Рифат чувствовал, что так просто он не отделается. Его не уволят, а если и уволят, то в покое не оставят, ну, не дадут ему спокойно жить. Он слишком много знает, так что ему устроят автокатастрофу или еще какой-нибудь несчастный случай – к примеру, поскользнулся человек в бассейне или фен электрический в ванну уронил… Рифат Махмудович представил себя распластанным на асфальте, как цыпленок табака, или всплывающим в бассейне, а вода вокруг совершенно красная, и ему стало совсем скверно.