Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени (СИ) - Марина Де Бурбон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соответственно пояс былш важнейшей частью амуниции для воина. Помимо хуяка, который изготавливали из кожи и металла, настоящий монгольский воин носил зимой широкий меховой пояс, перетянутый ремнями. Все это напоминало корсет и чем красивее мех, тем моднее все это выглядело.
У Баяна был корсет из меха рыси, а Тал Тал корсет не носил, предпочитая меховой плащ на подкладке, таким образом стремясь по-видимому подчеркнуть свой статус ученого.
Итак, я приготовилась стрелять. И тут меня ждало первое разочарование. Натянуть тетеву было не только сложно, но еще и больно. Она резала пальцы и была очень тугой. После первых попыток я изрезала пальцы и едва ли смогла пустить стрелу дальше, чем на один метр.
Лицо Баяна приняло озадаченное выражение.
— Силенок у тебя маловато, — прокомментировал он, сильно прищурившись, — вот Ее Высочество Ки так стреляет из лука, лучше любого мужчины.
Я промолчала. Тал Тал ответил за меня:
— Господин, он еще наверно не восстановился после яда.
Баян с досадой отмахнулся.
— Эээ, Тал Тал, для этого я и учу его. Пойдем дальше.
И генерал привел меня к сражающимся на мечах. Я уже знала, чем все это обернется, поэтому позволила себе беспомощно взглянуть на Тал Тала. Мне почудилась растерянность в его глазах на миг, но потом он все же сказал Баяну, что уже убедился, что на мечах я сражаюсь преотвратно.
— Я это и так понял, поэтому я назначу тебе тренера. Будешь приходить сюда и учиться каждый день. Эй, капитан Ло, подойди!
К нам подошел капитан гвардейцев.
— Будешь учить этого мальца сражаться на мечах, рукопашному бою, стрельбе из лука и так далее, — скомандовал Баян.
Капитан Ло с отвращением на лице осмотрел меня и злорадно улыбнулся. Надеюсь, он не задумал чего плохого.
— Подождите, господин генерал, — окликнула я Баяна прежде, чем они с Тал Талом оставили меня на растерзание капитану Ло, — я кое-что умею. Я умею ездить верхом и очень хорошо.
— Я бы расстроился будь иначе, — заметил Баян, — ты такой легкий и маленький, из тебя должен получиться хороший наездник.
Когда я жила в своем времени, то мне приходилось одно время посещать казачью конюшню, чтобы убирать за лошадьми. Типа волонтерская работа. Лошади мне очень нравились. Казаки — отличные наездники, не хуже древних монголов. И они научили меня не только верховой езде, но и всяким трюкам, которые мне хорошо удавались. Для такого дела как раз годятся люди маленького роста и веса. Это, пожалуй, единственное, что я умею.
— Послушай, малец, — обратился ко мне Баян, развернувшись, — ты должен научиться постоять за себя.
— Господин генерал, — ответила я, — господин Тан Ке Ши подозревает меня, я думаю, что мне необходимо вернуть доверие дома канцлера, чтобы они не избавились от меня раньше времени.
— В этой игре тебе придется идти до конца, Мату, — Баян почти полностью прикрыл свои глаза, — ты готов к этому?
— Если только мне не придется предать свои принципы, я готов, господин генерал.
Тал Тал слегка покачал головой. Баян выпятил нижнюю губу и спросил:
— А если придется?
— Господин генерал, я боюсь боли, но не боюсь смерти. Я не боюсь пойти на хитрость, и не боюсь быть обманутым. А мои принципы и мои мечты — это единственное мое богатство. Я не предам свои принципы, если я изменю им, то от меня ничего не останется.
Я похлопала ладонью по середине груди. То, что я сейчас сказала — было правдой. Более всего на свете я не собиралась предавать себя.
Баян еще сильнее прищурился:
— А какие у тебя принципы?
Я взглянула вверх на синее небо прежде, чем ответить.
— Вы знаете, господин генерал, мои принципы — это не предавать тем, кто доверяет мне, это помогать тем, кто нуждается в моей помощи, проявлять милосердие ко всем, и самое основное — держаться подальше от человеческих чувств.
Баян и Тал Тал молчали. Я сделала паузу и сказала то, что всегда было на душе:
— Господин генерал. Сердце человека такое хрупкое. Если доверять его другим, то оно разобьется. Я никогда и никому бы не доверил своего сердца, но так жить не совсем правильно. Наверно. Поэтому живя в другом месте и в другой стране я не мог найти своего места. Но оказавшись здесь, я чувствую, что нашел свое предназначение. Я просто хочу служить своим принципам, а мои принципы говорят мне помогать слабым. Лишь когда я помогаю кому-то, я чувствую, как на мое сердце проливается бальзам, и оно излечивается от тех ран, что нанесла ему жизнь.
— И откуда столько горечи в словах такого юного создания? — покачав головой, спросил Баян.
— Жизнь приносит много горечи хочешь ты того или нет. Знаете, а вы, конечно, знаете, что Чингисхан, издав свой сборник законов — первым законом написал туда то, что смертью карается тот, кто предает доверившегося ему человека. Я бы хотела всегда соблюдать этот закон.
— Ваши мысли слишком идеалистичны, — заметил Тал Тал, отведя взгляд.
Баян стукнул кулаком о стол, на котором лежали мечи:
— Ты мне нравишься, малец! Действуй как задумал и не отступайся от своего пути, иначе я лично убью тебя.
— Вам не придется, господин генерал, — рассмеялась я.
— Но что значит держаться подальше от человеческих чувств? Я не понял, — спросил Баян.
— Если коротко, это значит, не приближать к себе людей слишком близко. Я мечтаю отделаться от человеческих чувств, так как они приносят только пороки. Любовь оборачивается похотью. Дружба — предательством, а преданность — смертью. Я хочу быть преданным только Богу и все.
— Так ты у нас заделался монахом? — удивился Баян.
Я улыбнулась:
— Нет, я сказал, что мечтаю избавиться от пороков, но не сказал, что мне это удалось. Но я бы никогда не смог стать монахом, потому что где-то в глубине души я все еще верю, что существует настоящая дружба и любовь.
— Я верю, что если у человека есть честь, то его верное сердце никогда не предаст своих идеалов, — серьезно ответил Баян, — мне нравится ход твоих мыслей. Ты мне по нраву, Мату. Да, Тал Тал? Разве не такого человека мы искали.
Тал Тал пожал плечами.
— Слова мало что значат.
— Тут вы правы, — тут же ответила
