Кодекс - Т. Флорео

— А знаем мы не так уж много. Если он действительно в ничейной земле, причем не на окраине, а в по-настоящему дикой местности, и может там проводить месяцы, мы никогда его не найдем.

— Не спеши с выводами. Давай рассуждать логично. Он едва ли отправился в пустошь пешком. Значит, ему нужен какой-то транспорт. Скорее всего, у него есть какой-то незарегистрированный кроулер, но во время побега он вряд ли стал бы навещать места, за которыми могла быть установлена слежка. То есть у него не было выбора, кроме как угнать новые колеса. Причем повышенной проходимости, и с хорошей защитой. И с учетом того, что в Магне владеть личным транспортом почти для всех запрещено…

— Это не пройдет незамеченным, и инцидентов угона вряд ли будет много, — подхватил напарник, — Погоди минуту… Вот. Нашел. Ты попала в яблочко, разве что он выбрал не колеса, а крылья.

Перед глазами майор возникло заявление о краже, и рапорт полицейского, который выехал по вызову. Наутро после побега Никиты, в одном из парков Магны недосчитались прогулочного электроглайдера. Пропустив показания свидетелей, она наткнулась на нечто по-настоящему интересное. Траектория глайдера была отслежена через датчик встроенной системы координат. После угона, он пролетел до восточного края города, где приземлился на крышу офисного небоскреба, на которой оставался несколько часов — вероятно, до упора заряжая батарею. Затем снова взлетел, и теперь уже двигался в направлении пустоши по прямой, пока не оставил позади последние вышки связи и сигнал не оборвался.

— Мда, нам нужно будет получше наладить кооперацию между участками, — Мари вздохнула, — Если бы нам это прислали в то же утро, мы бы может даже смогли его догнать.

— Не стоит валить вину на других. Мы бы сами могли посмотреть данные об угонах. Но тогда это в голову не пришло. Притом, что нам это было намного очевиднее, чем копу на стандартном вызове соотнести его с беглым преступником.

— Ладно, ладно, ты прав. Можешь экстраполировать точку назначения из известного нам курса.

— Уже сделал. Попробовал, во всяком случае. Не хватает данных. Даже если предположить, что он двигался по прямой, и взять в расчет максимальный запас хода, то это получается не точка, а линия длиной в сотню километров. А если предположить, что он решил запутать следы после ухода с радара…

— То это уже около сотни квадратных километров. Их пока в расчет брать не будем. Попробуй наложить вектор на карту, и посмотреть, не попадает ли он на что-то интересное.

На несколько минут Роланд замолк, нахмурившись, медленно исследуя взглядом невидимую линию.

— Ничего. Потенциально она идет по касательной с многими поселками, где точно ничего нет, и одним крупным городом, от которого ничего не осталось после ядерного удара.

— А ну-ка, покажи… — Роланд передал Мари изображение, и та взглянула на него строго, — Ошибку свою сам найдешь, или подсказать?

— Подсказывай. Я никаких ошибок не вижу.

— Ты используешь дорожную карту. Теперь попробуй пройтись по спутниковой.

— Не вижу разницы, честно говоря, — ответил напарник, но все же сделал, как она просила, — А. Ясно. Действительно, стоило бы сразу догадаться.

Где на абстрактной карте не было ничего, кроме однотонной зелени, символизирующей пустую степь, на спутниковой фотографии виднелся небольшой город, наполовину заросший, но в остальном нетронутый временем и войной.

— Номерной город, — сказала Мари, — В таких секретных городах разрабатывались продвинутые технологии и проводились эксперименты, часто не вполне этичные.

— Да, я слышал что-то такое. Правда, меня удивляет, что о них слышала ты.

— Ты опять начинаешь? Да, я знаю что-то, кроме того, как черепа крушить, уже несколько раз проходили.

— Прощу прощения, товарищ майор. Не буду больше, товарищ майор. Припадаю к вашим лотосоподобным стопам и внемлю вашей безграничной мудрости, товарищ майор.

— Так-то лучше. Это было еще до меня, но я слышала истории. Апокалиптический культ, которому в руки попало найденной в одном из таких закрытых городов биологическое оружие. С его помощью они хотели завершить вымирание человеческого вида.

— Серьезно? Это реально случилось? Я-то думал это всего лишь городская легенда.

— Настоящей угрозы не было. Их супер оспа выдохлась за сотню лет. Но меня беспокоит, что Никита мог найти там что-то подобное. Что-то, что действительно может сработать.

— Да, перспектива не из приятных. Так что, собираем экспедицию в пустошь?

Мари задумалась.

— Нет, — ответила она, — у нас пока нет четких доказательств, что он засел именно там, только домыслы. Давай закончим тянуть за нити в городе. У нас еще остался арахнобот. Если это направление ничего не даст, придется тогда следовать интуиции.

Остаток дня прошел спокойно, в рутинной полицейской работе. Несколько вызовов, без всяких приключений. В одном случае пожилой цивус испугался группы подростков, но к тому времени когда Мари и Роланд прибыли на место, их уже не было. Осталось только взять показания, из которых выходило, что подростки ничего не делали, но старик проявил бдительность, посчитав их на всякий случай опасной бандой граффитчиков. Как бы ни хотелось майору мягко укорить его, за то что беспокоит по пустякам полицию, которая обычно и без того перегружена работой, оставалось только кивать и обещать принять меры. Остальные были того же калибра — семейные ссоры, громкая музыка у соседей и прочие мелкие нарушения общественного спокойствия. У Мари было подозрение, что таким образом генерал щадил ее, давая время восстановится. Что было не лишним — от плеча до шеи, на месте сломанной ключицы растекался огромный лиловый кровоподтек, опухший и нещадно саднящий при каждом движении, когда заканчивалось действие обезболивающих. Правда, тогда уж стоило бы дать ей больничный, положить на койку рядом с Эмиром, вместо того, чтобы отправлять на скучные бессмысленные задания, но, видимо, забота командира имела границы.

Вместо него, о ней заботился Роланд, снова вызвавшись на себя всю бумажную работу и тем позволив уехать домой в урочный час. Лишние пара часов свободного времени принесли меньше радости, чем обычно. Какое-то смутное беспокойство одолевало Мари, не связанное напрямую с работой, беглецом и прочими делами. Но теснее тем вечером казались стены квартиры, особенно скучным и жалким казался обычный ужин перед экраном. Чего-то не хватало майору, и она не смогла бы сказать, чего именно. Словно какой-то внутренний голос шептал ей, что в жизни должно быть нечто большее, чем вот это существование, но не говорил четко — что именно.

Она списала это на день полный раздражающей, скучной, бессмысленной работы. Пообещала себе взять отпуск, когда поймает Никиту. Подспудно она ожидала его новое сообщение, но время шло, и